— У твоего эльфа насморк, он никак не мог быть приятней, чем я.

В целом, любой в этом зале приятней, чем он. Но когда речь идет о танце, не поспоришь.

Раздались знакомые звуки "Шелеста жизни" и народ довольно загомонил, вмиг отлипая от стенок.

Мы с учителем, с удивительным единодушием хихикнули.

— Ах, какая ностальгия. Какая символичность. Наш первый танец, дорогая.

— Мой первый восторг после Прикосновения.

— А я еще впервые подумал, что что‑то в тебе есть…

Дальше мы молчали, Действительно, получалось символично, не нужны были никакие слова, хватало движений, порывистых и плавных, подверженных единому на двоих ритму. Так, что сердце возбужденно колотилось и сдавливало дыхание от налетевшей эйфории, а мир, видимый глазами, сливался с потоками маэн и чарующей мелодией, простой, как все имеющее смысл.

На лошадях я ездить умела, но не любила. Дэн научил, сам он каким‑то чудом умудрялся добираться от Цейра до замка Сартера верхом, невзирая на полное отсутствие прямых дорог.

Выданная темным магом кобылка была под стать мне — худощавая, нервная и грязно — белая. Сам учитель красовался на гордом черном жеребце. А направлялись мы на прогулку за город, посмотреть на чудесный портальный камень, так всех заинтересовавший.

Лэйр Сартер задумчиво молчал, а мне хотелось поболтать, хоть с кем‑нибудь. Хоть о чем‑нибудь.

— Учитель, я тут вдруг подумала. Вот наш ворон, мы практически сотворяем новый разум. Искусственный разум. Но это ведь опасно, создание пойдет против создателей и все такое.

— Что это на тебя нашло? — недоуменно перевел на меня взгляд темный маг, но ответил: — Кто же наделяет разумом потенциально опасное существо, наделяет разумом, предполагающим возможность независимости от создателя. Это само собой разумеется, не допускать ни малейшей вероятности угрозы для себя или угрозы для других. Зачем?

— Оружие, — пожала я плечами, едва успев уклониться от ветки.

— Оружием может быть только то, что бездумно выполняет заданную программу. Вроде боевых големов. В отличие от тех же духов — советников их псевдоразум намного проще, без возможности саморазвития. Так же если взять монстров созданных Утрином или Воплощений Тьмы, то создается не столько песевдоразум, сколько псевдоинстинкты. Но даже при всем совершенстве структуры и отступлении от принятых правил магии с нашим Ксаром, он не может что‑либо создать. В том числе и идею об осознании себя как нечто большего, чем птица с набором знаний. Лэйр показал, что разговор окончен и вновь устремил свой взор вперед.

— А если жизнь после смерти, учитель?

Учитель на мгновение обреченно спрятал лицо в ладонях. Но опять ответил, показывая чудеса выдержки и кардинальные изменения в своем отношении ко мне со времен первых этапов обучения.

— Странный вопрос. Вопрос веры. Одни считают, что после смерти арохе ждет реинкарнация, в кого — зависит от поведения, существуют теории о слиянии души и разума с потоками маэн, теории о возрождении в других мирах, о продолжении существования в еще одной грани нашей реальности, невидимой пока ученым. Или, что смерть просто прекращение жизнедеятельности организма, окончательное и бесповоротное угасание разума, а понятие души лишь несуществующий символ. Выбирай что хочешь, но исход это не изменит.

— Ну, все‑таки есть разница, реинкарнация или окончательная смерть, — не согласилась я.

— Какая? Разница была, если бы сохранялась память, а так результат один — все кем ты стал, все кто ты есть, исчезает. Мы, темные маги, умеем использовать энергию смерти, четко видим, что становится со структурой в этот момент, но пока не можем узнать есть ли что‑то дальше.

— А воскрешение? Не поднятие мертвого тела, не вызов памяти для ответов на конкретные вопросы, а настоящее воскрешение, оно в принципе невозможно, как чудо?

— Хм… Когда‑то Род мог воскресить, только в ближайшие тио после смерти, но мог, сохранились документально засвидетельствованные факты. Для Рода многое было возможно, что для арохе невероятно — прямое, практически безграничное, изменение структуры у себя и у арохе, возможность с одинаковой естественностью пользоваться потоками маэн каждого из источников без последствия. И прочее могущество из этого вытекающее, — Сартер остановил коня. — Слазь, дальше идем пешком.

Я спрыгнула с лошади, привязала ее к дереву, и автоматически шла следом за Лэйром. Его слова вызвали странное смятение. И не в том дело, что я вроде как тоже могла пользоваться источниками других стихий — пусть и с последствиями. Какая‑то смутная мысль, касаемая структуры, никак не могла четко сформироваться, вызывая отталкивающую тревогу.

Зато вдруг вспомнилось нечто другое. Путешествие с Энн и нападения Воплощения Тьмы Утрина.

И осознание, что эта проклятая сука, взяла и все‑таки полноценно изменила мне память!

Чтобы добраться до камня пришлось пробираться через те еще заросли, но я все это время только мысленно ругалась на Энн. Нет, я понимала, что дело прошлое, но легче не становилось.

Огромный портальный камень отвлек меня от важного дела самокапания и бессмысленных обвинений.

Даже не камень, каменная арка, сохранившая в своем облике следы искусственного происхождения. Серая, с коричнево — красными, как засохшая кровь, рунами и величием структуры.

— Ух ты, — не сдержала я восхищенного вздоха. — А разве он уже не настроен?

— Посмотри внимательней, — Сартер провел по одной из рун, указывая на едва заметный изъян в структуре. — Если попробуешь сейчас перенестись, то результат пятьдесят на пятьдесят — либо выживешь, либо нет.

— Ты хочешь…

— Нет, я без подготовки не знаю, что делать. В подобных порталах в Салетте, Когте Торы или Экхике, структуры скрыты ушлыми магами — транспортниками. Они в свою область никого постороннего не пускают и держат в своих руках неплохую часть экономики ВэСа. Среди Новых эльфов таких нет. Так что кроме удовлетворения собственного любопытства, я смогу им кое‑что полезное предложить.

— Разве у вас не идейное противостояние? — я присела, соскребла в кучу листья и обломанные веточки, и превратила этот мусор в пару желтоватых листов бумаги и карандаш, чтобы зарисовать структуру.

— Пока речь идет о возможности предложить. Только черти понятно, и не используй свои фирменные сокращения в общих формулах, а то мне еще разбираться.

Учитель сотворил себе кресло, достал откуда‑то полупустую бутылку с вином — я, кажется, переоценила его способность противостоять алкогольной зависимости — и удобно расположившись, принялся любоваться переплетениями потоков маэн в вечерней полутьме, пока я старательно скорчилась над бумагами.

Вернулись мы поздно, учитель сразу исчез, прихватив мой тяжкий труд, а я пошла на прогулку по ночному городу. В направлении резиденции Энн. Не знаю, как к ней пробраться, но поболтать с двуликой жутко хотелось прямо сейчас.

Я медленно прошлась вдоль дворца, пытаясь что‑нибудь придумать, как чуть не столкнулась с Эйзом Ли. Форму Стража Света он сменил на черно — белые одеяния личной охраны Леди Инессы. Парень меня не заметил, во избежание подозрительных взглядов я старательно отводила от себя глаза.

Поговорить с ним, что ли. Как‑то немного и соскучилась.

— Хэй, — я беззвучно подошла со спины, легонько коснулась плеча окрийца, и увернулась от промелькнувшего в районе шеи кинжала.

— Это я, Тори, помнишь, — я подняла руки, показывая отсутствие угрозы.

— Тори! — он помнил, обрадовался и крепко обнял. Вот уж не ожидала, так не ожидала. — Что ты здесь делаешь?

— Думаю, как бы пробраться к Энн, срочно нужно поговорить.

— Уже знаешь, да, — Эйз сделал голос тише. — Я бы тебя провел, да только не уверен, что ты не собираешь убить Леди.

— Не могу ничего гарантировать, — глядя на вытянувшееся лицо Эйза, я поспешила добавить: — Это шутка, мы сегодня уже встречались. Просто мне не спится, и я вспомнила, что кое‑что хотела спросить у нее.

— Посреди ночи. Ты осознаешь, как подозрительно это звучит. Но я ненормально тебе доверяю, тем более что Энн намекала о твоем присутствии в Алмазе. Пойдем, проведу к покоям Леди.