– Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать на них. Скажи: ты будешь отвечать мне?
– Буду… – издал я в той же тональности.
– И будешь говорить правду. Только правду. Одну только…
– Одну только правду.
– Молодец. Вопрос первый: где ты собираешься искать семена уракары?
– На Синере.
Он чуть опешил: ожидал чего‑то другого.
– Почему на Синере?
– Потому, что они там.
– Ты уверен? Откуда ты знаешь?
– Нашел информацию на Рынке.
Я помнил, что ему на Рынок вход был закрыт: видимо, когда‑то он попытался что‑то урвать там, но засветился. Поэтому ему и приходилось отсиживаться вне города и опасаться каждого патруля.
– Где именно?
– На аукционе. Купил.
– Почем?
А это еще зачем ему? А, понятно: этот расход он припишет себе и деньги положит в карман. То есть так он планирует. Но вряд ли это у него получится, вряд ли…
– По семнадцати галлов за бит.
– Назови сумму.
Я назвал. Сумма его обрадовала.
– Где семена хранятся на Синере?
Черт, приходится выдумывать сказки на ходу. Нет бы мне приготовиться заблаговременно. Хотя, надо сказать, в Абердохе я ведь меньше всего сомневался.
– У теневого папы. Он все и организовал. По заказу их главной квартиры.
(Господи, ну можно ли так безбожно врать?! Но дело стоит того. А Абердох именно в такое вранье и поверит: в совершенно беспардонное и наглое.)
– Как выйти на него?
– Надо лететь на Синеру.
– Это ясно. Там, на Синере?
– Связаться с ним по местной связи. Сказать пароль…
– Какой? Ну??
– «Хочу купить щенка синерианского шпица».
Мне просто лень было придумать что‑нибудь позамысловатее.
– Врешь. – Но он тут же опомнился: – Нет‑нет, это я так. Ты ведь говоришь мне только правду?
– Одну только правду.
– Вот и молодец… Постой. А номер? Как ему позвонить?
– Не помню. Записан на карточке. У меня в кармане. Внутреннем…
Я слабел, что называется, прямо у него на глазах, и он понимал, что допрос пора заканчивать. Впрочем, то, что его интересовало, он уже узнал.
– Хорошо. Спи. Ты крепко, спокойно спишь…
Теперь я больше не был ему нужен. Самое время для него было – воспользоваться дистантом, чтобы навсегда вывести меня из игры. Но я твердо знал: прежде чем выстрелить, он засунет мне руку за пазуху, чтобы извлечь карточку, и только потом станет расправляться со мной. Он не захочет рисковать записью: недаром я все последние минуты внушал ему именно эту мысль.
Так и вышло. Правда, он не утратил инстинкта самосохранения и приблизился ко мне, не выпуская оружия из пальцев. Нагнулся. Запустил левую руку мне за пазуху. Карман там и правда был. Но карточки Абердох там не нашел. Второй карман, правый, был прижат моей грудью к полу.
Ему пришлось воспользоваться и другой рукой, чтобы перевернуть меня на спину.
Он сделал это – и обстановка мгновенно изменилась. Почти незаметное движение – и его шея оказалась зажатой между моими чреслами, а обе руки – крепко схваченными за запястья. Дистант теперь упирался уже в его живот. Я посоветовал ему:
– Только без лишних движений. И для убедительности сжал его шею своими бедрами так, что он начал хрипеть, выкатывая глаза.
– Сломать тебе шею – раз плюнуть, – объяснил я ему. – Верно?
Он только моргнул: говорить уже не мог. Он задыхался, и я даже встревожился: удушить его, может быть, и стоило – за эту вот попытку сдать меня. Но это была бы уступка эмоциям, а не необходимости. Пусть еще попортит воздух, хрен с ним.
– Выпусти из руки оружие. А то не дай бог случайно нажму..
Он выполнил команду с похвальной быстротой.
– Хороший мальчик. А сейчас ты получишь хоть какое‑то представление о том, что такое современная гипно‑техника. Учиться, говорят, никогда не поздно.
Через минуту с небольшим он уже спал у меня, как новорожденный. А еще через одну – покорно отвечал на вопросы.
– На кого ты теперь работаешь?
– На разведку Армага.
– Назови имена тех, кто с тобой в контакте. Где они. Способы связи с ними. Ключи, пароли…
Я тщательно запоминал ответы. Записывать было некогда. ‑
– Код для пользования вневремянкой изменился после того раза?
– Да. Теперь: семь‑семь. Скобка. Икс‑Квадрат – альфа. Скобка. Один‑девять‑два‑девять.
– То, что я скажу тебе сейчас, запомнишь. Все, что я рассказал тебе, – правда. Передай ее своим. Объясни, как это тебе удалось. Меня после этого ты убил. Тело – с грузом в океане. Так что никаких следов. Все остальное – забудешь накрепко и навсегда.
– Забыл.
– Теперь спи спокойно.
Я поймал себя на том, что испытываю какое‑то неудобство, чуть ли не угрызения совести – потому, наверное, что не очень вежливо обошелся с человеком, с которым когда‑то, как‑никак, работал плечом к плечу. Хотя – какие уж угрызения, он ведь сам первым начал! Ну да, но я‑то шел к нему с заранее обдуманным намерением обойтись с ним не совсем честно. Верно, верно. Но уж очень большая ставка на кону…
Я не стал перетаскивать его в спальню: сойдет и так. Рядом с ним оставил дистант. Все равно через вневремянку мне его было бы не протащить. Именно поэтому я недолюбливаю этот вид транспорта. Но сейчас выбирать было не из чего. Теллус был все еще достаточно далеко.
Я вышел из домика и неторопливо направился к сараю. Чего доброго, подумал я, кое‑кто на Теллусе меня заждался – хотя, наверное, и представления не имеет о том, как сейчас повернулось дело. Ну жизнь пошла – перевести дух некогда. Ничего, вот сделаем работу – и закатимся с женой куда‑нибудь для безмятежного существования хотя бы на полгодика.
На этот же Амор, допустим. Не исключено, что в отсутствие Орлана и еще более – Вериги мне там понравится.
Я набрал код пользования ВВ‑транспортом. Установил точку назначения: мир Теллус. Столица. Но не центральный терминал, а наш муниципальный. Поближе к дому.
Интуиция подсказывала, что меня будут ждать именно там. Но прорисовывался и другой сигнал, он обещал, что и на этот раз я попаду не совсем туда – или совсем не туда, куда мне хотелось бы.
Оставалось только пожать плечами и включить старт. Что я и не замедлил сделать.
Второе предчувствие оказалось более точным. Строго говоря, не случилось ничего неожиданного. Когда переброска произошла и я материализовался в кабине назначения и вышел из нее – я не увидел чего‑либо, что не было бы знакомо мне и восемь лет тому назад, когда я уходил отсюда в последний раз, оставив на столе моего начальника заявление об отставке. Служба Теллурианской разведки – организация очень консервативная, и единственно новым, что появилось тут за ушедшие годы, были несколько фамилий на дверях; но их было меньшинство. Остальное оказалось до зевоты привычным, даже протертое до основы ковровое покрытие на полу коридора было, похоже, тем же самым, так что при желании на нем наверняка можно было найти и мои старые следы – если, конечно, усердно поработать аппаратурой.
Все уцелело. Поэтому я никак не мог заблудиться, направляясь давно нахоженным маршрутом в кабинет заместителя директора Службы по внешним угрозам. Но кто‑то, похоже, усомнился в устойчивости моей памяти. И когда я, постояв с минуту на площадке, куда выходили двери ВВ‑кабин, двинулся в нужную сторону – по обе стороны от меня и чуть сзади оказались два неизвестно откуда возникших молодых лейтенанта, одетых строго по форме, что вообще‑то для Службы нехарактерно. Я, например, за много лет службы надевал мундир не более двадцати раз – только по самым большим праздникам. Лейтенанты шагали в том же ритме, что и я, ни один из них ни разу даже не покосился в мою сторону, как если бы меня здесь вообще не было, все те же старые порядки. Таким образом они проводили меня до самой приемной, я гадал – войдут ли и туда или нет; не вошли. Это должно было означать, что я еще не совсем лишен доверия в этой конторе. Я вошел в приемную и не успел даже остановиться перед столом секретаря, как он, привстав и всячески стараясь никак не выразить любопытства (он‑то был из молодых и меня никогда в жизни не видел), указал мне рукой на двустворчатую дверь (мне она почему‑то показалась уменьшившейся по сравнению с давним отпечатком ее в памяти) и прошелестел, едва шевельнув губами:
