Между тем, 1-я болгарская армия перешла после сильных боев через реку Тимок и достигла 23 октября Дуная у Прахова. Момент для выступления «Орсовской группы» австро-венгерского лейтенант-фельдмаршала фон Фюллепа наступил в тот же день. Австро-венгерские и германские 42-см мортиры открыли свой разрушительный огонь по сербским береговым батареям. Уже в предобеденные часы две роты венгерского ландштурма смогли перейти Дунай на 60 понтонах; за ними последовали на паровом пароме германские егеря. Три дня спустя австрийцы, венгры, германцы и болгары могли подать друг другу руки при Брза-Паланка; сербы отошли вглубь страны.

26 октября капитан-лейтенант Цвирковский, принявший командование «Helene», повел часть речного минного отряда на этом корабле и маленьких пароходах «Nyil» и «Tisza Kalman» в Орсову; тотчас же приступили к работам по расчистке заграждения в Железных воротах. 29 октября вся Дунайская флотилия сосредоточилась в Орсова.

Уже на следующие дни, после того как речной минный отряд освободил от мин проход вдоль сербского берега, из Орсова мог отойти транспорт боевых припасов для Болгарии и Турции. Он без затруднений пришел в Лом-Паланка, так как достаточно было только присутствия мониторов, чтобы заставить русские вооруженные пароходы бежать или разоружиться в румынских портах. Почетная задача доставки в Турцию боевых припасов и освобождения Дунайского водного пути была выполнена при активнейшем содействии Дунайской флотилии, и с особой радостью можно было отметить, что войска и речные силы сражались вместе «плечо к плечу».

Принимая во внимание расширение Дунайского театра военных действий, «Bodrog» и «Koros» остались в качестве охранения в Лом-Паланка.

Между тем австро-венгерские речные корабли выполнили свои задачи также и на Саве. После соединения при содействии «Szamos» и «Una» частей, переправившихся у Белграда с частями, перешедшими Саву у Прогара и Болевцы, Савская группа мониторов ушла в Шабац, приняв там участие в поддержке переправы, прошедшей вполне гладко. Затем «Szamos» ушел в Будапешт для ремонта, а «Una» остался производить у Мишарфурта минно-тральные работы.

Речные минные отряды, открыв для плавания несудоходный в мирное время участок реки у сербского берега ниже Железных ворот, ушли ликвидировать препятствия на нормальном фарватере, идущем вдоль румынского берега. Эта трудная работа была закончена 22 октября. Низовья Дуная стали вновь судоходными[24].

О характере минной войны и тральных работах, ведшихся на Дунае, дает представление отчет командира минного отряда, использованный ниже.

Кампания 1914―1915 годов застала Сербию совершенно неподготовленной в отношении минной техники. За исключением очень примитивных импровизаций, которые никогда бы не могли нанести вреда противнику, вся поступившая в это время материальная часть минного оружия была получена с фабрик Антанты.

Совершенно естественно, что как Франция и Англия, так и Россия ограничивались в своей помощи Сербии только поставкой материальной части. Весь посланный при этом личный состав имел своей задачей только обслуживать технику или инструктировать в этом отношении сербов.

По полученным в Белграде сведениям, Англия в 1915 году послала туда адмирала Трубриджа с офицерами и 120 человеками команды с задачей помочь Сербии морскими орудиями, минами и торпедами. Франция приняла участие в этом акте помощи, послав одного морского офицера и 70 человек команды. Россия помогла многочисленными морскими и саперными офицерами вместе с соответствующими командами, деятельность которых стала заметной по всему побережью Дуная. В общем, все меры предосторожности, предпринятые на Дунае этими частями держав Антанты, были направлены почти исключительно против кораблей австро-венгерской Дунайской флотилии.

Врач американской миссии Красного Креста, которому представилась возможность общаться с адмиралом Трубриджем, рассказывал, что, по словам адмирала, только в окрестностях Белграда должно было быть поставлено больше 800 мин. Он сам характеризовал эти данные как сильно преувеличенные; действительно, там было обнаружено около 50 мин, зато в складах Белграда и Семендрии нашли гораздо большее количество не поставленных английских мин.

Из неприятельских минных заграждений и постановок на Дунае и Саве были обнаружены и вытралены речными минными партиями австро-венгерской Дунайской флотилии следующие:

беспорядочно поставленное заграждение из русских гальваноударных мин у острова Грабовце на Саве (место гибели монитора «Temes»);

заграждение из таких же мин у Остружница на реке Саве;

английское импровизированное наблюдаемое минное заграждение в судоходном проходе под железнодорожным мостом Землин — Белград;

русское наблюдаемое заграждение на реке Саве под Белградом;

русское электроконтактное минное заграждение на Саве под Белградом, с источником тока на берегу;

двойное густое минное заграждение из французских шаровых мин в рукаве Дуная под Белградом против Нова Борция;

большое минное поле из русских гальваноударных мин в Дунае у острова Гуйя;

большое заграждение из русских гальваноударных мин в рукаве Дуная у местечка Винча;

три русских обсервационных мины в протоках между островами у Гура-Вай;

бревенчатый бон у нижнего выхода из румынского протока Гура-Вай, импровизированные мины, скомбинированные из зарядных отделений торпед и взрывателей;

двойное частое заграждение из русских гальваноударных мин на Дунае у Кладужница;

двойное заграждение из русских обсервационных мин большого типа (60 кг) выше Кладово.

Из торпедных батарей обнаружены были следующие:

английская торпедная батарея у Белградского железнодорожного моста с тремя трубами;

английская торпедная батарея на берегу Дуная в фабричном квартале Белграда с одной торпедой;

русская торпедная батарея у местечка Винча с тремя трубами;

английская торпедная батарея у Семендрия с четырьмя трубами.

В то время, как в 1914 году при тралении пограничных рек были обнаружены только два неприятельских типа мин, а именно русские гальваноударные мины и французские цилиндрические контактные мины; в 1915 году, и особенно во время наступления, было поднято и уничтожено 218 мин девяти различных образцов.

Несмотря на свой очень значительный расход материальной части минно-торпедного оружия, противник в 1915 году успеха этим оружием не достиг.

Это, однако, должно быть приписано тому обстоятельству, что еще до начала наступления, а затем и во время операций каждому проходу австро-венгерских судов по минным полям предшествовало траление и соответственное уничтожение неприятельских мин речной минной партией австро-венгерской Дунайской флотилии.

Заграждение у Остружницы, которое ставилось, по-видимому, ночью и в тумане и в напряженной обстановке, ввиду опасной близости нашего берега, было поставлено неудачно: все мины в количестве 21 стояли при наивысшем горизонте воды на поверхности. Это заграждение было уничтожено уже в первой половине 1915 года посредством спуска по течению плотов, а затем — орудийного и пулеметного огня.

Даже мелко поставленные мины заграждения около Винча были частично расстреляны пулеметным огнем еще до начала наступления, так что к этому времени в минном поле уже был проложен достаточно широкий свободный проход. Для обозначения этого освобожденного от мин пути еще в то время, когда позиции были заняты сербами, в ночь на 2 октября были поставлены бочки.

Русские гальваноударные мины в районе Кладужницы были поставлены очень небрежно. Некоторые из них стояли прямо на поверхности воды, другие на глубине 8 м. Причины такой необычайной неточности постановки заключались, как было сообщено оставшимися сербами, в том, что постановка происходила перед самым отступлением, и мины сбрасывались в воду наудачу, лишь бы выполнить полученный приказ. Очень тщательно была произведена постановка русских обсервационных мин.