– Я заметил, – мрачно отозвался Борис – А ваши дети, где они теперь?

– Мертвы, – без всякой горечи, совершенно спокойно отозвалась Дайлана. Очевидно, она давно смирилась с болью утрат. – Последний мой сын, Карим, умер на моей родине, в Армении, в тысяча семьсот девяносто третьем. У него, как и у многих других, осталась семья, дети. Но своих собственных детей я больше не имела. И все родственные связи порвала. У них теперь своя жизнь. Обо мне им знать вовсе не обязательно.

– Но как же так, неужели вам никогда не хотелось сделать дархами своих детей? Хотя бы одного, того же Карима? – удивленно спросил Борис.

– Очень хотелось, – ответила ведьма. – Я отдала бы всю свою Суть ради этого. Но ведь все мои дети рождались камперами. А кампера нельзя сделать дархом. У него к обращению иммунитет. Я же сказала – это как проклятие или мера предосторожности, придуманная Творцом. Иначе дархи плодили бы себе подобных с многократным усердием. Ведь каждому хочется видеть сына в рядах бессмертных.

– Согласен, – кивнул Борис и вдруг словно опомнился: – Но все наши разговоры так ни к чему и не привели. Что нам делать дальше? Наблюдать, как наступает конец света, я совсем не хочу. Вам, может, и все равно, а мне нет. Можем же мы хоть что-то?

– Наверно, уже ничего. Инквизитора нет, а без него любая наша атака попросту захлебнется. Да и кто мы – Хранитель, в арсенале которого только пистолет с серебром, и ведьма, по собственной глупости не способная кормиться, а следовательно, и сплетать боевые заклинания. Мы – никто. Любой Древний раздавит нас одним мизинцем.

Слова Дайланы звучали как приговор. Борис искал выход из создавшейся ситуации, но не находил его. Еще бы – раз шестисотлетняя ведьма опустила руки, куда уж ему?

В этот момент с улицы донесся гул быстро приближающихся машин.

– Это еще кто? – удивился Борис, поворачиваясь к окну.

Отсюда двор был не виден, окно выходило в сад за домом. Но Дайлана уже знала ответ.

– Отступники. Похоже, на нас натравили подис, – моментально помрачнев, сообщила она.

– Дьявол! – просипел Борис, вскакивая и вспоминая, куда он подевал свой пистолет. Мысли путались. Он убил японку… Перетащил в машину Дайлану… Привез ее на хутор… Потом еще этот странный сон… Интересно, где во всей этой кутерьме он потерял пистолет. Может, оставил в машине?

– Он в кармане твоей куртки, – сообщила вдруг Дайлана. Вот уж действительно ведьма. Будь она его женой, налево он ходить не рискнул бы. Для здоровья полезнее.

– А где куртка? – спросил он.

– А вот этого я уже не знаю. Но в тайнике должен быть второй пистолет. Твой брат был крайне запаслив.

– Сейчас его за это можно только поблагодарить. Борис бросился в соседнюю комнату, где находился тайник Виктора. Когда он вернулся, сжимая в руках беретту и две коробки патронов, Дайлана стояла посреди комнаты, надевая непонятно где найденную рубашку нежно-розового цвета. При этом ведьма слегка пошатывалась. Очевидно, она так и не успела восполнить свою силу в полном объеме.

– Зачем вы встали? – удивился Борис – Вам пока нельзя!

– Не говори мне, мальчик, что можно, а чего нет, – зло бросила Дайлана, застегивая последние пуговицы рубахи и заправляя ее в брюки, – Их там больше трех десятков, все вооружены автоматами, в обоймах – серебро. И указания на наш счет им даны четкие. Ты действительно хочешь драться с ними?

– Вы предлагаете сдаться? – удивился Борис еще больше.

Интересный выбор – вместо возможной драки смиренно положить голову на плаху.

– Я предлагаю уходить отсюда как можно быстрее, – пояснила ведьма.

– Но как?

Борис слышал, как остановились первые машины, выехав на поляну перед домом. И как из открывшихся дверей выпрыгивают подис, расползаясь по территории хутора, словно гигантские тараканы. И даже стук их сердец, наполненных сейчас ненавистью и страхом перед неизвестностью, ибо никто не знал, что ждет их на хуторе. Он даже увидел их – бритоголовых, затянутых в черную кожу, сосредоточенно молчаливых. Всех до единого. Они не выпустят их с хутора. Они получили другой приказ и исполнят его. Они – верные псы своих хозяев…

Видение оказалось столь ярким, что Борису пришлось тряхнуть головой, прогоняя его. Только галлюцинаций ему сейчас не хватало. Должно быть, с голодухи всякая чушь мерещится.

– Не забывай, что я пока еще ведьма, – напомнила тем временем Дайлана. – Попробуем выйти. Вблизи Убежища подис не могут использовать амулеты своих хозяев, позволяющие видеть в Тесиле – Свет Потока рассеивает магию Тьмы. Этим мы и воспользуемся. Просто пройдем мимо них, сядем в автомобиль и постараемся уехать. Возьми меня за руку. Я перетяну тебя в Тесил.

– Получится? – скептически спросил Борис, рассовывая коробки с патронами по карманам и протягивая ведьме левую руку. – Кажется, это не самый удачный план.

– Лучший на данную минуту. А больше времени у нас и нет, – справедливо заметила ведьма.

В идеале неплохо было бы накинуть на обоих «Вуаль Гадеса», безупречно укрывающую дарха и все его деяния, но Дайлана опасалась, что на это заклинание у нее просто не хватит сил. Накрыть себя – задача пустяковая, для начинающего колдуна, но вот перетянуть «Вуаль» на кого-то другого значительно сложнее. Имей она прежнюю силу, смогла бы накрыть и десятерых. Впрочем, имей она прежнюю силу, она бы и не пряталась. Дайлана смела бы всех этих тварей одним ударом. Но не сейчас, когда вся ее энергия уходила на самоисцеление, а «Глаз Мира» давал лишь крохи, вытягивая их из окружающего пространства. Именно столько, чтобы перетянуть Бориса в реальность дархов. Но не более того. Тяжелые ботинки загрохотали по ступеням крыльца. Борис напрягся всем телом, снимая пистолет с предохранителя, но в этот момент Дайлана закрыла глаза, крепче сжала руку Бориса, и молодой человек неожиданно для себя почувствовал, как его тело проваливается куда-то в холодную пустоту. В Тесил. Для него ничего не изменилось. Он видел и воспринимал мир, как и прежде. Тесил был словно одностороннее зеркало, где по одну сторону дархи, а по другую ничего не подозревающие люди. Но не более того.