В той толпе Тацуя увидел рядом с Миюки знакомое лицо.

Или, скорее, вместо знакомого лица, лучше сказать компаньона.

Тацуя отошёл от стены и подошёл к краю толпы.

Он отнюдь не был худым, но мастерски проскользнул через окружившую Миюки толпу.

— Прошло два дня, Итидзё Масаки.

— А, Шиба Тацуя.

Они обменялись спокойными приветствиями.

Они не считали себя друзьями, но вместе с тем они не думали, что им нужно жестко придерживаться формальностей.

— Твое ухо в порядке?

— Всё прекрасно, не стоит беспокоиться.

— Вот как.

На вежливость Тацуи (умышленную), Масаки вернул острый взгляд, который вряд ли можно было назвать любезным. Ну, от него, кто потерпел поражение там, где непременно должен был победить, не следовало ожидать, что он с радостью примет беспокойство от победителя. Хотя его тон был неоднозначным, у него, безусловно, была пренебрежительная аура.

Осознав, что Миюки посмотрела на него холодным взглядом, сердце Масаки сжалось в тревоге.

— Э, ах... Ах? Шиба?!

Он внезапно крикнул фамилию Тацуи, из-за чего лицо Тацуи приняло выражение «этот парень в порядке?».

— Ты, её брат?!

Слова Масаки вызвали у Тацуи нескончаемую скуку.

— ...Ты говоришь мне, что только сейчас это понял? Серьезно?

Его изумленное лицо подразумевало «думаю, я понял?», Масаки застыл.

Послышался скромный смех.

Прикрыв рот рукой, Миюки отвернулась.

— ...Итидзё-сан, неужели вы не могли сказать, что Онии-сама и я, брат и сестра?

Голос Миюки, когда она говорила с Масаки и подавляла свой смех, казался каким-то счастливым.

— Э, нет, это эм... да.

Когда Масаки отказался от попыток найти оправдание, Миюки с улыбкой на него посмотрела.

Тацуя не был уверен, что вызвало её интерес, но ему показалось, что Итидзё вдруг стал заметным в глазах Миюки.

Тем не менее, это всего лишь значило, что он рассматривался на уровне возможного кандидата на танец.

— Ты не можешь стоять здесь вечно, поэтому Миюки, почему бы тебе не потанцевать с Итидзё?

На слова Тацуи (или, точнее, на часть «потанцевать с Итидзё»), Масаки резко поднял глаза.

Его глаза засияли в ожидании.

После того, как поединок Миюки со смехом утих, она наклонила голову в сторону Масаки, как бы спрашивая «что вы будете делать?».

— Не могли бы вы... составить мне копанию на две песни? — с почтительным голосом, Масаки учтиво поклонился Миюки.

— Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — поклонившись в ответ, Миюки взяла его протянутую руку.

Когда Масаки занял позицию, его лицо засветилось, и он кивнул Тацуе в знак благодарности.

Увидев это, Тацуя подумал «какой продажный парень».

Разыгранная романтическая комедия Масаки Тацую совершенно не заботила (до тех пор, пока Миюки это «устраивает»).

Вот почему он смог это так легко принять.

Однако когда дело дошло до него, даже в лучших условиях он не мог со всем этим справиться.

В ту секунду, когда увидел мельком свой нерешительный и изворотливый вид, он остро осознал свою незрелость.

— Сэр, в это время, не лучше ли мужчине взять на себя инициативу.

Даже Хоноки для него было слишком много, чтобы справиться, как он может быть обвинен в желании убежать от всего этого беспорядка? Он хотел пожаловаться подошедшему человеку... Но не сделал этого.

— Эрика... Почему ты официантка?

— Но я была официанткой с самого начала.

Жалоба Тацуи была легкомысленно отклонена.

Лео и Микихико, как участники, были приглашены на вечеринку. Эрика и Мизуки, наверное, считались частью персонала. Но в вечеринке не участвовали все четверо, вместо этого присутствовали как работники на неполный рабочий день.

Микихико, согласно своему желанию работал на кухне, но Эрика ходила по залу в развевающемся костюме официантки.

— ...Я и вправду не думаю, что ты должна тратить время на подобное место.

— Давать подобающие советы нашим гостям тоже часть должностной инструкции.

Из-за того, что Эрика так прямо ответила, Тацуе захотелось приложить ладонь к лицу. Помимо её «работы», Тацуя знал, что была ещё одна причина для слов Эрики.

Хонока ждала приглашения Тацуи.

Он точно знал, где она находилась без необходимости этого говорить.

Но он совершенно не знал, что делать после.

В конце концов, у него не было опыта в «приглашении» девушки.

— Сэр? На самом деле не нужно так много думать обо всём этом.

Эрика была здесь, как и раньше, лишь чтобы развлечься, но постепенно в её голос проникали нотки изумления.

Однако при таких темпах изумление скоро превратится в раздражение.

Думая, что это было бы не совсем не выносимо, Тацуя решил не падать духом.

— ...Хонока.

— Да!

Тацуя приготовился.

— ...Не хочешь потанцевать?

Из-за неуверенности в себе, он говорил эти слова сравнительно долго.

— С радостью!

Тем не менее, похоже, что Хонока была более чем счастлива.

После этого Тацуя танцевал с Шизукой, потом Эйми, и Маюми, пока, наконец, истощенный не прислонился к стене.

Маюми была особенно «трудной».

Её чувство ритма было совершенно уникальным.

Даже как комплимент, нельзя сказать, что Тацуя был ужасно хорошим танцором. Поскольку он никогда не практиковался, это было вполне ожидаемо. Однако он не делал таких ошибок, как наступить на ногу партнера. Напротив, его шаги были безупречны.

Во время танца с Шизукой, она пробормотала, что он «танцует как танцевальная машина», слова, которые одновременно могли и не могли быть приняты за комплимент.

Наблюдать за остальными, затем воспроизвести, немного добавив, танец Тацуи не зависимо от красоты и элегантности, был отличным и технически аккуратным.

Однако, в некотором смысле, Маюми была полностью противоположна.

Её исполнение и шаги были совершенно не к месту.

Однако ритм она чувствовала, или даже изобретательно чувствовала, так изобретательно, что двигалась чуть-чуть вне каждого звука, но она всё равно элегантно танцевала вместе с потоком песни.

Из-за этого Тацуе нужно было совпадать и с Маюми и с музыкой, идти вместе с двумя ритмами и маневрировать шагами по мере необходимости.

Любой нормальный человек просто попытался бы соответствовать своему партнеру, и просто бы надеялся, что всё в любом случае удастся, но так как его тело не знало танца, Тацуя просто воспроизводил движения в своей голове, а делать что-то такое было уж слишком.

Однако после того как Маюми оставила Тацую истощенным, отправившись в хорошем настроении на поиски другого партнера, многие девушки начали осмысленно ходить перед ним.

Ему было далеко до Миюки, которая после своего танца привлекала партнеров, как сияющая звезда, но после его успеха в «Коде монолита» было немало девушек, которые им заинтересовались.

Видя его истощенный внешний вид, они смотрели на него одинаково сочувствующе.

К сожалению для него, хотя он сам, наверное, и не заметил, как только он начал подумывать вернуться в свой номер, в эту идеальную секунду ему протянули стакан.

— Сп... Спасибо.

Он вдруг замолчал, потому что этот человек был совершенно неожиданным.

— Выглядишь уставшим.

— ...Хех.

— Ты не часто посещаешь подобные мероприятия?

— Это... как ты и сказал. Хотя я могу показаться самонадеянным, но Председатель, ты не похож на того, кого это будет волновать.

— Переживу. Человеком, заговорившим с ним, был Катсуто.

В руках он держал безалкогольное пиво.

Чувствуя, что не должен противиться, Тацуя сделал глоток из стакана, который он ему передал.

Но реальное дело пришло после.

— Шиба, пойдем со мной ненадолго.

Передав пустой стакан проходившей мимо официантке (не Эрике), Катсуто повернулся.