© Text copyright

© 2012 by Catherynne M. Valente

© Illustrations copyright

© 2012 by Ana Juan

© В. Беленкович, перевод на русский язык, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru) 

Сентябрь

Ее мама

Ее отец

Тайга, веркарибу

Нип, тоже веркарибу

Чарли Хрустикраб, король эльфов

Перспектива, сивилла

От-А-до-Л, виверн

Хэллоуин, королева Волшебного Подземелья

Вице-Королева Кофе

Герцог Чаепитий

Их дети:

Даржилинг, Кона, Маття, Кофейное Зернышко и Крошка Граф

Суббота, марид

Проницательный, ворона

Усердная, его сестра, тоже ворона

Толстянка Прекрасная, гоблинша

Бдительное Платье, полезный инструмент

Баклажанчик, Ночная Додо

Бертрам, Рыдающий Угорь

Светлячок, Бумажный Фонарь

Фриц, лютин, красный карлик

Авогадра, монашка

Гнейс, ярлопп

Луковый Человек

Овсяный Рыцарь, глаштин

Белинда Капуста, фея-пфизик

Мод, тень

Яго, Пантер Суровых Штормов

Левая, Минотавра

Принц Мирра, мальчик

Дремота, сноядный тапир

Серебряный Ветер, попутный ветер

Черный Ветер, свирепый ветер

Красный Ветер, ветер войны

Зеленый Ветер, вихрь

Цимбелин, Тигр Диких Шквалов

Банко, Рысь Щедрых Ливней

Имоджен, Леопарда Легких Бризов

Жила-была девочка по имени Сентябрь, и однажды у нее завелся секрет.

Секреты, скажу я вам, дело тонкое. Наполнят сердце блаженством – и ускользнут, как кошка, которая заприметила особенно жирного воробья и ловко сцапала, не дав задеть себя ни клювом, ни когтем. Но могут и засесть внутри и медленно-медленно вываривать ваши кости, томя на огне полный горечи бульон. Тут уж не вы владеете секретом, а он вами. Так что остается только порадоваться, что Сентябрь сумела овладеть своим секретом и носить его при себе – как пару нарядных перчаток, которые можно достать из кармана и натянуть на озябшие пальцы, чтобы припомнить тепло ушедших дней.

Секрет у Сентябрь такой: она побывала в Волшебной Стране.

На протяжении мировой истории такое случалось и с другими детьми. Об этом написаны тысячи книг, мальчики и девочки читают их и перечитывают, и мастерят деревянные мечи и бумажных кентавров, и дожидаются своей очереди. Черед Сентябрь настал прошлой весной. Она сражалась со злой Маркизой и спасла целую страну от ее жестокости. Она завела друзей, и мало того, что они забавные, храбрые и умные, – они еще и виверн, марид и говорящий фонарь!

Беда только в том, что в книгах о безрассудных искателях приключений почти ничего не говорится о том, как себя вести, когда вернешься домой. Сентябрь изменилась: из девочки, которая отчаянно мечтает о чудесах, она превратилась в девочку, которая знает, что чудеса бывают. Такие перемены – это вам не новая прическа. Скорее уж новая голова.

Что не слишком облегчало ее жизнь в школе.

Раньше она выглядела тихоней со странностями, которая на математике глазела в окно, а на основах гражданского права читала из-под парты большие книжки с яркими картинками. Теперь же дети почуяли в ней что-то дикое, чужое. Одноклассницы и сами не смогли бы объяснить, что их так раздражает в Сентябрь. Даже если бы усадить их перед собой и спросить напрямую, то в лучшем случае они бы сказали: «Она просто не такая, как мы».

Так что они не приглашали ее на дни рождения и не спрашивали, что она делала на каникулах. Зато они крали ее книжки и врали про нее учителям. «Сентябрь списывала на алгебре», – ябедничали они якобы под строгим секретом; «Сентябрь на физкультуре читает дурацкие старые книжки»; «Сентябрь ходит с парнями на пустырь за химической лабораторией». Они перешептывались у нее за спиной и фыркали так презрительно, что вокруг скопления кружевных платьев и пышных бантов будто вырастала колючая изгородь. Из этого фырканья и шепотков было ясно, что Сентябрь навек останется снаружи этой изгороди.

Сентябрь держалась только благодаря своему секрету. Когда становилось тоскливо, одиноко и холодно, она доставала свой секрет и раздувала его, как уголек, чтобы он засветился и она снова увидела их всех: вот От-А-до-Л, ее Вивернарий, сопит в синюю щеку Субботы до тех пор, пока тот не засмеется, а вот Зеленый Ветер шагает по пшеничному полю в своих изумрудных снегоступах. Все они ждут, когда она вернется, и она вернется, очень скоро, ужасно скоро, теперь уже в любую минуту. Она напоминала себе собственную тетю Маргарет, которая, возвращаясь из путешествий, всякий раз казалась совсем другой. Тетя подолгу рассказывала про Париж, про шелковые брюки, про красные аккордеоны, про бульдогов, и никто толком не понимал, о чем это и к чему. Однако все вежливо слушали, пока она внезапно не умолкала, глядя в окно, будто вместо бесконечных полей пшеницы и кукурузы там вдруг потекла река Сена. Сентябрь чувствовала, что теперь лучше понимает тетю, и решила быть повнимательнее к ней, когда та снова приедет.

Вечера походили один на другой. Сентябрь мыла все те же желто-розовые чайные чашки, присматривала за той же маленькой и все более беспокойной собачкой и слушала в гостиной радиосводки о войне, на которую ушел папа. Радиоприемник в массивном корпусе из орехового дерева был таким огромным, что казался ей зловещей дверью, которая может в любой момент открыться и впустить плохие новости. Каждый вечер, глядя, как солнце садится в бескрайней желтой прерии, она зорко следила, не блеснет ли зеленая вспышка на горизонте, не мелькнет ли в траве пятнистая шкура, не послышатся ли знакомый смех или урчание. Но осенние дни шуршали, как колода золотистых карт, и никто не появлялся.

По воскресеньям у мамы на авиационном заводе был выходной, поэтому Сентябрь полюбила воскресенья. Они с мамой уютно сидели у огня и читали, а собачка играла со шнурками их туфель. Или мама залезала под несчастный старый «фордик» мистера Альберта и колотила по нему до тех пор, пока Сентябрь, повернув ключ зажигания, не услышит, как он, хрипя, снова возвращается к жизни. Раньше, еще недавно, мама читала ей вслух книжки про волшебников, воинов и первопроходцев, а теперь они уже читали вместе, каждая свою книгу или газету, как читали мама с папой до войны – Сентябрь это хорошо помнила. В воскресенье, лучший из дней, казалось, что солнце не заходит долго-долго, и Сентябрь расцветала под маминой широкой, открытой улыбкой. По воскресеньям она не страдала. Она не тосковала по тем местам, про какие не расскажешь взрослым. И не мечтала, чтобы скромный ужин из небольшой порции тушенки превратился в неземное пиршество из жареных перцев в карамели и пурпурной дыни.