– Что же это за вещь? – спросил Кройд, отодвигая от себя пустую тарелку одновременно с появлением следующей.

Мазучелли подался вперед и отеческим жестом накрыл ладонь Кройда.

– Мне известны твои проблемы, – сказал он.

– Что ты имеешь в виду?

– Слыхал, что порою ты слетаешь с катушек, – Мазучелли понизил голос, – ускоряешься, что ли, и тогда начинаешь крушить налево и направо, все и всех подряд. Впадаешь в такое бешенство, что не можешь затормозить, пока полностью не выпустишь пар или пока кто-нибудь из друзей-тузов не уймет тебя на время из жалости.

Отложив вилку в сторону, Кройд залпом осушил стакан.

– Твоя правда, – уныло признал он. – Но мне не доставляет удовольствия обсуждать это.

Мазучелли пожал плечами.

– У каждого есть право время от времени повеселиться на свой собственный манер, – констатировал он. – Лишь бы не в ущерб делу. Я ведь не из праздного любопытства задел тебя за живое. Как бы такое не стряслось, когда будешь занят моими делами.

– Такое мое состояние вовсе не прихоть, не развлечение и не дамский каприз, – пояснил Кройд. – Мне и самому оно не слишком-то в масть. Кроме одного вреда, никакой пользы. Но ничего не попишешь – само собой накатывает. Впрочем, только лишь после слишком затянувшегося бодрствования.

– Ага, а сейчас ты еще далеко от такой точки?

– Довольно близко, – отрезал Кройд. – Но пока можешь не волноваться.

– Если я все же найму тебя, то предпочел бы и вовсе не беспокоиться. И хоть мне не совсем удобно задавать тебе вопросы касательно твоей пригодности, хотелось бы прояснить еще один небольшой нюанс: когда ты слетишь с катушек в очередной раз, достанет ли тебе самоконтроля, чтобы забыть, на кого работаешь? И если да, то сможешь ли отправиться кой-куда, чтобы сровнять с землей одно злачное местечко – как бы без всякой со мной связи?

Кройд изучал собеседника долгое мгновение, затем неторопливо кивнул.

– Кажется, въезжаю, – сказал он. – Если этого потребует моя работа, справлюсь, разумеется. Никаких проблем.

– Ну, раз мы друг друга поняли, я тебя беру. Как видишь, тебе поручается не черепушки крошить, тут задача потоньше. Посложнее всяких там краж со взломом.

– Мне приходилось участвовать в самых разных делах, – сказал Кройд. – Частенько попадались деликатные. А некоторые – так на поверку и вовсе легальными оказались.

Оба дружно заулыбались.

– Хорошо бы и в моем обойтись без лишнего шума и треска, а если удастся – и без насилия, – добавил Мазучелли. – Как я уже говорил, мой товар чистый – информация, важные сведения. И с твоей помощью я тоже надеюсь разжиться некоторыми новыми данными. Лучше всего, чтобы о попытке их раздобыть никто и не узнал. С другой стороны, если все же придется кого-либо малость пощекотать, колебаться не надо – результат того стоит.

– Общую схему я уже просек. Теперь бы поконкретнее: что узнать и где?

Мазучелли издал короткий нервический смешок и резко ушел в себя.

– Похоже, что в нашем городе затеяла бизнес… еще одна компания, – мрачно процедил он после продолжительной паузы. – Понимаешь, что я хочу этим сказать?

– Конечно! – откликнулся Кройд. – Известное дело: сразу двум бакалейным лавочкам в одном жилом блоке делать нечего.

– Совершенно справедливое замечание, – кивнул Мазучелли.

– Так мы набираем команду, чтобы продолжить состязание в следующей весовой категории?

– Да, резюмировать ты умеешь! Но пока, как я говорил, нужна одна лишь информация о конкурентах. И заплатить за нее я готов очень даже недурно.

Кройд кивнул:

– Сделаю все, что в моих силах. Нет ли каких-то особых обстоятельств, пожеланий?

Мазучелли снова подался вперед и тихо, едва шевеля губами, процедил:

– Нужно имя. Имя хозяина. Хочу знать, кто дергает за нитки.

– Имя босса? Уж не хочешь ли ты сказать, что он еще не удостоил тебя посылки с дохлой рыбой, завернутой в чьи-нибудь кальсоны? А я-то полагал, что с вашими обычаями знаком!

Итальянец зябко повел плечами:

– Этикета эти парни не соблюдают. Кучка грязных чужаков, не иначе.

– С нашей стороны уже делались какие-то ходы или ситуация пока на нуле?

– Ты будешь первопроходцем. Я решил, что так лучше. Получишь список мест, которые вроде бы у них под контролем. А также имена двух парней, которые, похоже, уже успели на них поработать.

– А почему вы не взяли одного из них в оборот и не спросили прямо?

– Эти парни весьма шустрые, вроде тебя.

– Понятно.

– Но не думаю, что твои друзья, – тут же пояснил Мазучелли.

– Тузы? – безрадостно уточнил Кройд.

Итальянец молча кивнул.

– Разборки с тузами обойдутся дороже, чем с простыми смертными, – заметил Кройд.

– О чем речь! – Мазучелли вынул из внутреннего кармана еще один пухлый конверт. Казалось, он набит ими доверху. – Здесь список и задаток. Можешь считать его десятой долей полной стоимости заказа.

Приоткрыв конверт, Кройд листанул купюры, и на губах его заиграла удовлетворенная улыбка.

– Где оставлять сообщения? – поинтересовался он.

– У здешнего управляющего, он в постоянном контакте со мной.

– Как звать его?

– Теотокополос, короче, Тео. Человек надежный.

– О’кей, – сказал Кройд. – Ты купил меня с потрохами, со всей моей деликатностью – как врожденной, так и благоприобретенной.

– И еще одно, Кройд. Когда ты впадаешь в спячку, то ведь выходит из нее совсем другой человек, верно?

– Точно так.

– Ну а если такое случится до завершения работы по контракту, этот другой уклоняться не станет?

– Ни в коем разе – пока в карман хоть что-то сыплется!

– Значит, мы с тобой поняли друг друга.

Скрепив сделку рукопожатием, Кройд поднялся и, оставляя за собой снежный шлейф крохотных чешуек, осыпающихся с кожи, направился к выходу. Мазучелли проводил его брезгливым взглядом и потянулся за свежей зубочисткой. А Кройд, оказавшись на улице, выудил из кармана и бросил в рот еще одну черную пилюлю.

Наряженный в серые слаксы и голубой блейзер, в галстуке цвета запекшейся крови Кройд посиживал в «Высоком тузе». Завитой и густо напудренный, с ухоженными ногтями, он сидел в одиночестве за столиком у окна, поглядывал сквозь снежный туман на городскую иллюминацию далеко внизу и, отхлебывая шато д’икем из высокого бокала, ковырял вилкой в запеченном лососе. Кройд рассеянно обдумывал предстоящие действия и одновременно не забывал заигрывать с проскакивающей мимо официанткой, Джейн Доу. Та как раз приближалась снова – добрый для Кройда знак. Во всех прежних воплощениях, всеми прежними сердцами – порою даже сдвоенными, строенными, но всегда расстроенными от неразделенной любви – Кройд всецело принадлежал ей. Вот и сейчас, собравшись с духом и полагаясь на случай, как на лучшего помощника в делах сердечных, он вытянул руку и коснулся ее нежного плечика.

Раздался треск электрического разряда. Джейн с тихим «ах!» застыла как вкопанная и потерла обожженное место.

На симпатичном личике читались все признаки детского огорчения.

– Прости меня… – начал Кройд.

– Ничего страшного, ведь ты не виноват – это всего лишь статическое электричество, – ответила девушка.

– Может быть, – не стал спорить Кройд. – Я просто хотел сказать, что мы знакомы, я тебя давно знаю, хотя ты узнать меня в нынешнем моем воплощении вряд ли сможешь. Я Кройд Кренсон. Когда мы виделись в прошлом, я всегда мечтал познакомиться с тобой поближе – сесть где-нибудь рядышком хоть на минуту и спокойно поболтать. Но до сих пор все как-то не складывалось.

– А ведь неплохой подходец! – объявила девушка, смахивая с бровей влагу. – Надо же, представиться тузом, которого никто не опознает. Бьюсь об заклад, твоему примеру последуют и другие.

– Могут, пожалуй, – улыбнулся Кройд, разводя руки пошире, – но если найдется с полминутки свободных, смогу доказать, что я – это я.

– Что? Что ты собираешься делать?

– Хочу ионизировать воздух, наполнить его в твою честь анионами, – сказал Кройд, зажигая меж ладоней бледный фейерверк. – Освежить, сделать таким, как перед грозой. Лишь слабый намек на то, что я способен устроить на самом деле…