держать ее, а как можно скорее пробиться на завод. А там и третий взвод подойдет…

– D40 – двое на позиции. Пошли!

“Защитники” вышли из прикрытий… С дороги запад-восток резко рванул синий свет… Теперь

тихо… За ними еще двое – и снова свет… Нас заливает сияние… С ним пропадают угловые

огневые точки – и те, что на северной дороге, и на внутреннем периметре… Значит наши машины

уже на перекрестке… Не знаю, как они оружием с такой скоростью управляют… Слышу, как

113

падают откуда-то с высоты стенные плиты… Можно считать, передние стороны зданий

внутреннего периметра площади зачищены… Теперь пора и нам…

– Пошли!

Разделились на две группы. Перебегаем улицу – здесь нас прикрывают углы зданий по

периметру площади. Айнер с нами – он впереди с “защитниками”. Не могу проследить их

стремительные выпады… Они режут с двух рук – с одной руки перебивают лучи… D40 берут и по

две цели сразу. Их стрелки исчезают со схем.

Площадь – вытянутый прямоугольник… Здесь мы и подставлены… D40 перевели огонь на

боковые зоны. Выходим на огневые линии – точки открыты…

Навожусь на центр ментальной активности – луч – снимаю цель. Двигаюсь очень быстро, но

лучевые кресты зажимают меня со всех сторон. Мощные разряды дробят стены… Нас посыпает

осколками… Есть сигнал… Айнер проводит перестановку… Что-то бьет мне в грудь с твердым

железным лязгом… Под ударом трещит “доспех” – падаю на спину… Свет бьет в глаза!.. Шлем

рассекло…

– Чисто! Перезаряжай!

Кто-то держит мое плечо… Захват ослаб – Айнер отпустил мою руку, больше не прижимает к

полу… Он отразил разряд… уничтожил моего противника… Было перемещение… Но я не смог его

проследить… понять, что произошло…

– Перезаряжай.

Мы на местах. “Защитники” зачищают строения по внутреннему периметру… Те, которые

остались на подходах к площади, открыли огонь… И затихло… Бойцы прошли площадь… вышли

на точки, расположенные по внешнему периметру, через корпуса – иногда за оконными проемами –

тускло мерцает блуждающий в коридорах и на их стыках свет. Там их стрелков не так много – дело

на несколько секунд. Но Айнеру нужно составить и перестроить схемы по новым данным – это

задержит нас здесь дольше. Да и третий взвод к сборному пункту подходит…

– Три минуты продышаться! Здесь воздух наш! Есть наводки разведчиков! А там – рывок по

пустой зоне!

Лейтенант закрыл нашу ментальную линию – он собирает “защитников”… В моей голове

пронеслись и зафиксировались схемы наших постов… Нас с Лесовским на них пока еще нет. Влад

стоит, прислонившись к стене… Присоединяюсь к нему. Его еще озноб колотит – перед боем

Айнер нам устроил мощный выброс энергии.

– Ранен?

– Нет, Герф… Похоже, что нет. Только в голове плывет после ускорений.

– Это все стимуляторы и жесткое излучение…

– Да разберешь теперь…

Начинаю понимать, что мы еще живы, только сейчас, когда появилось время осмотреть

площадь… Андроиды стягивают регенераторами тяжелые раны – тем бойцам, которые еще смогут

встать в строй… Тех, кто едва дышит, добивают сержанты… Мы на этой операции не один раз

подставлены были – уцелели лишь по воле судьбы, вернее – Айнера. На этом поле битвы нет мест

ни случайности, ни неизбежности – стечение обстоятельств расчерчено на чертежах, на них

рассчитаны и погрешности. Айнер решает нашу участь наряду с врагом – так же ломает через

колено, только его перелом по другую сторону. И планы противника, и наши промахи были им

учтены. Он знал, что делать, если мы с Лесовским скорость сбросим при резком перебое… Он

отвел удар – и не переложил схватку на плечи нашей несокрушимой техники… Этот офицер

контролирует бой на каждой ступени. И пока еще наши потери не так велики – у нас остались

“защитники”. По ходу сложной операции мы не пустили в расход нашу технику. Но мы в ловушке –

скоро нас в кольцо возьмут. Чтобы не думать об этом, перезаряжаю энергоблок – он почти пустой…

Буду считать, что Айнер знает, что делать и на этот раз.

– Нам недалеко было под расщепители лечь…

– Не успел заметить, что там случилось… А ты, Герф, видел?..

– Нет. Пропустил схему. У них посты были – там, где обычно коридоры стыкуют. Они перешли.

Мою цель Айнер сбил. Он нас, как крыс, с огневой линии отбросил и лучи отбил.

114

– Точно, но и с толку сбил нас он – этой схемой. Он S9… Не должен офицер S9 так близко с

нами воевать. Никогда мы его не догоним.

– При крайнем старании хоть не отстанем. Не вровень, так за ним пойдем.

– Делать нечего…

– По мне он – лучший командир из тех, что у нас были. Он постоянно думает – и о системе, и о

войне, и о нас – о каждом бойце, машине. Таких больше нет.

– Герф, что-то холодает здесь быстро, и воздух будто перекрыт…

– Ничего в этом чертовом подземелье не работает.

– Ночью такая морозилка будет.

– Мы еще не на поверхности…

Влад отстегнул флягу… Пить хочется ужасно… и есть. Краем глаза уже вижу поджаренную

корочку бифштекса, чувствую аромат подливы, пусть синтетического, рассыпчатого риса, ощущаю

еще теплую мягкую булочку, сжатую в примерзшей к излучателю руке, и вместо пыли на зубах

хрустит салат из свежих клубней… Но про столовую нам здесь и думать не дадут… Айнер идет к

нам…

– На пост! Схему пропустили! Запрещено ментальный канал в личных целях во время

проведения боевых операций использовать! У вас штрафные вычеты будут! Обоим выговор впишу!

– Так точно.

Лейтенант указал нам дулом излучателя на угол здания, ограничивающего площадь с севера,

северо-запада. Там на контроле трое наших – Нор, Сорг и Хорн… Вот и все, что от отделения

осталось… Да и то, Нор, вроде, уже за предел зашел – каждое его движение ненормальной

быстротой и резкостью выпадает, будто его на бой бросает что-то, что сильнее него. А Сорг и вовсе

на последнем издыхании – еще один шаг его замертво свалит. Сменили их, но они не ушли –

припали к стене тут же на месте, не разжимая закостенелых рук на остывшем оружии. Хорнкйенг

пост Унхаю сдал и отошел подальше – он единственный здесь спокоен до того, что его улыбку не

дергают судороги. Ясно, почему его из роты лучшим считают…

Айнер поставил нас на охрану тупиковой дороги и вернулся в центр площади – сел на

пьедестал вместо дезактивированного постамента. Призрак генерала Веровского на крыле

поверженного C499 еще мерцает у него за спиной на остатках резервной энергии. Рядом с Айнером

застыл его “спутник”… Все как-то намертво затихло. Влад всматривается в пустые бойницы

зданий, в тяжелый сумрак, нависший над улицей, упирающейся в щит заблокированных секторных

врат. Отсюда не открываются огневые точки за пределами восприятия, и “защитники” наготове…

А Влад все равно вглядывается в пустые окна…

– Ни бой, ни стимуляторы – ничто этот чертов голод не отбивает… Есть хочу ужасно – не могу

больше.

– Не судьба тебе… За это, Герф, Стикка благодари.

– Да он тоже голодный… У него на завтрак одни насмешки надо мной были. Не уверен, что он

их ест…

– Он питается духовной пищей.

Мы посылаем короткие мысли, чтобы не утратить сосредоточенность и не пропустить схемы

командира. Но эти сигналы необходимы – слишком жесткий стимул нам задали последней дозой.

Если не бежать, можно просто отрубиться – заснуть с открытыми глазами от того, что сердце

попусту гонит кровь на высоких оборотах.

– Как думаешь, почему они еще не отошли? Понятно, что это уже наше поле – они уже все

просчитали.

– Постараются перебить всех, кого смогут, и отойдут. Рано еще.

Влад так и не повернулся… смотрит на улицу. На нас давит тяжелое ожидание. Это застойное

время растянулось от считанных секунд до бесконечности… Хоть я ужасно вымотался, и ноги уже