— Доброе утро, Кир. Что новенького? — Маргарита придала своему голосу приличествующую бодрость.
— Доброе утро? Ну, мать, ты даешь! Я уже кучу дел переделала! — Кира была жаворонком, что и неудивительно при ее всесокрушающей энергии.
— Я уже встала. Артем только что ушел.
— Проводила? Ну и хорошо, нечего ему там у тебя засиживаться! Или залеживаться? — Подруга почему-то Артема недолюбливала. — В общем, у меня к тебе предложение!
— От которого я не смогу отказаться? — усмехнулась Маргарита, про себя думая, что согласится на любое предложение Киры.
— Ага. Отказаться, конечно, не сможешь, чтобы не подводить подругу.
— Ну выкладывай уж.
— Ты мне нужна в качестве натуры.
— Что? Ну, знаешь, подруга, ты совсем обнаглела! Я думала, ты меня пригласишь на чашечку кофе или что-нибудь в этом роде, а ты собралась меня беспощадно эксплуатировать! — возмутилась Маргарита.
— Не тебя, а твое роскошное тело, — заявила Кира.
— Мое тело и я — это одно и то же. Ой! Только не начинай мне рассказывать какие-нибудь свои эзотерические сказки, знаю я тебя, начнешь рассуждать, что тело — отдельно, а наше «Я» отдельно или что-нибудь в этом роде. — Маргарита прекрасно знала, что се подруга увлекается всякой мистической, или, как она сама считала, философской, ерундой. К подобным изыскам Марго была совершенно равнодушна.
— Ладно, — легко согласилась Кира. — Не буду тебе морочить голову. Но, Марго, пожалуйста, ты мне действительно просто позарез необходима. Приезжай, я тебе расскажу все как на духу! Это даже интересно, честное слово!
— Ладно, уговорила. Мне сегодня все равно делать нечего. Хотела вроде как новый рассказ начать, но ничего в голову не лезет, хотя сюжет намечается неплохой. Увы, только намечается.
— Опять в «Cosmo» понесешь? Они тебя любят. Ну все, отбой. Жду! — И Кира бросила трубку.
Маргарита прошла в гостиную, которая одновременно была и ее рабочим местом. Здесь стоял компьютер, до потолка высились стеллажи с книгами, в простенках между ними висела фантастически яркая графика одного из ее знакомых художников, оформлявшего в разных, но самых крупных издательствах книги. Тут же находился и музыкальный центр, и нашла себе место плазменная панель телевизора. Из мебели — ничего лишнего. Лишь пара кресел и диван, обитые кожей ее любимого фиалкового оттенка. А пол закрывал от стены до стены темно-лиловый ковер с причудливым геометрическим рисунком. Компьютерный стол блестел черным лаком, как и стеллажи. Эта комната являла собой полную противоположность спальне, настраивала не на расслабление, а на рабочий лад. Задержавшись на секунду, Маргарита с жалостью посмотрела на выключенный компьютер, заметила слой пыли на мониторе, но решила, что сегодня ни за что не станет придумывать себе домашних дел. А то могла бы заняться уборкой, лишь бы не выползать из дома. Но нет. Решила так решила. И она направилась в спальню, чтобы выбрать одежду потеплее. Вскоре перед ней высилась груда тряпок, из которых она никак не могла выбрать подходящие. Наконец выудила узкие серые твидовые брюки от «Roberto Cavalli», теплый черный свитер крупной вязки с кельтскими косами «Sportmax». Покопавшись в резной шкатулке из сандалового дерева, отыскала свой любимый кулон в виде огромного креста из белого золота с крупным ограненным аметистом в середине, к нему прилагались аметистовые серьги. Все это, не поскупившись, подарил ей на Рождество отец. Обычно она носила желтый металл, подходящий ко всему ее золотистому облику, но не отдать должное гарнитуру не могла. Отец и сам был от него в полном восторге, чего нельзя сказать о маме, предпочитающей менее претенциозные и более сдержанные, почти минималистические вещи. Ко всему прочему, Маргарите не терпелось похвастаться перед подругой, знающей толк не только в грубом шамоте и белой глине. Да. Она согласилась ей позировать, ну так пусть Кира немного помучается от зависти, ехидно решила мстительная Марго. Она долго выбирала, копаясь в ящиках с бельем, подходящий комплект, остановилась на изысканном черном кружевном «La Perla» и усмехнулась — собиралась, словно на свидание! Но как же? Придется же раздеваться, почему еще разок не подразнить подружку? Крошечные трусики едва прикрывали ее роскошные бедра, а вызывающе открытый бюстгальтер не скрывал, а выгодно подчеркивал большую грудь. Марго полюбовалась собой, осматривая тело в зеркале со всех сторон, и, поддавшись его зовущей соблазнительности, огладила ладонями живот и ягодицы, округлые белые плечи, перечеркнутые шелковыми бретелями. Потом натянула на стройные длинные ноги чулки на резинке с кружевами. Колготок она не признавала, хотя в них было бы явно теплее, но тут Маргарита не шла на компромиссы с погодой. Ее привычка носить чулки приводила Артема в неистовство, он обожал смотреть, как она их надевает или медленно стягивает, а иногда, не удержавшись, не давал ей их снять, эти беспредельно сексуальные чулки и прилагавшиеся к ним туфельки на каблуках, и обрушивался на нее как безумный. Забавно, но у Киры иногда ее подруга вызывала нечто схожее с чувствами Артема, хотя она никогда не проявляла интереса к другим женщинам. Но так ли это на самом деле? Маргарита приподняла выгнутую бровь и подмигнула своему изображению. Ей нравилось дразнить и мужчин, и, что греха таить, женщин тоже. Почему нет?
Одевшись, она уселась перед зеркалом и придирчиво осмотрела лицо. Так и есть! Под глазами синяки. И виноват в этом не Артем, а ее любовь к белым лилиям, коварно источающим свой ядовитый, гипнотический аромат. Маргарита посмотрела на цветы, подумала было их вынести, но решила, что оставит все как есть. Она потянулась за тональным легким муссом и умело закрасила тени под глазами. Потом взялась за тушь, превратившую ее светлые ресницы в темные густые опахала, нанесла коралловый блеск на губы и чуть-чуть румян на скулы. Вот теперь все. Она сбрызнула духами запястья и ложбинку между грудей. Стойкий сладкий запах «Barberry» еще держался на ее волосах, которые она подняла наверх и заколола лаковой черной заколкой. Светло-бежевое манто из ягненка от «Santacroce», легкое как пушинка, но очень теплое, замшевые сапожки на шпильке и такая же сумка в тон закончили ее продуманный образ.
Маргарита выскочила на улицу и поежилась. Мороз тут же защипал ее разрумянившиеся и без всякой косметики щеки, на глаза навернулись слезы. Вот черт! Ну почему она так упорно отказывается от собственной машины? Почему вдолбила себе в голову, что с техникой у нее слишком сложные отношения и что она попросту боится сесть за руль, хотя все ее подруги благополучно этот страх пересилили? Придется опять ловить такси. К счастью, машина остановилась сразу, что и неудивительно. Не заметить такую женщину, как она, просто невозможно. Шпильки придавали ее и без того не маленькому росту настоящую монументальность, но ее это ничуть не смущало. Она назвала адрес водителю новенького «Форда», смотревшему на нее восхищенными счастливыми глазами. Естественно, он попытался с ней познакомиться, но она умела решительно отвергать ненужные ей притязания. Парень смутился и молча довез ее до «Парка культуры», где обитала Кира.
Подруга открыла тяжелую металлическую дверь своей студии. В глубине помещения горел настоящий камин, в нем весело потрескивали ольховые поленья. Этот камин Кира, что называется, вырвала с боем, долго отстаивая на него право. Дом был старый, и в нем сохранился дымоход, что вполне позволяло восстановить камин. Но чиновники без конца вымогали у Киры взятки, и она скрепя сердце уступала. И в конце концов добилась своего. Как хорошо, что здесь тепло! Маргарита расцеловалась с Кирой и уселась на старинный диван с высокой спинкой и зеркальной полкой, где стояли миниатюрные творения художницы. Это был, пожалуй, единственный легкомысленный уголок во всей мастерской. Мебель у Киры была разномастная, но ее объединяло одно — настоящая старина, от круглого стола красного дерева до стульев, вызывающих обязательную ассоциацию с парижским кафе девятнадцатого века где-нибудь в районе Монмартра. Повсюду громоздились тяжелые деревянные полки с самой невообразимой керамикой, которую Маргарита когда-либо видела. Кира вовсю экспериментировала с глиной, добавляя в свои изделия камни, металлическую стружку, раковины и еще какие-то странные по виду и фактуре материалы, которые не поддавались идентификации. Все это по большей части было абстрактным, пластичным и вызывающе оригинальным. И зачем тут модель?
