– Я не мог иначе! Пусть теперь хоть сгноит! Это никому не дозволенно!

– Ты тупой… А Стикк – нет. Хоть он и сволочь, каких черт не видел… Он что-то знает… И про

эту штуку, и про… Еще что-то про Хантэрхайм…

– Конечно, он на севере долго служил – воевал и в Хантэрхайме.

– Он воевал в Альвэнхайме… С Ульвэром… А потом… Мы потеряли Альвэнхайм, и Ульвэр

был призван Штраубом…

– Но Стикк северных территорий не покинул. Ульвэр его позже чуть ни силой у карателей DIS

вырвал…

– Каратели…

– Ни у кого другого его силой вырывать не пришлось бы…

– Убедительно… Но остальное… Не похоже это на правду. Чушь. Нужен он Ульвэру…

Офицеру S12…

– Понятия не имею.

– Если это не ложь, то… Стикк чем-то его терпение заслужил…

– Тут не одно терпение должно быть.

– Нет, Стикк не глуп… А это значит, что… С Хантэрхаймом тут что-то не то…

– Еще бы. Этот гиблый ледник который год Ивартэну дороги к Штраубу боем заступает…

– Герф, он сказал, что мы еще не знаем, что это – Хантэрхайм… Еще не знаем…

– Влад, по-моему, он нас просто мучить решил до его или до нашей гибели…

– Мог и просто мучить, мог и серьезно предупредить… Он обычно и то, и другое одновременно

делает… Похоже и на угрозу, и на оповещение…

– Думаешь, он нам северным фронтом угрожает?

– Не он – Хантэрхайм… У него на такие угрозы ни власти, ни полномочий нет. Но информация,

уверен, у него есть… Что сейчас на северном фронте, Герф?

– Мороз… Бои… Ничего необычного.

– А кто такой Чжан Лун?

– Генерал какой-то северной армии. S11 вроде… высший боевой офицер.

– Я что-то про него уже слышал…

– Что-то про него все слышали. Точно не помню, но, кажется, он сторонник крайних мер. И у

него есть… сторонники.

– Чжан Лун… Хантэрхайм… Расчеты и руины… Стикк точно что-то знает… Похоже, плохо

наше дело…

– Конечно, плохо. Устали, как загнанные скингеры… Опять в бой… А у командира с головой

непорядок…

24

– Хантэрхайм…

– Кончай мозги мучить. Успеешь еще – в карцере.

– Стикк нам это мученье за схватку в лесных чащобах не спишет, с чем бы мы ни схватились…

А сражение может быть с чем-то похуже техники – с чем-то, о чем мы ничего не… И искать нас не

будут…

– После такого боя, скорей, искать будет просто нечего…

– Герф, произойдет столкновение или нет – нас не станут искать, если мы пропадем… если что-

то повредит браслет и прервет сигнал…

– Нет, он не про это… Я было подумал, но нет… Он только и ищет повод для придирок – нервы

нам потрепать…

Влад вдруг поднял голову…

– А ты не думал, что он это специально делает?

– Ясное дело. Злой он – и с хорошей памятью.

– Нет, Герф… не только это…

– Еще и нервный…

– Есть другие причины… Ему от нас что-то нужно…

– Подчинить – силу показать.

– Подчинить – здесь одной силы не хватит. Командиру нужно доказать, что подчинение

необходимо нам. Командиру нужно напрочь вышибить мысли о том, что мы к чему-то годны без

него.

– Каждый командир это должным считает – и правильно делает. Только Стикк лишку дает.

– Каждый может палку перегнуть, чуть не сломать. Но Стикк эту палку только с одной стороны

ломает. Он применением одной только грубой силы принуждает нас к жесткому сопротивлению. И

делает это – специально.

– А ты это с чего решил, что специально?

– С того, что он нам тупики только с одной стороны ставит. А с другой – у него открытый

путь… Мы подчиняемся только его силе, но вольны не подчиняться его духу. Он принуждает нас

повиноваться ему, но противостоя ему всеми силами… Он закаляет нас, Герф…

– Я что-то не…

– Мы у него были будто при отборе перед сложной операцией, где бойцы должны сражаться

одни – без командира… От них тогда требуют одного – их предельной силы и воли. Проверку

прочности мы прошли – силу мы ему доказали. Теперь – доказали и волю. Он нам спуску не даст –

это он нам разъяснил железно… Но он будет требовать этого и от нас – мы не должны просто

спускать что-то ему с рук… Это подчинение с противостоянием – оно не опускает его и поднимает

нас, Герф… Это не только не позволяет ему ослабеть, но и делает сильнее нас…

– Влад, ты…

– Он учит нас смотреть и видеть, думать и выбирать… Учит отстаивать то, что мы привыкли

считать данным и должным. Это принцип северных армейский боевых подразделений – мы

должны честно служить, но не должны всецело вверять честь командиру. А Стикк… он этот

принцип, просто, по нервам пустил дальше, чем следует…

– Нет, не дошло. Мы отдаем армии AVRG и жизнь, и честь…

– Верно, но не целиком… Честь – это что-то вроде поправки к закону, прописанному четко, но

без уточнений. Уточнения должны вносить мы – по праву чести. Нужно понять, что это –

подчиненность с противостоянием. С противостоянием всему…

– Всему?

– Всему, Герф… Командованию, обстоятельствам – не важно… Всему, что сильнее нас, но

только с одной стороны… Это верный принцип – он жестко продвигает нас вперед, готовя к

тяжелым сраженьям… Он корректирует систему, сменяя слабых сильными… Только Стикк по нему

далеко зашел… Он подошел к противостоянию системе.

– Системе? Но это не…

25

– Он и не считает, что способен здесь что-то сделать. Он уверен, что системе точно придет

конец, что бы он ни делал. Но он уверен, что это еще не точно положит конец нам… и что упрочить

эту уверенность ему под силу.

– Влад, ты… Ты это про систему с больной головы…

– Не будь ты таким тупым! Он готовит нас с тобой к бою…

– Только еще не ясно, к какому…

– Ясно, Герф. К тому, где мы будем одни… Похоже, что к Хантэрхайму… Но нет – тут есть что-

то еще, другое… И Стикк знает, что делает…

– Думаешь, он старательно закаляет наш дух, чтобы мы прошли через нескончаемые бои и не

были сломлены обрушенным ими будущим… Благородно.

– Нет, другое… С благородной целью, но с подходом, про который и думать тошно… Стикк

прошел полярные льды. И к Ивартэну он был ближе, чем мы сейчас к Штраубу. Но ты посмотри,

что с ним стало после этих ледяных пустынь… Он просто не понимает, что теперь служит

Штраубу. Он воюет по принципу той войны. Той, где ты воюешь со всем – с врагом, с морозом…

Где вечный бой и холод беспощадно ломают людей, технику… и ты воюешь – один. Где порядок

берут штурмом и держат силой. Где офицерам лишь ледяные пустыни помогают удержать этот

порядок и сдержать отчаянье. Их бойцы – которые знают и видят больше, чем мы – способны

уйти… Их держит один долг. Но есть среди них и те, которых долг больше не держит… Только

идти им… А здесь – дороги есть… И Стикк с его порванными нервами, здесь – считай, волен…

– Влад, ты… Ты что, думаешь, что Стикк…

– Он не уйдет. Он решил послать в бой нас.

– Но приказ он не отдал…

– Какой приказ?! Он может только – убедить! Убедить нас вступить в тот бой! Понимаешь?!

Тот, который за пределами системы!

– Влад! Это просто его издевки!

– Не издевки!

– Я думал было, но… Скорей, он нам проверку устроил…

– Нет! Это то, о чем он действительно думает, и то, чего он от нас требует!

– Быть не может. Он же наш командир…

– И командир, и подстрекатель, Герф.

– Но зачем ему?

– Он объяснил. Он не хочет видеть никчемные трупы хороших бойцов. Он считает, что мы уже

покойники – никому ненужные покойники с никому ненужной смертью… Что через бои,

предстоящие системе, мы к будущему не дойдем.

– Черт… Надо доложить…

– Нет. Подождем…

– Ты думаешь, что он прав?!

– С какой-то стороны, может, и прав…

– Влад, только не ты!

– Я о другом – о нашем будущем…

– Чушь это.

– Не уверен. Он что-то знает…

– Мне без разницы. Мы обязаны сообщить.