Землю давно затопили густые летние сумерки, но на верхушках облачных башен еще мягко дотлевали искорки заката. Где-то у горизонта перемигивались зарницы дальней грозы, красновато вычерчивались силуэты туч, но грома слышно не было. Журчала вода, орали лягушки, занудили комары – самые обычные звуки встречающей ночь дикой природы. Но басовитый рокот все-таки пробился сквозь них – медленно нарастающий, мерный, явно непохожий на гром. Под облаками разворачивался взлетевший с военного аэродрома «Ил», свистел турбинами, брал курс на юг, уходил в подоблачную темноту.

Из густой травы за пульсирующим красным огоньком следил человек в потертой куртке, заляпанной зелеными и коричневыми пятнами камуфляжа. Даже на таком расстоянии он мог бы рассказать о чувствах и мыслях тех, кто уносился ввысь и вдаль в толстом дюралевом брюхе. Полсотни, не меньше, молодых ребят летели на встречу с войной – для большинства первой, для кого-то, не дай Бог, и последней, об этом они тоже думали и не скрывали своих чувств. Александр чувствовал их волнение и испуг, страх перед неизвестностью. Это явно не ветераны-омоновцы, летящие в очередную «командировку».

«А вот интересно, у „бородатых“ такие способности есть или нет? – подумалось вдруг. – Есть, наверное, что-то свое, хорошо хоть не занялись этим… Вот тогда бы мы красным умылись по маковку. И так-то хватило…» Ночное небо ушло куда-то в сторону, вместо сумерек в памяти всплыло бешеное горное солнце.

… В узкой тени остатка стены недавно разрушенного дома сидели серо-желтые от пыли люди и жадно глотали горячий воздух. Воздуха не хватало на всех, ребра пытались прорвать выгоревшее «хэбэ», скинуть бронежилет вместе со всеми магазинами и гранатами, открыть белесому небу судорожно всхлипывающие легкие – дышать, дышать!.. Даже для тренированного, но родившегося на равнине молодого парня высокогорье – не лучшее место для забега на сто метров. Бежать пришлось гораздо дальше, причем не по прямой. Пулеметчику со склона горы их прыжки и зигзаги могли бы показаться забавными, но не попал ведь! Это сейчас главное. А легкие успокоятся, им не впервой.

Первым отдышался невысокий узкоглазый крепыш, перепоясанный поверх бронежилета длинной пулеметной лентой.

– Ну что, влипли, – все-таки пришлось прерваться на вдох, – или еще нет? И откуда он,…такая, долбит?!

Остальные прислушались. Пулемет молчал, но незаметно выбраться из-за стены явно не удалось бы.

– Не разводи пар, Миша, и без того дышать трудно. Не привык еще? – откликнулся кто-то от другого края стены.

– Тихо вы, дайте командиру подумать.

Все замолчали. Командир сидел, закрыв глаза, дышал спокойно и размеренно, словно решил вздремнуть в свободную минутку. На загоревшем до кирпичного цвета лице выделялись два белесых шрама. Молчание затягивалось. Минута, другая, третья… Разведчики начали беспокоиться. Александр, сидевший ближе всех, дотянулся до скрытого брезентом плеча и слегка потряс:

– Товарищ капитан, вы не ранены?

– Нет, все нормально. – Командир так и не приоткрыл глаза. – Кулиев, надень на ствол каску и подними над стеной. Только сам вслед за ней не сунься.

Крепыш с пулеметными лентами снял с головы горячий стальной колпак в матерчатом чехле, аккуратно приладил к стволу своего пулемета, оглянулся на капитана – тот все так же сидел с закрытыми глазами, – и приподнял оружие. Над головами звонко продолбило, посыпалась каменная крошка, солдат убрал каску.

– Этот сойдет, – в голосе капитана слышалось такое удовольствие, словно он выбрал спелый арбуз в груде безнадежно зеленых. – А теперь по моей команде то же самое, но еще одну каску сбоку, из-за угла.

Разведчики насторожились. Мало им пулеметчика, так еще…

– Готовы? Товсь… давай!

Долбящая струя свинца и стали, и почти не различимый в грохоте одинокий выстрел. Каска со звоном летит в пыль – та, что высунулась из-за угла.

– Так, нормально. – Капитан открыл глаза. – Больше сюрпризов не будет. Саша, подствольник заряжен? Сядь на корточки лицом к стене. По команде поднимешься, двести перед тобой и чуть слева на склоне дерево, под ним куст – бей туда, добавишь автоматом. Кулиев, твоя цель – влево вперед четыреста, над лощинкой обломок скалы, постарайся накрыть обе стороны, бей длинной с рассеиванием. Главное, чтобы не высунулся. Остальные – выпрыгиваем влево. Дальше и чуть вниз – сарай, за ним под кустами канава, нам туда. На бегу огонь по лощине слева. Всем ясно? К бою… вперед!!!

Александр вскочил, бесконечно длинную долю секунды искал взглядом дерево и наконец выстрелил. Одновременно с мощным хлопком гранатомета рядом зарокотал «пэкаэм» Мишки.

Смотреть, где тот булыжник и лощинка и накрыл ли их пулемет, было некогда: главное – поймать на пляшущую мушку куст и удерживать трясущийся автомат, чтобы не вело в сторону. Граната взорвалась чуть дальше, чем надо бы, а перезаряжать нет времени…

Кулиев, как потом оказалось, зацепил-таки снайпера, разбил и винтовку и прицел, но то ли стрелок уполз, оставив бурые пятна, то ли его утащили. Пулеметчик лежал в окопчике между кустом и деревом, уткнув заросшее черной бородой лицо в самодельный приклад. Спина была пробита осколками гранаты, несколько пуль попали в плечо. В лощине нашли еще два трупа, из-под маскировочных курток виднелись черные рубашки. Судя по следам, были и другие, и их нужно было опять гнать по горам, пока они не бросят оружие или точно так же не упадут на землю, которую не поделили два братских советских народа…

Уже внизу Александр подошел к командиру и задал вопрос, на который пыталась себе ответить вся разведгруппа:

– Товарищ капитан, как вам удалось их тогда засечь? Пулеметчика – ладно, он по нам стрелял, а снайпера? Чутье?

– Чутье, – совершенно серьезно ответил капитан, затягиваясь «беломориной». – Ты, кстати, их тоже мог бы почувствовать. Только опыт нужен, ну и чуть-чуть умения.

– А это сложно? Товарищ капитан, а других вы этому научить можете?!

– Не могу, Саша, не могу. Может быть, научишься сам, а может, тебя научат. Другому чему – могу, но и то не всех. Кулиева, например, и учить не стоит, не получится у него – по крайней мере, я не научу. Другие, может, и смогли бы. -

В голосе командира послышалась не то печаль, не то зависть.

…Кавказские горы растаяли в российских сумерках. Точнее, в ночи – пока Александр бродил по прошлому, «транспортник» исчез за облаками, да и на самих облаках вместо заката заблестел лунный свет.

Капитан действительно кое-чему научил сержанта-разведчика. Потом эта наука пригодилась не раз и не два – и в горах, и «на гражданке». И в другом оказался прав – позже нашлись те, кто научил еще большему.

Александр улыбнулся, вспомнив первую встречу. Эффектно, ничего не скажешь: ночью, на лошадях… Поездка по городу верхом, ноющие с непривычки ноги, романтика! Впрочем, теперь он и сам в такой ситуации предпочел бы коня, а не «Мерседес». Тем более, что через узкие проулочки между домишками прошлого века «крутая тачка» попросту не пролезет, а мотоцикл разбудит всех окрестных старушек…

В сенях было темно и пахло мышами. Тонкая полоска света обозначила контур двери, лучик выбивался из замочной скважины, подсвечивал ручку. После сегодняшних приключений, сильно напоминавших голливудскую постановку в исполнении деревенской самодеятельности, за дверью вполне можно было увидеть хоть дубовый стол с древними фолиантами и филином, восседающим на человеческом черепе, хоть прокуренную комнату с десятком хмурых и небритых, некогда интеллигентных личностей, с «калашниковым» на раскладушке и бутылками по углам.

Помещение приятно удивило. Книги на полках вполне современные, половина названий и авторов знакома, на старом резном столе – новенький компьютер, на подоконнике – самовар… увы, не старинный, а электрический. Вместо бородатого старца – мужчина лет пятидесяти, оторвавшийся от клавиатуры только через несколько секунд после появления гостя.