Затем по указанию штаба фронта на поиск гитлеровских «тигров» и «пантер» вылетел подполковник Пильщиков в паре с майором Кривохижем. В заданном районе они тщательно осмотрели складки местности. Никакой [236] техники врага не увидели. Однако не таков был Пильщиков, чтобы успокоиться на этом. «Не могли же они сквозь землю провалиться!» - размышлял он, пролетая над местностью, примыкавшей к району поиска. Вскоре его внимание привлекла широкая, поросшая густым кустарником балка. «Место для укрытия танков подходящее», - подумал Константин Александрович. Снижаясь до 100-150 метров, он дважды прошел над этой балкой. Кое-где заметил едва видимые следы траков. Но на земле по-прежнему не было видно никаких признаков жизни. «Прощупаю огнем!» - решил разведчик и снова повел истребитель вдоль балки, обстреливая заросли пулеметно-пушечными очередями.

И фашисты не выдержали. Замаскированные в кустах «тигры», зенитные пулеметы и пушки открыли ураганный огонь. В самолет ударили снаряды, и он загорелся. До линии фронта оставалось всего полтора-два километра, но дотянуть истребитель до своей территории не удалось. Пришлось выброситься из кабины с парашютом. Приземлился на лес. При этом за высокое дерево зацепился купол. Пытаясь освободиться от него, Пильщиков сорвался, упал и потерял сознание, а когда очнулся, над ним стояли фашистские автоматчики.

Тяжкая выпала доля Константину Пильщикову. За колючей проволокой гитлеровских лагерей ему пришлось перенести самые чудовищные истязания, до дна испить горькую чашу нечеловеческих мук и страданий, в сравнении с которыми даже смерть была не страшна.

Да, судьба обошлась с Константином Александровичем слишком жестоко. И несправедливо. У него было немало боевых наград: четыре ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, три ордена Красной Звезды, он удостоен многих медалей. Однополчане ждали, что скоро он по праву получит более высокую награду, и тут - плен. Забегая вперед, скажу, что этот плен не смог перечеркнуть большие боевые заслуги К. А. Пильщикова. Он сражался за Родину честно, с присущими ему отвагой и мастерством.

В апреле 1945 года Константин Пильщиков вместе с группой летчиков удачно бежал из лагеря, что находился неподалеку от Нюрнберга. Двигаясь ночами по лесным зарослям, они шли навстречу наступавшим советским войскам. В районе Дрездена они встретили летчиков-истребителей дивизии, которой командовал трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин. Александр Иванович [237] хорошо знал Константина Пильщикова еще по совместной учебе в военном училище. Бежавших из плена летчиков переодели, накормили и направили в свои воздушные армии.

И вот теперь на аэродроме мы ожидали того, кого не было среди нас более четырех месяцев.

Когда самолет, на борту которого находился К. А. Пильщиков, приземлился, на аэродроме произошло то, чего мы не ожидали. К стоянке сбежались летчики, техники, механики не только нашего, но и полка «Нормандия - Неман», батальона аэродромно-технического обслуживания. Все они что-то выкрикивали, размахивали фуражками и пилотками. Каждый по-своему выражал свой восторг, свою радость.

Когда мы здоровались с Константином Александровичем, он очень волновался.

Прибывший на эту встречу заместитель командира дивизии полковник А. Е. Голубов сказал нам после того, как Пильщиков уехал с генералом Г. Н. Захаровым в штаб:

- Очень рад, что люди так сердечно встретили Пильщикова. Прекрасный он летчик и командир!

- Полностью с вами согласен, - поддержал я Голубова. - Константин - мой друг. Более трех с половиной лет шагали мы по фронтовым дорогам плечом к плечу. Я счастлив, что все так получилось. Кстати, сегодняшняя встреча напомнила мне еще одну, ту самую, что состоялась в сентябре сорок четвертого, когда вы из госпиталя в полк возвратились.

- Да, памятная была встреча! - вмешался в разговор К. Ф. Федоров. - Тогда к нам прилетали и приезжали делегации из всех полков дивизии, чтобы поздравить вас, Анатолий Емельянович, с возвращением в строй. А сколько было писем, поздравительных телеграмм!

- Ладно уж расхваливать, - сказал Голубов. - Не в нас с Пильщиковым дело. Разве меньшим уважением пользуются у людей летчики Семен Сибирин, Иван Заморин, Владимир Запаскин, Николай Пинчук, Василий Серегин, Николай Даниленко, Матвей Барахтаев, Василий Барсуков, инженеры Андрей Нестеров, Григорий Папулов, техники Александр Давыденков, Василий Зварыгин, Петр Мамыкин, Дмитрий Малолетко… Замечательные у нас люди. Гвардейцы. Фронтовики!

Мы ждали сообщения о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. И этот радостный день настал. [238]

9 мая около двух часов ночи меня и К. Ф. Федорова (мы располагались в здании штаба вместе) разбудила сильная стрельба. Стреляли из автоматов, пулеметов, винтовок, пистолетов и даже из зенитных орудий, оборонявших аэродром. В воздух одна за другой взлетали цветные ракеты. Казалось, за стенами здания нашего штаба разгорелся бой. Мы вскочили с постелей, оделись. В это время распахнулась дверь, и оперативный дежурный взволнованно доложил:

- Победа! Германия капитулировала!

Это была поистине потрясающая весть. Константин Феофилактович порывисто обнял меня, воскликнул:

- Победа! Федор Семенович!

И я, осознавая смысл этого грандиозного события, впервые за все эти годы войны почувствовал, как с плеч моих будто свалился тяжкий груз. Поздравив друг друга и оперативного дежурного, мы, не сговариваясь, взяли пистолеты, выскочили на улицу и вместе со всеми салютовали нашей Победе.

Когда вернулись в комнату, к нам буквально влетел Семен Сибирин. Обычно спокойный, уравновешенный, он бросился нас обнимать.

- Счастье-то какое! Конец войне. Победа!

У штаба уже собрались летчики, техники, механики.

Митинг начался стихийно. К. Ф. Федоров от имени командования полка сердечно поздравил гвардейцев-однополчан с Победой. Затем выступали авиаторы, и каждый из них, волнуясь, с гордостью говорил о нашей Родине и партии, о Победе.

Нам позвонил заместитель комдива полковник А. Е. Голубов:

- Я непременно приеду к вам. Этот замечательный день хочу провести вместе с вами, дорогие мои однополчане. Мы вместе шли дорогами войны, вместе и отпразднуем нашу Победу!

Большой и славный путь - от Москвы до Кенигсберга - прошли за годы войны гвардейцы нашего полка. Впервые они скрестили оружие с врагом под Новгородом и Старой Руссой. Полк участвовал в сражениях за столицу нашей Родины, на Курской дуге, в Смоленской наступательной операции, в боях за освобождение Белоруссии и Литвы, в разгроме врага в Восточной Пруссии.

Наши летчики совершили 12 638 боевых самолето-вылетов, провели 940 воздушных боев, сбили 427 самолетов в небе и свыше 30 уничтожили на земле. В результате [239] штурмовых ударов летчики полка истребили много танков, машин, артбатарей.

Наши потери - 49 летчиков. При бомбардировках и артобстрелах аэродромов погибли 5 и были ранены 15 офицеров штаба, техников и младших авиаспециалистов.

За образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом мужество и отвагу полк был преобразован в гвардейский, ему присвоено почетное наименование «Витебский», он награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Суворова 2-й степени. Летный и технический состав полка получил свыше 700 боевых наград. Семеро самых отважных - А. Е. Голубов, С. А. Сибирин, Н. Г. Пинчук, В. Н. Барсуков, Н. Н. Даниленко, В. Г. Серегин и В. А. Баландин (посмертно) - удостоены звания Героя Советского Союза.

Внушительным оказался итог боевых действий на советско-германском фронте и у наших французских друзей, летчиков полка «Нормандия - Неман». Они прошли вместе с нами от Подмосковья до Кенигсберга, произвели 5240 боевых самолето-вылетов. В воздушных боях сбили 273 самолета врага. Наши потери - 42 летчика. Полк награжден орденами Красного Знамени и Александра Невского. Все французские летчики отмечены орденами Советского Союза. Четверо из них - Марсель Альбер, Ролан де ля Пуап, Жак Андре и Марсель Лефевр (посмертно) - стали Героями Советского Союза.