Я кидаю взгляд на Веру. Ну конечно, та ей всё

рассказала. Не удивлюсь, если она не дотерпела до сегод-

няшего утра, а позвонила Ирке ещё вчера.

- Ничего не было, - пожимаю плечами я и достаю из

сумки тетрадь по биологии.

- А вот Верка сказала, что он подрался из-за тебя, -

не сдаётся Ирка.

Вера в ответ неуверенно пожимает плечами.

- Не было никакой драки, - вздыхаю я. - Он просто

дал по морде одному кретину. Вот и всё.

- Из-за тебя?

- О, господи, ну конечно, из-за неё! - восклицает Вера.

- Когда ты уже, твою мать, поймёшь, что здесь всё

происходит из-за неё!

Я смотрю на Верку:

- Ты рехнулась, что ли?

- Да задолбали меня её тупые вопросы, - гораздо

спокойнее говорит Вера.

- Нервные все какие-то, - говорит Ирка. - Один

морды бьёт, вторая на людей кидается, - смотрит на меня,

- третья вообще - ты.

Я усмехаюсь.

Урок проходит относительно нормально. Макс на нём

не появляется. Зато приходит позже. На второй урок я

опаздываю, и, как оказывается, не я одна. Когда я тащусь

в кабинет искусств, который находит рядом с кабинетом

биологии, слышу голоса. Обычно я никогда не

подслушивала. Даже не потому что так воспитана, просто

мне никогда не было интересно, о чём люди шепчутся.

Но я узнаю голос Верки и не могу не подойти.

Они с Максом стоят за углом. Надо же.

- Серьёзно, никогда не понимала, что ты в ней нашёл,

- говорит Верка. Я закатываю глаза. Нашли что обсуждать.

Лучше б на урок шли, идиоты. Уже собираюсь идти в

класс, но резко останавливаюсь, когда Верка продолжает:

- Ну правда. Аня не красавица, далеко не красавица,

конченая истеричка и неврастеничка, а ещё зануда.

Хорошего же обо мне мнения моя подруга.

Макс в ответ на тираду Веры только снисходительно

усмехается.

- Понятия не имею, - пожимает плечами он. - Просто,

ну… это же Аня. Умная, милая, добрая Аня.

Очень добрая, ага.

Тоже мне объяснение.

Верка, видно, тоже остаётся недовольной. Она

презрительно хмыкает и идёт в класс. Макс - за ней.

Твою мать.

Я быстро забегаю в туалет, однако дверь закрыть

не успеваю. Верка смотрит вперёд и не замечает меня,

а вот Макс обнаруживает меня сразу, скользит по мне

быстрым взглядом, но Верке не сдаёт.

Они заходят в класс, и я облегчённо выдыхаю.

Выхожу из туалета и тоже направляюсь на урок.

Захожу в класс и бреду к своей парте. Не знаю, что

там у Веры на уме, но мне это определённо не

нравится. Что, неужели, тоже запала на Макса?

Я отвлекаюсь от этих мыслей, когда в класс заходит

Арина Викторовна, а на её безымянном пальце мерцает

колечко. Да ладно…

Семьдесят

После уроков все расходятся по домам, а я иду в

кабинет изо, прекрасно зная, что Альберт Николаевич ещё

в школе.

Стучусь в дверь и открываю её. Так и есть. Фирс

сидит за столом и что-то заполняет.

- Альберт Николаевич, можно?

- А, Призрак отношений.

- Да.

- Заходи.

Я захожу в класс.

- Альберт Николаевич, а вы что… Арине Викторовне

предложение сделали?

Фирсов, нисколько не удивлённый, улыбается и

спрашивает:

- А ты откуда знаешь?

- Кольцо видела.

- Сделал, - кивает Альберт Николаевич.

- Обалдеть… - выдыхаю я и сажусь на парту. Но

тут меня вдруг посещает менее приятная мысль:

- Альберт Николаевич, а вы не торопитесь?

- Леонова, в моём возрасте вредно тянуть.

- Ну, а как же там… Сомнения и проверка чувств…

И остальная хрень, о которой говорят в фильмах.

- Проверка чувств? Ты что, серьёзно? - Я пожимаю

плечами. - Леонова, я чертовски люблю эту женщину,

какая на хрен проверка чувств?

- То есть… не нужно сомневаться и ничего

выдумывать?

- Леонова, когда чувствуешь, что это твоё, думать

вообще не обязательно.

- А это, значит, ваше?

- Моё.

- Всё так просто?

- А зачем усложнять?

И правда, зачем.

Фирс меня что-то сильно загрузил. Я спрыгиваю с

парты и уже иду к выходу, переваривая полученную

информацию, как меня окликают:

- Призрак отношений, - я оборачиваюсь. - На свадьбу-

то придёшь?

- Конечно. А что подарить?

- Деньги, разумеется.

Я усмехаюсь.

- Что, Альберт Николаевич, тянете из гостей наличку?

- Ну а как иначе.

- Ладно. Будет вам наличка.

Я улыбаюсь и выхожу из класса. Ну ничего себе.

Семьдесят один

Когда мама приходит с работы, у меня уже готов

ужин. Мне очень хочется её порадовать, ну и конечно,

попытаться загладить вину.

Я беру прихватки, достаю из духовки форму с

ужином, ставлю на плиту и иду в коридор.

- Чем это пахнет? - спрашивает она, снимает туфли

и идёт в ванную.

- Запеканкой из кеты. Как ты любишь.

- Серьёзно? - моет руки, вытирает их полотенцем и

идёт на кухню.

- Ну и что ты на этот раз сделала?

- Нет, это я как бы извиняюсь за вчерашнее.

Мама внимательно рассматривает моё кулинарное

творение и одобрительно кивает.

- Накладывай.

Мы сидим за столом, мама поглощает ужин.

- А ты есть не собираешься? - спрашивает.

- Ты же знаешь, я терпеть не могу рыбу.

- Точно. - Мама пару минут молчит, а потом, как

бы между прочим, произносит:

- Сегодня я показывала потенциальному покупателю

квартиру. - Я киваю. - Ему всё понравилось. - Вновь

киваю. - Мы заключили договор.

- Хорошо.

- Через три недели мы должны выехать, - говорит

она осторожно, наблюдая за моей реакцией. Но я

спокойна, разговор с Фирсом подействовал на меня

удивительно умиротворяюще.

- Завтра мы едем смотреть дом, - продолжает она.

- Хорошо, - вновь киваю я.

- Слушай, может, меня в школу вызывают? - с

опаской интересуется она. Я усмехаюсь.

- Нет.

- И в твоей комнате не лежит чей-то труп?

- Нет.

- Тогда что случилось?

- Мам, ты любишь Мишу?

Изумлённая моим неожиданным вопросом, она

неуверенно отвечает:

- Ну конечно.

- И чувствуешь, что это твоё?

- Да, - говорит она уже более твёрдо.

- Тогда я только рада. Когда чувствуешь, что это

твоё, не надо сомневаться. Вот и ты не сомневайся.

Мама смотрит на меня, как на блаженную.

- Ты где этого всего понахваталась?

- Мелодрам пересмотрела, - пожимаю плечами я.

Мама, по-прежнему настороженная, спрашивает:

- То есть, всё нормально? И здесь нет подвоха?

- Мамочка, я так тебя люблю, что даже выразить

не могу, как за тебя рада. Просто я вела себя

эгоистично, за что сейчас мне очень стыдно.

Я обнимаю её и выхожу из кухни, перед этим

добавив:

- Главное, что ты счастлива.

Но вот то, что ты заставляешь меня жить с Максом

изрядно подпортит тебе карму.

Семьдесят два

Почему хорошие девочки так падки на плохих

мальчиков? Неужели у белых и пушистых жизнь

настолько скучная? Или в глубине души они считают,

что смогут исправить плохого мальчика, подмять его

под себя, сделать покладистым? Глупо, конечно, но

так хочется верить в сказку, где опасный хищник

превращается в ласкового котёнка, стоит ему встретить

«ту единственную». Начитаются своих книжек, а потом

голова забита этой ванильной ерундой.

Девочки любят мальчиков, которые заставляют их

страдать. Ситуация с Юлианой это доказывает. Что это?

Неосознанное желание играть роль бедной несчастной

жертвы или подсознательный мазохизм?

И что, спрашивается, они все находят в Максе?

Вера, Лера, Юлиана… Да даже я. Все, как одна, пали

ниц перед ним. Какого чёрта? Что в нём такого

особенного? Внешность? Да, он высокий, симпатичный,