Смех.

Громкий

смех. Он окружает меня, наполняет.

- Прими это, малышка… - Шепчет кто-то мне на ухо. Я не вижу лица, но это не важно.

Здесь

не важно.

- Что это? – Я беру крошечную таблеточку.

- Свобода…

…

Воспоминания.

Они в моей голове. Это не может быть правдой, но это правда.

- Ты расстроена? – Тихо спрашивает она. Я молчу. Она вздыхает. – Не надо расстраиваться. Ты же жива. – Снова вздыхает. – Теперь ты понимаешь, почему мне

надо

с тобой подружиться? Я забочусь о нас. – Еще один вздох. – И о них. Я нужна им, Гримерша… Позволь мне занять…- Она мнется - …хоть иногда

свое

место… Я не прогоняю тебя. Будь вместе со мной. Давай сыграем эту роль

вместе

…

Флэйм

«Ты думаешь, что знаешь меня?» (Флэйм)

…Думаешь, человек не может быть

абсолютно хорошим?

НЕТ.

Даже если ты не знаешь, но где-то

внутри…,

где-то глубже, чем на поверхности,

скрывается нечто…, способное на все.

    И нужно только  правильно надавить,

что бы оно выбралось на поверхность,

разрушая все на своем пути…

 ..Но пока оно спит…, ты можешь не

волноваться…

И можешь дальше играть свою давно

заученную  роль…

… Начало…

Мне никогда не снились сны. Сны – это мечты. Сны – это Надежда. У нас нет ни того, ни другого. Есть только вода и отчаяние.

Вода. Я всегда знала только воду. Везде. Повсюду. От нее никуда не деться. Мир, который был когда-то – остался в прошлом. Во «вчера».

Одинокое, брошенное «вчера».

- Блисс, - доносит до меня ветер. – Спускайся.

Блисс.

Блаженство. Мне нравится мое имя. Единственное яркое пятно в черно-белом мире. Бестолковая жизнь.

Мы движемся в каком-то хаотичном порядке, без целей, границ, каких-то ориентиров. По кругу, по кругу…

И этот замкнутый круг, в который мы все попались, не хочет выпускать нас. Выхода нет… Так и сидим в немой тоске у края пропасти, где только тишина изредка прерывается воем ветра.

- Блисс. – Голос становится громче.

Без смысла.

В наших судьбах его не может быть. Это, как игра. Жестокая, бесконечная игра, правила которой нам забыли рассказать.

«Правила – это блеф. Их никогда не было. – Говорит Ла. – Ни в  той жизни, ни в этой. Не думай о них, Блисс. Представь, что это караул. Смена подошла к концу, и на вахту заступила новая».

Вот и все. Так я и думаю. Стараюсь.

Холодный ветер резким порывом отбрасывает волосы с лица, открывает изуродованный глаз.

Невозможность что-то изменить раньше приводила в негодование. Ярость. Руки сами собой сжимались в кулаки, и хотелось кричать. Кричать так громко, что бы услышал весь мир.

… - Я знаю, ты хороший человек, Блисс. – Говорил он. А я только улыбалась.

Безнадежность.

День за днем, месяц за месяцем, год за годом…одно и тоже. Окружение – Вода.

Руки больше не сжимаются –  они опустились. Бесполезно.

Я сижу возле стены, которую не в силах преодолеть. Бьюсь об нее головой, руками, в стремлении разбить, разнести преграду, но в итоге понимаю, что у меня нет сил. Нет сил на то, что бы преодолеть эту стену.

… Это ощущение своей ничтожности давит, конечно, но больше не волнует…

- Блисс. – Раздается за моей спиной. – Ты меня слышишь?

- Слышу.

- Тогда что? – Он тяжело вздыхает. – Ты хороший человек, Блисс…

- Я занята. – Грубо обрываю его, уже так надоевшую, речь.

- Чем же?

Я промолчала.

- Ты хороший человек, Блисс… - Начинает он снова…

Вступление.

Когда вода хлынула из берегов, меня еще не было на свете. Я появилась позже. Много позже. Тогда, когда никто практически уже и не помнил

тех

дней. Остались только истории. Россказни стариков.

Была суша. Земля без воды. Деревья. Камни. Кустарники.

Ерунда. Все это сказки. Вода – вот наш мир. Наш собственный придуманный мир. Она повсюду.

Огромный, непобедимый океан.

Мы живем стайками. Небольшими поселениями. Наши дома построены из всего, что мы находим. Определенных названий для материала нет.

Они крепятся к плотам, соединенным между собой крепкими веревками.

У нас есть Староста поселение. В его руках сосредоточена вся власть.

Именно он принимает решения кого впустить в поселение, кого выпустить из него. Когда оправляться в плавание за необходимыми продуктами. И когда (и как) оборонятся от мародеров.

Дирк

. Так звали нашего Старосту. «Чуть за сорок он все еще выглядел вполне ничего» - Так говорила мама. По-моему, она была в него влюблена. По-моему, в него были влюблены все незамужние женщины нашего поселения.

Это не важно. Дирк – ничто. Можете забыть о нем со спокойной совестью. В

моей

истории его не будет.

Но будет  Дин. Немного.

Дин приходится внуком Ла. Самой старой женщины нашей общины. Она знала все. И когда рассказывала

свои

истории – я ей верила.

Она знала все, и говорила тоже все. Говорила о

том

времени. О Земле.

Еще ода версия….

- Ла рассказывала мне об этом. – Он сидит на крыше, смотрит в даль, а его губы тронуты чуть заметной улыбкой.

- Об

этом

?

- О том, как вода вышла из берегов. – Дин смотрит на меня своими синими глазами, проникает внутрь, хочет, что бы я ему верила.

- И как? – улыбаюсь я. Улыбаюсь просто потому, что не могу не улыбаться. Когда смотришь на него, на Дина, хочется улыбаться. Хочется верить. Верить ему. Верить в то, что еще не все кончено.

- Он сделал это. Он наказал нас. – Просто отвечает Дин, и отводит глаза. Снова смотрит в даль. На бескрайние просторы океана. Я тоже смотрю, но меня не покидает ощущение, что я не вижу чего-то очень важного. Кажется, что Дин видит не просто воду, а что-то большее. Я же всегда вижу

только

воду.

- Что ты видишь? – Спрашивает он, будто читая мои мысли.

- Воду. – Выдыхаю я.

Тихий  смех.

- Нет, это не просто вода. Это

его

Царство. Понимаешь? – Снова взгляд в мою сторону. –

Его

.

- Бога? – насмешливо бросаю, и чувствую, как ветер колышет мои волосы.

- Бога? – С кривой усмешкой переспрашивает Дин. – Нет, Блисс, не Бога. А