зоомагазин и посмотрели на черепашек. Потом поболтали

с каким-то бомжом, который оказался весьма интересным

человеком, а в конце назвал меня «юной чаровницей».

Володя слямзил для меня из музыкального магазина

новый альбом Papa Roach, что безмерно меня порадовало,

так как вышел он совсем недавно, и в Интернете его

ещё нет. Затем, уже когда мы вернулись в трейлер, он

нарисовал портрет в полный рост обнажённой меня и

сказал, что это очень красиво и эстетично, а я в ответ

показала ему средний палец.

Всё же было замечательно.

Взяв вешалку с платьем в специальном мешке, я, как

в бреду, поблагодарила Беллу и пошла в прихожую

обуваться.

- Ты не в курсе, из-за чего он пьёт? - спросила я

у Олега.

- Без понятия. Думал, ты знаешь.

- Нет, - соврала я. - Не знаю. Кстати, Олег… спасибо.

Он сразу меня понял и слегка улыбнулся.

- Аня, он же мой брат.

- Да, - кивнула я. - Я знаю. Просто ты так

заботишься о нём… - как никогда бы не заботилась обо

мне моя сестра. - Ты хороший брат.

Тут за спиной Олега появилась Белла, взглядом

указывая мне, чтобы я проваливала да побыстрее. Я

быстро кивнула и через секунду за мной громко

захлопнулась дверь.

Пришла на следующий день, ближе к полудню, так

как была уверена, что раньше Володя всё равно не

проснётся. Так и вышло, Олег сказал мне, что Художник

в комнате для гостей, проснулся недавно и уже успел

принять таблетку от похмелья, а сейчас собирается домой.

Я поблагодарила его и зашла в комнату, повернув защёлку

двери.

Володя предстал передо мной помятый, растрёпанный

и будто бы даже усталый. В мятой серой футболке,

широких чёрных джинсах и волосами в полном беспорядке.

В руках держал всю ту же чёрную толстовку.

- Ничего рассказать не хочешь? - спросила спокойно,

хотя на душе было тревожно, будто кошки скребли.

- О чём ты? - под дурака косил.

- Например, про то, что ты не просыхая квасишь на

протяжении двух недель.

- Олег - трепло… - раздражённо выдохнул он и сел

на кровать, кинув чёрную толстовку в сторону.

- А я думаю, дело в том, что вчера я стала

невольным свидетелем того, в каком состоянии тебя вчера

приволокли сюда.

Володя утомлённо потёр лоб. Я вздохнула и подошла

к нему, села рядом.

- Что случилось?

Он невесело усмехнулся, так, будто я спросила

несусветную глупость.

- Ты уезжаешь, вот что случилось.

Чёрт.

- Я думала, мы с этим уже всё решили.

- Ты. Решила.

- Да, взрослые люди так и поступают. Принимают

решения, которые не пускают их жизни под откос.

- Если ты останешься здесь, это ни черта не пустит

твою жизнь под откос.

- Неправда! - воскликнула я и подорвалась с кровати,

начав мерить комнату шагами. Что меня здесь ждёт?

Занюханный институт? Убогая работа? Посредственная жизнь?

И никаких перспектив, никакого светлого будущего, никаких

возможностей.

Я раздражённо выдохнула и уже сдержаннее спросила:

- А что ждёт тебя? Ну, тогда, когда ты всё-таки

осознаешь, что всё упустил, что ты безработный, пьющий

и живёшь в трейлере? Или, может, тебе плевать? Может,

ты просто делаешь, что вздумается, и всё?

Володя подорвался с кровати, подошёл ко мне и,

глядя на меня с высоты своего роста, сказал:

- Вот именно. Я делаю всё, что ХОЧУ, пока ты

следуешь грёбаному плану.

- О, да пожалуйста, делай! Хочешь разрушить свою

жизнь - флаг тебе в руки, только, прошу тебя, делай

это в одиночку!

***

- Ань, ты где витаешь? - спрашивает Вера, и я

вздрагиваю.

Оба параллельных класса, родители и учителя набились

в спорт-зале, грохочет музыка, вроде бы какой-то клубняк.

Раздача аттестатов в актовом зале, прошла, как в бреду.

Неосознанно выслушала речь директора, встала со своего

места, когда услышала свою фамилию, взяла аттестат всего

лишь с одной четвёркой, потом были поздравления,

напутствие, песня о школе, затем всех отправили сюда.

На дискотеку.

Вера в нежно-голубом пышном платье без бретелек

и серебристой вышивкой по периметру. Длинные белокурые

волосы распущены, уложены муссом. Верка недавно

прокрасила тёмные корни.

- Нигде не витаю, - бормочу я, но, наверное, она

не слышит из-за шума музыки. - Где Ира?

- Она, кажется, там, - кричит Вера и указывает

рукой в правый угол зала. Там стоит Ира в своём

чёрном платье с пышным подолом из тюлевой ткани,

полосатым серебряно-чёрным верхом, стиснувшим её талию

и красивую грудь и серебристой лямкой через одно

плечо. Её короткие светлые волосы слегка завиты и

приподняты, после чего зафиксированы лаком. Пробираясь

сквозь толпу, я подхожу к Ирке. Она мрачнее тучи,

не танцует и не ржёт.

- Что случилось? - ору я.

- Ничего! - раздражённо отвечает она.

- Фролова! В чём дело?

Она поворачивает голову и наконец смотрит на меня,

а не на мельтешащих людей. Ира будто бы мешкает, и

я, недолго думая, хватаю её за руку, пробираюсь к выходу

из зала. Мы поднимаемся на второй этаж, идёи вглубь

коридора, я открываю двойные белые двери, достаю из

клатча ключ, открываю ещё одну, неприметную,

выкрашенную в цвет стен, и мы входим в тёмное узкое

помещение. Включаю свет. Одинокая лампочка под

потолком, неприязненно зашипев, зажигается, озаряя кладовую

тусклым светом.

- Место для страданий? - спрашивает.

- Да, - киваю я. - Теперь рассказывай.

Ирка, прямо в своём охренительно крутом и наверняка

дорогом платье, усаживается на пол и произносит:

- Хреново всё. Хреново, Леонова.

Я вздыхаю. Ира не меняется.

- Что случилось-то?

Она поднимает на меня глаза.

- Я беременна.

У меня пропал дар речи. Я ожидала чего угодно,

но точно не такого. Ира… ребёнок… Боже!

- Как? - выдыхаю я, с трудом совладав с едва

ворочающимся языком.

- Тебе показать?!

Я прислоняюсь спиной к стене. Что вообще нахрен

происходит?

- Леонова, что делать?.. - скулит она.

- Что делать? Что делать?! - Я смеюсь. Смех -

истерический. - Головой думать, тупая ты овца!

Ирка подскакивает с пола.

- Ты чё орёшь-то?

- Да потому что… Да потому что ты идиотка,

Фролова! С тобой же вечно какие-нибудь грёбаные

проблемы! Тебе что, все мозги нахрен вытрахали?!

Башкой-то надо думать, идиотка! Сначала ты трахаешься

с учителем, потом ты залетаешь от него! Ты как

живёшь с такими куриными мозгами?! Идиотка!

- Леонова, сука, закрой рот! - орёт Ира.

Но мне плевать, меня понесло.

- Ты понимаешь, что ты не совершеннолетняя? Ты

понимаешь, дура, что его посадить могут?!

Я тяжело дышу, сама не понимая, почему так

разозлилась. Ирка, конечно, дура, но незачем было так

орать на неё. Ира стоит, привалившись спиной к стене

и утирает слёзы, злобно поглядывая на меня.

Дверь резко распахивается. Заходят Макс и Вера.

- Вы чего тут торчите? - спрашивает Селивёрстова.

- Лучше смотрите, кого мы привели!

Лерка. В длинном ярко-красном платье с глубоким

вырезом, широкими бретельками и поясом, расшитым

серебристыми камушками, шлейф тянется по полу. Её

длинные тёмные волосы ниспадают на плечи причудливыми

колечками. И у неё чёлка. Она обстригла чёлку.

Заходит в кладовую, снимает с плеча большую

тёмно-красную сумку и ставит на пол.

Лера. Приехала.

- Лерка… - выдыхаю я.

Она широко мне улыбается, и я бросаюсь к ней,

обнимаю. Она крепко обнимает мне в ответ, утыкается

носом в мои волосы, потом говорит:

- Ты так хорошо пахнешь.

Я с трудом отрываюсь от неё и говорю: