Остаток ночи прошел спокойно. Утром их сменила следующая группа. Вернувшись на базу, они застали ее больше похожей на гигантский улей.
- Что случилось? – спросил Ринат у пробегающего мимо милиционера. Тот вместо ответа только махнул рукой и побежал дальше. В оружейной старичок не стал принимать у них карабины, сославшись на приказ начальства. Не переодеваясь, все вчетвером они направились в кабинет, где обычно находились члены Совета.
- Марат. – воскликнул Дима, увидев, что в кабинете кроме него никого нет. – Хотя бы ты объясни, что происходит.
Марат оторвался от плана города и строго посмотрел на них.
- Ждем нападение. Один из раненых сказал. Бандитов там уже целая кодла. Со дня на день ожидаем нападения.
- А Галеев?
- Убит.
Ринат тяжело вздохнул. Он понимал, что значил этот человек для всего количества выживших граждан этого городка. Немного помолчав, он спросил:
- Нам что делать?
- Вы пока отдыхайте. Все-таки с дежурства. Я попозже зайду.
Молча, они побрели к себе. В палате, куда вместе с друзьями поселили Рината, никого не было. Он, не раздеваясь, рухнул на кровать, закрыл глаза и провалился в дрему. Сквозь дремоту он слышал, как спустя какое-то время в комнату вошел Дима. Тот шумно разделся и лег, скрипнув старыми пружинами кровати. Перед Ринатом как кадры старого диафильма проносились картины последнего месяца. Как же так получилось? Почему это произошло? Что стало причиной этой войны? Тут он отметил про себя, что до этого времени он абсолютно не задавался подобными вопросами. Вся его жизнь до этого была заключена в стремлении куда-то дойти, дожить до встречи с близкими. А что теперь? Последние связи с прошлой жизнью оборвались, после известия о смерти родителей. Что же стало причиной этого кошмара? Почему раньше подобный кошмар смогли предупредить и избежать тогда, еще в другой стране. А сегодня, когда холодная война стала достоянием истории, когда казалось, что еще чуть-чуть и…
Дима заворочался во сне, и под ним противно скрипнула кровать, заставив Рината отвлечься от мыслей. Кто-то яростно спорил в коридоре. За окном, занавешенным одеялами слышались громкие голоса, визг бензопилы и звон ведер. «Горку что ли решили построить или каток залить? Нашли время» - подумал он и вновь погрузился в свои мысли.
Так что же произошло? Ринат не особо интересовался политикой и всем, что с ней связано, поэтому по тем редким моментам, когда он с отцом смотрел новости по телевизору или просматривал новости в Интернете, он не мог ничего предположить. На работе что-то говорили про обострения с Китаем, Максим часто утверждал о «кризисе гегемона» в Америке. И что? «Надо будет спросить у кого-нибудь». – было последней мыслью перед тем, как уснуть.
Громкий голос из динамиков в корридоре «Тревога!!!» заставил его вскочить с кровати. Дима сидел и потирал глаза руками, пытаясь понять что-либо. В комнату забежал Алексей и крикнул:
- Идут. Приказ всем по своим местам.
Ринат быстро вдел ноги в обувь и схватил свой карабин, лежавший на столе. Он не стал ждать, когда оденется Дима, и побежал на свое место. Выскочив на улицу, он остановился: морозный воздух перехватил его дыхание. Их с Димой место находилось в окне второго этажа роддома, который стоял перед основным зданием больницы. Промедлив секунду, он рванул туда. Сам роддом был отведен для отряда Самсонова. На лестнице Ринат чуть было не столкнулся с двумя бойцами, которые несли пулемет и цинки с патронами. Вбежав в комнату, он осторожно заглянул в окно. Майор Галеев предусмотрительно заставил людей заложить окна кирпичами, оставив небольшие окошечки для доступа света. Они так же обеспечивали обороняющихся защитой и использовались как бойницы. Ринат аккуратно вынул раму, закрывающую проем. «И когда они успели рам понаделать?» - пронеслось в его голове. Их с Димой место было посередине здания в комнате, до всего этого, вероятно, бывшей служебным помещением. В окошечко был виден угол больницы, центральный въезд, слева начинались ряды домиков садово-огороднических товариществ, прямо по центру подступал лес. Проблема близко подступающего леса с первых дней волновала Совет, однако сделать что-либо реальное так и не смогли. Предложение вырубить его встретило яростное сопротивление среди некоторых членов Совета, поэтому ограничились вырубкой кустарника и низких деревьев. Самой большой проблемой был дубняк, край которого находился в паре десятков метров от центрального входа и был довольно густым. Со стороны гаражей, с севера, к больнице подступал сосновый бор, который отлично просматривался и простреливался. Ринату и Диме как раз достался участок с краем дубняка.
- А что мне раму не вынул. – запыхавшийся Дима влетел в комнату. Он отложил подальше снятую раму и пристроил свой карабин. Сначала он огорчился, когда у него отобрали его дробовик, но Валера убедил его, что карабин оружие не хуже, с чем Дима смирился. Вдвоем они принесли и поставили между окошечками тумбу, на которой уложили снаряженные обоймы и коробки с патронами.
- Слышь, Ринат, думаешь, начнется? – Спросил Дима, глядя в окошечко.
- Не знаю. Сегодня снега нет. Все отлично просматривается, думаю, уйдут.
В это время к воротам подъехали снегоходы, на которых сидели последние дозорные, оставившие свои посты. Буквально через десять минут подкатил еще один снегоход с двумя седоками. Им навстречу вышли лейтенант Харисов – коллега Марата и два милиционера. Бандиты активно жестикулировали, и иногда оттуда слышались обрывки речи, сдобренной отборным матом.
- Чего они там? – спросил Дима, тщательно пытаясь расслышать суть разговора.
- Наверняка требуют сдачи. Или еще чего. Твари! – Ринат злобно сплюнул в проем.
Спустя пять минут бандиты сели на снегоход и уехали. Наступила тишина, которая была прервана шумом из динамиков громкой связи, откуда донесся голос Кречетова:
- Дорогие сограждане! Бандиты потребовали от нас две трети наших запасов продуктов, все оружие, разрешая оставить одно гладкоствольное охотничье на двадцать человек и каждого десятого в качестве заложника. На раздумье нам дали час. Совет, руководствуясь вашим доверием и из соображений безопасности, решил отклонить требования бандитов и принять бой. Бойцы! Помните, что за вашими спинами несколько десятков женщин, детей и стариков. Говорить больше высоких речей не буду. Просто скажу: удачи вам! – снова раздалось шипение, и динамик в коридоре замолчал.
- Во загнул, а? – ухмыльнулся Дима. - Нет бы там, сказать, мол, пришли, потребовали, мы их послали. Через час начнется жара. Мочи козлов и все. За спинами… дети… Тьфу. Хотя душевно. – он еще раз усмехнулся.
Ринат промолчал. Он сидел на табуретке и курил. Рядом за стенкой слышались громкие разговоры солдат.
- Пойду, загляну к ним. – сказал Дима и, схватив карабин, направился у выходу.
- Ты куда? Нельзя пост оставлять! – проворчал Ринат.
- А кто оставляет? Я ж рядом. – ответил Дима и вышел в дверь. Спустя мгновение он как ошпаренный залетел обратно. За ним слышался трехэтажный поток мата, который выливал на него Самсонов.
- Я же говорил. – съехидничал Ринат, глядя на пришибленного Диму.
И снова потянулись минуты. Ринат ненавидел ожидание. Он помнил несколько подобных моментов, когда несколько мгновений отделяло его от чего-то важного, чего-то большого. Он с усмешкой вспомнил, как несколько лет назад они ждали результатов вступительных экзаменов. Десятки абитуриентов и родителей сидели и стояли во внутреннем дворике вуза под палящими лучами июльского солнца, изнывая от жары и ожидания. И как толпа ринулась к входу, в котором появилась секретарь приемной комиссии. И расстроенные лица не сдавших экзамен, и радостные крики, получивших «отлично»… А было ли все это? Казалось он сидит на этой табуретке в остывающем здании всю свою жизнь и ждет. Дима сидел на такой же табуретке у противоположной стены и полностью отрешился, воткнув наушники в уши. Ринат вспомнил, что сам уже целую вечность не брал в руки свой плеер. Когда же он в последний раз его слушал? Пожалуй, тогда, в первый день, в подвале. Нет, он включал его и в машине. «Надо будет почаще его с собой брать.» - подумал он. В этот момент динамик в коридоре снова ожил. Ринат узнал голос Валеры:
