– За двадцать солнцезакатов не добраться, – отвечала я с видом знатока и крайне сварливо. Мол, чего глупые вопросы задаешь? Дуз – это там, куда даже твое воображение не доберется.

– Что за вода? Хочу понюхать!

– И мне дайте, и мне! А точно работает? Сколько капель нужно нанести?

– Почем? Эй, почтенная, сколько за товар?

– Хочу три! Дайте, плевать на цену!

Оказывается, искусство торговли выглядит легко лишь на словах, на деле же приходится отвечать сразу на тридцать три вопроса, следить, чтобы в корзину не лезло слишком много рук, чтобы флакончики, если не были проданы, возвращались назад, чтобы кто-нибудь ненароком не решил плеснуть чудо-воду себе на шею, не заплатив, а еще за тем, чтобы тебя попросту не задавили любопытные покупатели. И если меня окружили сплошь бородатые, пузатые и мясистые представители города Руур, то на Тайру, словно падкие на блестящее сороки, атаковали хрупкие, закутанные в разноцветные «тулу» «рурчанки», щебет которых заглушал даже зычные баритона.

– Сколько за зеркальце?

– А можно больше одного купить?

– Ой, как переливается! Я возьму вот это, с розовыми камнями. И еще с желтыми…

– Это я хотела купить!

– И я… Мне продайте – я раньше подошла!

Я искренне боялась того, что покупательницы со стороны Тайры передерутся, но волнение это занимало лишь одну двадцатую мощности моего многозадачного разума – остальные ресурсы были направлены на то, чтобы отвечать на ворох сыпавшихся вопросов.

– Так сколько за пузырек?

– Один глит![4] – орала я так громко, чтобы слышали сразу все.

– Так дорого?!

– Дорого? А какая женщина посмотрит на оборвыша? Хочешь женского внимания – купи пузырек, используй шанс, пока товар в наличии. Было бы желание, а деньги найдутся!

(В жизни не думала, что я такая ушлая и прожженная торгашка. Может, мне по возвращению в Россию на базар? Прижилась бы, поди, там)

– Запахи и правда разные.

– Конечно, разные! Под синей крышечкой с мускатным орехом, под красной с листьями сирени, под зеленой океанский бриз…

– Это что еще такое?

– Это многолетнее растение из Дуза, – не моргнув глазом, соврала я. Хорошо хоть очередной тычок в бок не получила, – обдувается исключительно холодным ветром с границы, а потому несет с собой свежесть.

– А когда ваши погонщики снова идут в Дуз?

– Не знаю, они разве скажут? У них все – тайна.

– Мне три – разных цветов.

– А мне вот этот – синий!

– Почтенная, выдай-ка зеленый…

– А что вы все тут собрались? И мне дайте посмотреть! – донесся новый голос из-за мужских спин.

От протянутых рук с зажатыми в них монетами рябило в глазах, флаконы расхватывали, как горячие пирожки, мужики напирали, плотность толпы не спадала – наоборот, увеличивалась. Кто бы думал, а? Ведь полгельма в Рууре – это действительно много – почти грабительская, если честно, цена. И я рискнула ее поставить исключительно затем, чтобы привлечь к экзотическим пробникам еще больше внимания. Надо сказать, что затея моя не просто удалась, а удалась катастрофически хорошо. Кто-то передавал флаконы по рукам и показывал другу – спрашивал совета, делился мнением, – кто-то платил за пузырьки, не нюхая «чудо-воду», кто-то задумчиво чесал волосатое пузо, жадничая, кто-то гонял по пустому кошельку мелкие монеты. Последних мне было жалко. Ну, почти.

В конце концов, чтобы привлечь женское внимание, нужны действительно не пробники, а правильные человеческие качества: манера правильно себя вести и разговаривать, нежность, умение слушать, понимать, защищать, уважать, воспринимать свою вторую половину не как служанку или рабыню, а как тонкочувствующего человека из плоти и крови. Но вокруг, в основном, стояли не ценители трепетных качеств нежной девичьей души, а любители пошуршать и покувыркаться на простынях, а посему жалость моя была, скорее, привычной (никогда не любила видеть в чужих руках пустой кошелек), нежели искренней.

Кстати, мой собственный «кошелек» с момента начала торговли укусил, видимо, не один шаловливый палец, так как с периодичностью раза в минуту из толпы со скоростью ракеты, слюнявя во рту поврежденную конечность, вылетал то один, то другой сопливый юнец. А то даже и грузный, благопристойный на вид «сеньор». Вот где стыдоба! Глядя на воров-неудачников, я лишь кряхтела и посмеивалась: не на тех напали – Бернарда и ее верная фурия – та еще сплоченная команда!

Пока Тайра бойко распродавала зеркальца, ссыпая выручку Иву, я продолжала свою многозадачную миссию по быстрому сочинению правдоподобных и убедительных ответов на бесконечные, похоже, вопросы:

– Куда мазать-то?

– На шею, волосы. Чего хочешь, чтобы целовали, на то и мажь!

– Что, и туда? А не разъест?

– Нет, но вшей точно вытравит, – на мои шутки-прибаутки никто не обращал внимания, так как про вшей здесь либо не слышали, либо это слово переводилось браслетом как-то иначе, а Тайре было не до меня.

– Сразу весь?

– Зачем же весь? По капельке. Запах стойкий, трое суток точно продержится.

– Да трое суток даже прарха не держится!

(Прарха? Что это?)

– Прарха не держится, а у тебя точно продержится!

Меня несло не туда; как сумасшедший хохотал на поясе смешарик – звонко трясся на поясе кошель с монетами.

– И прямо целовать будут?

– Да облабыжут всего!

– Вот диковина из Дуза. И что, там все этим пользуются?

– От стара до млада!

– А младу-то зачем?

– Чтобы с пеленок знал, как женщин привлекать.

– Вот кайманы! (это местные «шайтаны»?) Живут ведь в Дузе, что б я там в следующей жизни родился!

Подходили и поодиночке, и с друзьями, и даже с женами. Когда последние подносили к носу пузырек и придирчиво вдыхали незнакомый аромат, я замирала от волнения (вдруг не понравится? Женщины ведь тестируют), но у каждой жены-бета-тестера после паузы в несколько секунд расплывалась на лице довольная улыбка, и возникал тот самый «дорогой-мне-нравится» игривый взгляд, и тогда замершая, было, торговля возобновлялась с новой силой. Брали по одному, два, три, а иногда и пять сразу флаконов.

На задорные взгляды Тайры я подмигивала – видишь, подруга, все удалось! Не разбирают даже – хватают! А все потому, что не ерундой торгуем, а последние новомодные ароматы продаем: «Потардо», «АуриМели», «АзарроСпорт», «DarkXS» и «Богуми'ДоПарфюме».

Как вы думаете, как быстро опустели наши корзины?

Гораздо быстрее, чем предвещали даже самые смелые прогнозы – мы не продвинулись вдоль по улице и квартала, когда на дне моей плетеной сумы осталось всего шесть пузырьков, а зеркал у Тайры убавилось настолько, что за оставшиеся на дне две самые богатые и чванливые девицы, похоже, на полном серьезе собирались подраться.

– Ты там разберись с ними побыстрее, ладно? – шепнула я на ухо соседке. – А то попить бы чего-нибудь. И поесть. Передохнуть, в общем.

– Поняла, – раздалось слева. А следом послышалось то, отчего я уважительно крякнула. – Последние зеркальца! Кто больше даст, тот и получит. Последние десять штучек, только для отменных красавиц! Только для знатных и не жалеющих монет на себя любимых!

Ого! А я еще думала, что это мне место на рынке. Нет, однако! Выкупили бы палатку с Тайрой напополам, соорудили бы компанию «Тайра-Ив-&C°» и зажили бы припеваючи.

Вот точно зажили бы – переставший звенеть, так как от обилия металла раздулся окончательно, кусачий Ив не даст соврать.

Мы могли быть где угодно.

Я могла бы беседовать с Клэр, читать заданный Дрейком материал, вести с ним бесконечные философские беседы или же ходить по магазинам. Прибираться в доме, сооружать новую прическу, заниматься важными делами или полным же бездельем, ходить по гостям.

Что до Тайры, то она могла бы сидеть в собственной маленькой и уютной гостиной, читать умные книги, размышлять о жизни или же придумывать дизайн для оранжереи, которую мечтала возвести в саду. Просматривать эскизы, пить кофе, готовить плюшки, учить Стива работе с энергией или заниматься с ним же любовью. Да мало ли, чем могла бы сейчас заниматься Тайра?