Но и это еще не все. Военные стратеги СССР прогнозировали быстрый, полный и окончательный разгром финских вооруженных сил Красной Армией, при котором будут взяты в плен в большом количестве финские военнослужащие. Исходя из этого прогноза было принято решение создать резервные лагеря: г. Тайшет — 8000 мест; r: Караганда — 5000; г. Великий Устюг — 2000. Итак, общая вместимость лагерей, созданных для финских военнопленных, была 46 900 мест.

Упорное сопротивление финской армии, сопровождавшееся малым количеством взятых в плен, было полной неожиданностью для РККА. Обескураженные отсутствием наплыва военнопленных, начальник Управления майор госбезопасности П. К. Сопруненко и комиссар Управления полковой комиссар С. В. Нехорошев направили замнаркома внутренних дел комдиву Чернышеву запрос

«…На 28 декабря на приемных пунктах и в Грязовецком лагере находится 150 человек военнопленных. Ввиду незначительного поступления военнопленных прошу Вашего разрешения:

1) оставить с полным штатом Грязовецкий и Юхновский лагеря;

2) в остальных лагерях оставить не больше 15–20 % штатного состава людей…»[57]

В то же время люди из руководства Наркомата внутренних дел продолжали верить в изменение ситуации в пользу Красной Армии. Поэтому предполагал ось договориться с районными военными комиссариатами, что в случае необходимости по первому требованию УПВИ НКВД все приписники (то есть советские военнослужащие, использовавшиеся в местах содержания финских военнопленных в качестве охранников и обслуживающего персонала) явятся в лагеря, а автотранспорт предполагалось оставить на прежнем месте.

Управление направляло все усилия на выполнение завышенной разнарядки по количеству развертываемых лагерей для финских военнопленных и уделяло мало внимания качественной стороне их обустройства. Большинство лагерей не было готово к приему спецконтингента. Даже в Грязовецком лагере, специализировавшемся на содержании только военнослужащих финской армии, положение было довольно плачевным. Об этом, в частности, докладывал 16 января 1940 года старший инструктор 4-го отдела УПВ НКВД Кальманович заместителю начальника Управления лейтенанту госбезопасности Хохлову.

В период советско-финляндского вооруженного конфликта 1939–1940 годов Грязовецкий лагерь был крупнейшим местом содержания финских военнопленных. Здесь в конце Зимней войны размещались 600 человек финских пленных. Лагерь был организован на базе дома отдыха в 7 км от станции Грязовец Вологодской области. Территория лагеря занимала около 5 тысяч кв. м. Под расселение были отведены клуб, три двухэтажных дома и помещение бывшего монастыря Святого Корнилия. В переоборудованных помещениях размещались стационар и амбулатория, в часовне — баня и прачечная, в остальных зданиях — управление лагеря, конвойная рота, столовая и клуб. Финские военнопленные содержались в здании монастыря и двухэтажных корпусах. Но их общая площадь была явно мала. Поэтому в бывшем монастыре нары (грубо сооруженные из дерева спальные места) располагались в три яруса с узкими проходами между ними. Нары располагались слишком близко к дверям, из-за чего их нельзя было полностью открыть. Спавшим близко к дверям было холодно. Не соблюдались нормы противопожарной безопасности. Не лучше было положение и в других помещениях. Двухэтажные корпуса были ветхими, поэтому на первом этаже нары соорудили в два яруса, а на втором — в один, так как устроители боялись, что пол может рухнуть.

Помимо Грязовецкого лагеря НКВД СССР, военнослужащие финской армии, захваченные в плен, находились в Сестрорецком приемном пункте (в некоторых документах его называют лагерем). Через него, по разным оценкам, за время Зимней войны прошли 107 финских пленных. По воспоминаниям финских военнопленных, Сестрорецкий лагерь занимал площадь 2000 кв. м (по другим сведениям, 2400 кв. м). Финны жили в бывшем складском помещении — сколоченном из досок бараке размером 10×6 метров. Это строение отапливалось двумя печками-«буржуйками», дрова для которых пленные сами приносили из леса. Спальных мест в бараке не было, и ночевать приходилось на соломе, разбросанной на полу и прикрытой сверху брезентом. Помещение было холодное, по нему гуляли сквозняки. По мнению самих пленных, условия размещения в Сестрорецком лагере были отвратительные. И хотя чистоты в данном месте размещения военнопленных не было, но финны упоминали, что в баню их водили регулярно. Одежду отдавали на дезинфекцию, и вшей было мало. Однако есть и другое мнение: в лагере полностью отсутствовала санитарно-гигиеническая служба, дезинфекция вещей не производилась и у всех пленных было много вшей. Сейчас, по прошествии более 60 лет после окончания Зимней войны, достаточно сложно определить, чем вызвано такое расхождение во мнениях. Однако вполне очевидно, что люди субъективны, и каждый по-разному воспринимает условия плена. Человеческая память избирательна и в стрессовой ситуации, которой является плен, фиксирует все в черно-белом цвете, не признавая полутонов. К моему большому сожалению, в ходе подготовки данной книги в архивах Российской Федерации мной не было обнаружено документов, которые могли бы подтвердить или опровергнуть эти мнения.

Другим местом временного содержания финских военнопленных был Петрозаводский приемный пункт, расположенный на берегу Онежского озера в двухэтажном здании размером 20 × 40 м. Помещение пункта было окружено колючей проволокой. При размещении военнопленных руководство придерживалось одного из основных принципов «Положения о военнопленных», то есть раздельного содержания солдат и офицеров. Так, в Петрозаводске рядовой состав содержался на втором этаже здания, а командный состав — на первом. По разным оценкам, всего здесь содержались 58 пленных, из них 54 рядовых и сержантов и четыре офицера. Санитарно-бытовые условия содержания финских военнопленных здесь тоже были не на высоте. Так, например, группа финских военнопленных, переведенных в Грязовецкий лагерь в середине декабря 1940 года, в течение двух недель не была в бане. Некоторые не проходили санобработку, и практически у всех были вши.

По свидетельству финских военнопленных, вернувшихся после Зимней войны на родину, на фронте местом временного содержания служили чердаки, бани, свинарники, хлева и т. п. В этих неотапливавшихся помещениях пленным приходилось проводить по несколько суток до передачи их в приемные пункты НКВД СССР. Сохранившееся после пожара каменное здание аптеки в м. Райвола, по мнению финских пленных, также использовалось как временный пункт содержания пленных. Эти данные подтверждаются и советскими документами — здесь располагался эвакогоспиталь № 1872, в котором находились финские пленные[58].

Как уже отмечалось, существовало несколько приказов и инструкций по приему финских военнопленных, организации и работе таких приемных пунктов, их охране, отправке пленных финнов в лагеря. Согласно этим документам, УПВ руководило всем, что происходило в этих пунктах, через управления НКВД республик, краев и областей, на территории которых размещались финские военнопленные. Этим региональным органам предписывалось осуществлять строгую изоляцию спецконтингента от местного населения, исключать не только любую возможность побега, но и любые попытки общения гражданского населения с пленными. Подчеркивалось, что такие попытки влекут за собой уголовную ответственность. Выполнение этой задачи и охрана военнопленных на приемных пунктах возлагалась на части конвойных войск НКВД. Главное управление конвойных войск НКВД СССР (ГУКB НКВД СССР) было создано 8 марта 1939 года, после разделения Главного управления пограничных и внутренних войск Его возглавил В. М. Шарапов. Первоначально в задачи этой организации входило конвоирование и охрана осужденных и подследственных, а с появлением военнопленных — конвоирование и охрана пленных. Они же осуществляли конвоирование военнопленных на работы вне территории лагерного пункта.