– Вот только за сердце хвататься не надо! – криво ухмыльнулся бровастый.

– Алексей! Ты даже не представляешь, какие у нас проблемы!

Козьмин достал таблетку, бросил ее под язык и закрыл глаза, словно хотел как страус спрятать голову в песок. Но от суровой действительности не спрячешься.

– У всех проблемы, Платон Андреевич! И все их решают!

Бровастый Алексей сел за приставной стол напротив меня, а кривоносый остался стоять, покачиваясь на носках широко разведенных ног.

– Работаешь здесь? – Леша буравил меня жестким насмешливым взглядом.

Я должен был уйти, но мне почему-то не хотелось оставлять Козьмина в одиночестве. Проблема на мужика наехала, деньги с него сейчас будут требовать. А мужик он вроде ничего. Внешне грубый, а изнутри – душевный, о семьях своих рабочих переживает. Хозяйственник, правда, плохой…

– Работаю, – кивнул я.

Мне нужно было как-то обосновать законность своего здесь присутствия, иначе меня просто выставят за дверь.

– Боксом давно занимаешься?

– Пять лет.

– Хорошо ты этому клоуну вломил… Ну, да ладно… Платон Андреевич, ты нам тут глазки не закатывай! – Леша глянул на Козьмина с хищной усмешкой. – Деньги давай.

– Нет денег! Товар не идет! Так, берут по чуть-чуть! Кошкины слезы! На зарплату не хватает! Летом лучше будет, летом люди строятся…

– Летом строятся, а закупаются сейчас, так что беса гнать не надо.

– Должны закупаться! – Козьмин чуть ли не умоляюще смотрел на рэкетира. – А не закупаются! Денег у людей нет! Ничего нигде не строится!

– Пургу гнать не надо! В Горанске пятиэтажка строится, сам видел. Там такой же кирпич, как у тебя тут…

– Так не покупают! У савелковских берут! – Платон Андреевич взывающе смотрел на Лешу.

– Слушай, мужик, ну мы же с тобой по-хорошему, а ты нас за лохов держишь! Нельзя так!

– А если реально денег нет? – вмешался я.

Леша резко глянул на меня. Этот взгляд мог перевернуть душу, столько в нем было силы, но я постарался удержать себя в руках. И глаза в сторону не отвел.

– Кирпич есть, а денег нет, – выдавил я. – Кирпич возьми.

– И что я с этим кирпичом делать буду? – зло спросил рэкетир.

– Продашь. Ты же крутой, тебе нетрудно будет впарить. Купи кирпич! Анекдот такой есть.

– Ты предлагаешь мне купить кирпич?

– Не купить, а взять в счет долга. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

– С паршивой овцы?! – ухмыльнулся бандит. – Ну, овцы здесь реально паршивые.

– Караси.

– Да нет, карась – рыба жирная. С карасей жирный слам идет…

– Мы караси, а ты щука. Чтобы карась не дремал.

– Кто здесь дремлет? Да вы спите здесь! Мертвым сном спите!

– Обещаем исправиться. И производство будет, и деньги. А пока возьми кирпичом…

– Знаешь, куда себе этот кирпич засунь? – рассмеялся вдруг Леша и глянул на кривоносого в поисках поддержки. – Кирпичами класть будешь, гы-гы!

Качок тоже засмеялся, глядя на меня как на какого-то клоуна.

– Ну, мы сами кирпич толкнем. А деньги ты получишь, – предложил я.

– Так в чем же дело?

– Помог бы. Ну, я про дом пятиэтажный. Может, они у нас кирпич возьмут? Твое слово много значит. Тебе только сказать, и все.

Я понятия не имел о криминальных раскладах в Горанске и о Леше ничего не знал. Возможно, он всего лишь мелкая «шестерка» на побегушках у крутого авторитета. Но если так, Леша постарается доказать обратное, из самолюбия.

– Ну, я скажу… – поднимаясь со своего места, сказал бандит. – И позвоню. Двадцать процентов со сделки – мне!

Директором завода был Козьмин, он здесь все решал, но Леша почему-то смотрел на меня.

– Так никто не против, – метнув быстрый взгляд на Платона Андреевича, ответил я.

Тот кивнул, протирая платком взмокший лоб.

– Делайте что хотите, а слам должен быть! Апрельские бабки в июне отдашь! И майские тоже! – Леша навел на Козьмина палец, как будто это был пистолет, пыхнул, изображая выстрел, сдул невидимый дымок и вышел из кабинета.

– Уфф! – перекрестился на радостях Козьмин.

– Весело у вас здесь, – заметил я.

– Везде так весело. И никуда от этого веселья не денешься. Везде достанут! Ты их знаешь?

– Да так, с одним парнем из-за его девчонки подрался. Нелепо все вышло.

– Он с тобой нормально так… Как со старым знакомым… Меня бы он и слушать не стал. Паразит! Паразиты! Другого слова и не придумаешь!

– Мои сочувствия, Платон Андреевич! – сказал я, поднимаясь со своего места.

– Ты куда? – забеспокоился он.

– Так это, пойду я. Отсрочку вам дали, как-нибудь выпутаетесь…

Что-то не очень хотелось мне работать на убыточном предприятии, которое попало под бандитский пресс.

– Да нет, выпутываться нам вместе придется. Ты эту сделку с кирпичом затеял, если что-то не так пойдет, с тебя спросят.

– Я здесь при чем? Ваш кирпич, вам и решать.

– Это не важно, чей кирпич. Важно, кто договаривался… Замом ко мне пойдешь?

– Замом?

– Ну не грузчиком же тебе числиться? Грузчик – это тьфу! А замдиректора – звучит! Так с братвой легче говорить будет…

– Это братве легче будет с меня спрашивать, – усмехнулся я.

– Надо сделать так, чтобы не спрашивала…

– Как?

– Да так! Производство поднимать надо! Со сбытом что-то решать! Ты же видишь, никому здесь ничего не нужно! Главный инженер из запоя не вылезает, начальник отдела кадров такой же, экономист не пьет, но тупой как пробка. Бухгалтер вроде ничего, так у нас и считать нечего. А у меня здоровья нет, только что из больницы. Чую, снова придется ложиться… – Козьмин выразительно приложил руку к груди. – Ты думаешь, почему я такой добрый? Взашей никого не гоню! Думаешь, всегда был такой добрый? Нет! Недолго мне осталось, а там, на Небе, спросят, как жил, как себя вел… Я уже старый, вялый, а здесь молодая кровь нужна, свежая, кипучая. Чтобы энергия ключом била! Сейчас молодая кровь все решает! Эти вот ходят! Деньги требуют! – Он кивком головы показал на дверь, намекая на Лешу и его спутника. – И попробуй им отказать… Дочь у меня, ей всего пятнадцать лет. В школу ходит. А может и не дойти. Ты меня понимаешь?

Я кивнул. У меня не было детей, но я и без этого понимал отцовские страхи. Может, Леша и не совсем отмороженный, но никто не знает, что у него на уме. Похитит дочь Козьмина, изнасилует, а концы в воду. Такой может…

И еще я понимал, что Козьмин плохой директор. Не получается у него поднять завод, вывести его на уровень. Но так ведь я ничего в этом деле не соображаю. Но кровь у меня действительно молодая и кипучая. И с производством я разобраться смогу, технологию освоить, сбыт организовать. Я же не тупой, как-никак училище с красным дипломом окончил. И все-таки надо сто раз подумать, прежде чем взяться за гуж.

Произвести кирпич несложно. Берешь глину, измельчаешь ее на вальцах, в специальном смесителе с помощью пара увлажняешь сырье до нужной кондиции, пропускаешь полученную пластичную массу через ленточный пресс и получаешь уплотненный непрерывный брус. Шламовая полоса поступает в автомат для резки, где и распадается на кирпич-сырец, дальше – сушка и обжиг в тысячеградусной печи. Полученный кирпич отправляется на склад…

В теории все просто, а на практике каждый шаг требует сил, времени, а главное, знаний и оборудования. Глина нужна рыхлая и средней плотности, содержание песка до тридцати процентов, влажность – не более двадцати пяти. Даже экскаватор нужен особый – многоковшовый или роторный, чтобы глина измельчалась и перемешивалась при добыче. Лучшая глина та, которая не требует добавок. С этим у нас пока что все в порядке – и карьер есть, и старый экскаватор худо-бедно работает, машина для доставки на ходу, даже водитель относительно малопьющий. Смесители, автоматы для нарезки, сушилки, печи – все это есть, все работает. Оборудование хоть и старое, но вполне функциональное, только вот ломается часто. И я уже знаю, почему так происходит. Технике нужна любовь, ласка и регулярное обслуживание, а с этим на заводе напряг. Специалисты есть, а результата нет. Техническое обслуживание проводится только на бумаге, отсюда и проблемы. И с этим надо что-то делать. Одного нагоняя мало, нужны еще материалы для работы, а денег под это дело нет.