- Они справились, - сказал Батей.
- Конечно.
- Сигран… я хотел спросить. Ты не сердишься на меня?
- За что, любимый?
- За все. Я ведь был хорошим мужем?
- Ты и сейчас им остаешься, - у Сигран сжало сердце. – Это всего лишь болезнь. Она пройдет.
- Нет, родная моя. Ты сама не веришь в то, что говоришь. Наше время прошло. Мое, Алеры, Кенинга, Шасты, Зерре. Ты же знаешь, что они хотят сделать.
- У каждого свой путь, - Сигран прижалась щекой к плечу мужа, услышала неровный надорванный стук его сердца. – Мы живы, и я люблю тебя. Не хорони себя раньше времени.
- Почему их так долго нет? – спросил Батей. – Они давно должны были вернуться.
- Они вернутся. Не беспокойся.
- Дай мне попить.
Батей сделал несколько жадных глотков из фляги, откашлялся. Сигран вновь почувствовала болезненный укол в сердце: за неполные сутки от прежнего, веселого, громогласного могучего Батея, от ее Батея, осталась дряхлая, за считанные часы состарившаяся тень с заострившимися носом и торчащими ушами. Только глаза еще светились жизнью, и в них были тревога и боль.
Они услышали топот коней одновременно, и Батей попытался встать на ноги. Сигран перехватила его, помешала, и муж глянул на нее с упреком.
- Мне – сидеть перед Спасителем? – прошептал он.
Сигран отвернулась. Она не хотела, чтобы Батей видел эти предательски навернувшиеся на глаза слезы.
На дороге, ведущей из долины, показались всадники. Они ехали быстрой рысью. Сигран с облегчением вздохнула – все. И на двух лошадях по два всадника.
- Хей! – крикнул Варнак, когда их разделяло не больше двадцати шагов.
- Помоги мне, - сказал Батей, опираясь на руку жены, пошел вперед, навстречу всадникам.
Ярре одним из первых соскочил с седла, подбежал к лошади, чтобы помочь спешиться Янке. Подхватил ее за талию, бережно опустил на дорогу – и прижал к груди. Следом спешились остальные. Эрин подбежала к Браску, Варнак к Кайлани. Только Эндре остался в седле.
- Холодно, - прошептала Янка, прижимаясь к Ярре.
Ярре сжал ее ледяные пальцы в своих ладонях, начал дышать на них часто и жарко. А потом столкнулся взглядом с высоким, одетым в баранью шубу стариком, который, едва передвигая ноги, подошел к ним от костра, поддерживаемый женщиной. У женщины были заплаканные натекшие глаза – и разного цвета.
- Господи, это ты, - прошептал едва слышно старик, протянув к ним с Янкой руку, и пальцы его дрожали. – Я видел…я узнал…
Он еще хотел что-то сказать, но вдруг захрипел и начал оседать на снег. Закричала женщина с разноцветными глазами, миг спустя Эрин, Кайлани и Янка подхватили этот крик. В сумеречном небе закружили вороны – густо, плотно, словно поднятая смерчем сажа над пожарищем. Испугались криков, почуяли присутствие непобедимой Жницы.
А Батей улыбался, и эту счастливую улыбку с его лица не смогла стереть даже Смерть.
***
Расселина была достаточно глубокой, и Варнак с Эндре уложили в нее тело Батея. Сигран поставила на грудь мужа чашку с ячменем. Потом Батея укрыли шубой и забросали расселину снегом.
- Да примет Митара твой дух, любимый мой, - сказала Сигран. – Да примет она души всех нас, и да встретимся мы с тобой в Вартхейме!
Варнак положил ей руку на плечо. Сигран накрыла его кисть своей ладонью.
- Надо ехать, мама, - сказал Варнак.
- Я знаю. Оставь меня, я хочу побыть с ним. Немного, сынок. Я не задержу вас надолго.
- Браск, Эрин! – крикнул Варнак.
Молодой сид и его сестра тут же подошли к нему.
- Берите лошадей и возвращайтесь в Оплот, - велел Варнак, не глядя на сидов.
- Что? – Браск не поверил своим ушам. – Как – в Оплот? Почему?
- Потому что я сказал! – крикнул Варнак. – Берите лошадей и скачите в Оплот! Еще раз повторить?
- Мы не понимаем, - Браск поджал губы. – Мы хотели…
- Парень, не зли меня, - Варнак с лязгом выхватил меч и приставил лезвие к горлу сида. – В третий раз я повторять не буду.
- В самом деле, - подал голос Эндре, стоя у костра с флягой меда в руке, - мне тоже непонятно, что все это значит. Нам сейчас нужен каждый человек.
- Непонятно? – Варнак с кривой усмешкой, не убирая меча от горла Браска, показал свободной рукой на Ледяной Клык, вершину которого окружило полярное сияние, полыхающее частыми вспышками сполохов. – Знаешь, что там? Смерть. Не одного человека, не тысячи, не сотни тысяч. Не твоя и моя, чертов вампир. Это – Смерть для всех. А я хочу, чтобы они жили. Вопреки всему.
- Ты не смеешь решать за нас, охотник, - с достоинством ответил Браск.
- Смею. Теперь отец мертв, и я тут старший. Все вы, сопляки, отправитесь в Оплот. Этих двоих, - Варнак показал на Ярре и Янку, - заберете с собой. Кайлани вас проводит.
- А Всадники? – спросил Эндре. – Кто ими займется?
- Я займусь, - ответил Варнак сквозь зубы и убрал меч.
- Нет, сынок! – Сигран подошла к костру. – Ты не можешь распоряжаться. Старшая здесь я.
- Мама!
- Варнак! – Сигран так глянула на охотника, что тот опустил глаза. – Успокойся. Батей не одобрил бы то, что ты делаешь.
- Госпожа, - Браск почувствовал надежду, - мы хотим сражаться! Мы не можем…
- Варнак прав, сын мой, - Сигран впервые назвала сида сыном. – Очаг Оплота не должен погаснуть. Я здесь старшая, и я решаю. Вы едете в Оплот.
- Hock`a`me! – выругался Браск. – Проклятые круглоухие! Почему вы не верите нам?
- Ты получил приказ, парень, - сказал Эндре. – В таких случаях говорят: «Да, госпожа». Или тебя этому не учили?
- К Святилищу едут я, Варнак, Кайлани, Эндре и… - Сигран посмотрела на Ярре и Янку, - ты, лучник. Девочка поедет с вами, Браск.
- Я не отпущу Ярре одного! – вскричала Янка. – Я с вами!
- Нет, любовь моя, - Ярре нежно зажал княжне рот ладонью. – Я должен. Ради того я и ехал в Оплот. Мать Сигран все правильно говорит. Тебе нельзя с нами.
- Ты мой гридень! Ты всегда должен быть со мной.
- Девочка, не время для капризов, - заметил Эндре. – Нам нужны воины.
- Нет! – Янка вырвалась из рук Ярре, подскочила к Сигран. – Ты не смеешь разлучать нас, тетенька! Мы с Ярре… он… он мой…я его не отпущу!
Сигран не ответила. Лицо Янки задергалось, слезы полились из глаз.
- Ярре мой! – Она схватила Сигран за рукав. – Я не хочу… не хочу!
- Я тоже, девочка, - ответила Сигран. – Но я только что похоронила мужа и поведу почти на верную смерть последних двух детей. Ради тебя.
- Я не просила об этом! – Янка бросилась к Ярре, обхватила его руками. – Ярре, почему ты молчишь?
- Сигран права. Ты будешь презирать меня, если я останусь с тобой.
- Ты…ты… ненавижу тебя! – Янка с размаху влепила юноше пощечину. – Пошел прочь! Я освобождаю тебя от клятвы! Ты больше не мой гридень! Ненавижу тебя… ненавижу!
- Благодарю, ваша светлость, - Ярре поклонился княжне и подошел к Варнаку.
- Браск, забирайте девочку и поезжайте, - сказала Сигран. – Поспешим, времени почти не осталось.
- Вы прирожденный командир, Сигран, - сказал Эндре, поклонившись Наставнице. – Я и Мгла пойдем за вами в огонь и в воду.
Сигран не ответила. Отвернулась и подошла к куче пожитков, сложенной у костра. Здесь, в большом кожаном мешке лежала кольчуга Батея. Слишком большая и тяжелая для нее, но она принадлежала Батею – и только это имело значение.
- Варнак, помоги мне, - сказала Сигран, вытаскивая кольчугу из мешка.
Ее сердце было тяжелым от переполнявшей его скорби, но страха больше не было. Потому что ее дети будут с ней до последней минуты. И если Митара будет милостива, она уйдет в Вартхейм первой и не увидит, как они погибнут.
***
Силы и боевой кураж остались, но того чувства почти полной неуязвимости, что было в самом начале сражения, уже не было.
Световая стена, казалось, теряет свою несокрушимость. Бен Ревак вспомнил первую атаку – тогда сквозь сияющий занавес не прошел ни один из упырей. Может быть, потому, что в начале их было много меньше, и все они, коснувшись колеблющейся завесы Сияния, разлетались в клочья. От них оставались только обугленные кости, усыпавшие дорогу на много десятков локтей вниз. Во время первой атаки им даже не пришлось пускать в ход оружие – Занавес все сделал за них, уничтожив нежить своей магической силой. Ревак, увидев это, даже исполнил на радостях импровизированный танец, который насмешил всех. Но передышка между второй и третьей атакой тварей на вершину горы оказалась короткой: снизу, из долины на них двинулась настоящая армия. Сотни умертвий против пятерых охотников.
