Актриса.

Самая важная персона в Театре.

- Она была замужем за Метателем… - Смеялись дублерши. – Но изменяла ему с Ценителем. – Снова похотливые смешки. – Она был еще той шлюшкой. Говорят, они запирались на верхушке купола, и устраивали разнузданные оргии. Там были все.. – смешки… - все ничтожные жители города. Такие же порочные, как и они. – Смех никогда не смолкает. – Еще они ходили в

«Звериный напев»

- самое блудливое место города…. -Нет, они никогда не замолкнут.  – Но ей и этого было мало…

…

Я ушла из его дома. Он меня даже не держал.

- Хочешь уйти? – Тихо спросил он. Тихо и с какой-то претензией.

- Да.

- Ну-ну… Давай. – Хмыкнул он.

И я ушла.

Сняла комнату в доме Театра. И в первую же ночь у меня появилась соседка. Точнее у

нее

появилась я.

Актриса.

- Новое лицо, - улыбалась она. – Ценитель знает толк в лицах…- Улыбалась и пудрила свой хорошенький носик.  – Ну, не молчи… Ты не должна бояться меня. Мы так похожи.

- Это не так.

- Не так? – Чуть удивленно приподняла она бровь. – Почему же?

- Я не развратна. – Она засмеялась.

- Откуда ты знаешь?

…

Извращенцы. Она и Ценитель. И все, все, все в этом грязном городе разнузданности.

Я не была такой. Я

не

такая.

Я делала свою работу. Но каждую ночь приходила

она

и говорила, что-то такое дешевое, пытаясь подружиться со мной.

- Гримерша, я хочу, что бы мы стали друзьями. Позволь мне

быть здесь

. Я нужна всем. Они скучают по мне…

- Мне до этого нет никакого дела. – Обрывала я ее. – Я вообще не понимаю, чего ты хочешь от меня. Иди, развлекайся со своим любовником.

Комнату наполняет мелодичный смех.

- Ценитель не хочет сейчас меня. Он все еще злится на то, что  я предпочла кайф и славу…,  а не его… - Она небрежно пожимает плечами и тихо хихикает. – Сейчас он хочет тебя. – Задумчиво добавляет она. – Странно, мы одновременно так различны, хотя…

- Нет. Никаких «хотя». Я

не

такая. – Она закусывает губу, и уходит.

- Ну, да…

…

Она сияет. Сияет, как звезда. Как

положено

звезде.

Свежая. Чистая. Красивая. Идеальная, словно глянец. Я смотрю на нее и понимаю, что

мне

такой никогда не стать. Никогда не стать той веселой, беззаботной хохотушкой, которые привлекают мужчин своей игривой задорностью.

- Метатель, ты, как всегда великолепно смотрелся на арене! – С придыханием. Со смехом. И с восхищением мурлычет она ему в губы. Я качаю головой. Не удивительно, что ее все любят. Она – Звезда. Она –

Актриса

!

- Ты же знаешь, это для тебя, любовь моя…- Хрипло шепчет он, склоняясь к ее уху. –

Только

для тебя…

Свет рампы освещает их гладкую кожу. Они так точно подходят друг другу, что даже страшно.

- Идеальный мезальянс… - произношу я одними губами. Меня никто не видит. Никто не слышит. Я, словно призрак.

Одинокая Гримерша. В тени. Всегда в тени.

…

Пьяный смех. Дым сигарет. И все будто в замедленной съемке. Лишь

она

в центре этого праздника порока. Этого грязного пиршества. Улыбается. Сияет.

Минута. Косой взгляд в сторону.

Я улыбаюсь. Идеальна только на поверхности, а внутри – одни кочки и рытвины.

Я перевожу взгляд в сторону. Туда, куда смотрит

она ….

…

Я не спала три ночи. И это сказывалось на работе. Мазки стали грубее. Мне нужен был отдых.

Снотворное.

В этом чертовом городе не было аптек. Потому что все, нахрен, предпочитали подыхать…, а не лечится.

И не спроста, для чего лечение в канаве? Что бы дальше гнить?

Лекари.

Единственный шанс города.

Не знаю, откуда я о них узнала. Может, кто-то рассказал…, но я знала, что в городе есть Лекари. У них можно было купить все, что захочется.

Лекари

. На самом деле простые Продавцы разной дури, затуманивающей мозг.

В голове всплывают образы моего первого посещения квартиры Ценителя.

«…какие-то лекарства…»

Ценитель был лекарем. В другой ситуации я ни за что не пошла бы к нему. Но он был единственным лекарем, которого я знала, а мне

нужно

было снотворное. Сильное, что бы уснуть тяжелым сном.

Без

сновидений.

….

И вот, он прогнал меня, я сижу здесь, на грязном полу. Опустошенная. Выброшенная за дверь, словно какая-то собака.

- Что же мне теперь делать? – Произношу я одними губами.

«…Иди к Зубастому, он с удовольствием наградит тебя чем угодно за пару ласковых слов и нежных поглаживаний…»

Зубастый? Почему-то это имя мне знакомо. Мой последний выход.

Я поднимаюсь. Бреду по унылой улице. Еле держусь на ногах. Хочется спать, но я знаю, что даже если сейчас упаду – я не засну. Буду только валяться на дороге, тихо поскуливая от бессилия.

- Ээээй, красавица!! – Я оборачиваюсь. Ко мне идет незнакомый человек. Или знакомый?

Маленький рост. Гнусавый голос.

- Что ты здесь делаешь?

- Мне нужен Зубастый. – Тихо отвечаю я. Лицо карлика меняется.

- Зачем?

- Хочу купить некоторое лекарство… - Он хмыкает и кивает.

- Ну, хорошо… Тебя проводить?

- Пожалуйста…

- Так как ты, сказала, тебя зовут? – спрашивает он, махая в сторону какой-то темной двери в конце улицы.

- Я не говорила. – Он приподнимает бровь. – Гримерша…

- Аааа, - протягивает он. – Значит, Актриса не вернулась…

- Разве она куда-то уезжала?

- Ну, тебе лучше знать…

…

«Звериный напев»

Так называлось место, в которое меня привел коротышка. Мрачное, но сравнительно чистое пространство, все было заполнено людьми. Разными. Маленькими и высокими, красивыми и уродливыми, богатыми и бедными…

Повсюду мерцали вспышки света. Громкий смех заполнял просторное помещение.  Звон бокалов. Дым сигарет.

Я схватилась пальцами за виски. Это место было злым и грязным.

И я знала его. Я уже

была

здесь раньше.

Кажется....

…

Световые вспышки и громкая музыка. Зал плывет в коком-то замедленном ритме танца. Плавно. И в тоже время очень быстро.

Смех.

Громкий

смех. Он везде. Повсюду. Окружает меня, наполняет.

Грудной смех. Веселый.

Мой

смех.

- Прими это, малышка… - Шепчет кто-то мне на ухо. Я не вижу лица, но это не важно.

Здесь

не важно.

- Что это? – Я беру крошечную таблеточку.

- Свобода…

….

- Что тебе нужно на этот раз от меня?

- V-41

- Что? – Его удивленный возглас, и округленные глаза, заставили ее рассмеяться. – Когда ты подсела на эту дурь? – Грубо спрашивает он.