Это было прикольно – пугануть тебя! Не волнуйся, убивать тебя я не был намерен! Правда, Димка мою шутку не оценил! – хохотнул он, - и наверняка тебя приняли за психованную, когда ты марку автомобиля назвала!
Я стояла, сжав кулаки, мне вся кровь прилила в голову.
Марк пожал плечами, развернулся, явно намереваясь сесть в свой «Мерседес», а я, не совладав с собой, замахнулась сумкой и опустила её ему на голову. Марк как-то криво повернулся, видимо, я его хорошо приложила, но этого мне показалось мало.
Я двинула ему кулаком в нос, благо, золота на моих пальцах предостаточно, кровь хлынула на его белоснежную рубашку...
- Идиотка! – прохрипел он.
- У идиотов учусь! – рявкнула я, ещё раз двинула его сумкой, отбиться он не смог, лишённый координации, лишь неумело размахивал руками, а от нового удара шлёпнулся на асфальт без чувств. Прямо к ногам Регины Шантан, направляющейся к машине.
- Вика! – воскликнула она, отступив на шаг, - ты что буйствуешь? Кто это?
- Скот один, - пробурчала я, а сама нагнулась, чтобы пощупать его пульс, который оказался даже учащённым.
Подумаешь, неженка какой! Его женщина ударила, а он в обморок! Тоже мне, разведчик! Спецагент!
Вызвав ему «Скорую», надеюсь, его доставят в районную клинику, и он ощутит всю радость сего заведения, особенно, после частников, я села в свой джип.
Меня слегка трясло. При мысли о Диме и Трейси сердце издало странный, булькающий звук.
Я словно впала в ступор. Вцепившись пальцами в руль, я ехала, не видя дороги. Боже мой! Ну, почему я не стала его слушать? Почему не дала ничего объяснить? Неужели теперь слишком поздно? Похоже, что так...
В особняк я вернулась в полуобморочном состоянии, в глазах стояли слёзы и отчаянье.
- Вика, где ты бродишь? – выскочила мне на встречу Анфиса Сергеевна, и замерла, увидев выражение моего лица, - что случилось?
- Ничего, - хрипло ответила я дрожащим голосом, бросилась наверх и плюхнулась на кровать, не отрываясь, глядя на белое платье.
- Вика, ты готова? – прокричал Макс.
- Почти, - крикнула я, стараясь, чтобы голос не сорвался.
Я быстро надела платье, чулки, туфли, и хотела кого-нибудь позвать, чтобы помогли застегнуть мне молнию на спине, как вдруг из-за двери раздался голос маменьки.
- Вика, открой дверь, - резко сказала она голосом, не терпящим возражений, и я повернула защёлку.
- Вика! – грозно сказала она, но, увидев моё перекошенное лицо, растерялась.
- Застегни мне, пожалуйста, молнию, - попросила я.
- Викуля, - с жалостью воскликнула она, входя, и запирая дверь.
- Не надо мне ничего говорить, - прошептала я, а она тем временем застегнула мне молнию, - сама понимаю.
- Вика, что ты делаешь? – с укоризной воскликнула маменька, - я не понимаю. Ты же так хотела замуж за него! Так хотела от него ребёнка! И что ты теперь получаешь? Венчание в селе, с человеком, которого не любишь?
- Мама, - тихо сказала я, опускаясь на край кровати, - я больше всего на свете люблю Диму. Но между нами произошла размолвка. Я не дала ему всё объяснить, уехала, будучи зла на него, а он теперь женится на этой американке. Мне объяснили всё, объяснил человек, который был виноват в случившемся...
Я закрыла лицо руками, уже не сдерживая рыданий, а маменька села рядом и вынула мобильный. Услышав писк клавиш, я подняла глаза.
- Не отвечает, - пробормотала она, - отключён. Попробую позвонить Глебу, - она стала вслушиваться в гудки, - тоже не отвечает.
- Не трать время попусту, - грустно сказала я, - мне его больше не вернуть. Это бесполезно.
Я решительно встала с места, и, взяв со столика букет невесты, розовые розы на коротком стебле, и, развернувшись на каблуках, медленно пошла вниз.
Все наши уже ждали в машинах, я села в Асину «Феррари».
Ася была за рулём, Зойка сидела рядом.
- Вика, ты спятила! – рявкнула Ася.
- Помолчи, - буркнула я, уставившись невидимым взором в окошко.
Что я могу сделать? В горле стоял ком. Как быть?
Слёзы уже почти душили, я едва сдержала их, лишь широко раскрытыми глазами глядела на пролетающую мимо зелень.
Пока мы ехали, я пребывала в ступоре, в глазах колыхалась мутная пелена. Поняла лишь, что приехали, когда авто остановилось.
Гости ушли внутрь церкви, мы с Максом, стоя у дверей, обменялись серебряными кольцами, символ обручения, а потом шагнули под своды храма.
Мой слух уловил истошный визг тормозов, обернувшись, я увидела маменькин «Бентли», вздохнула, и мы пошли к алтарю.
Я шла, опустив голову, сдерживая рвущиеся наружу слёзы, а потом мы остановились. На некотором отдалении от алтаря.
Из врат вышел священник, он должен нас сначала обручить, а потом обвенчать. Георгий Николаевич раскрыл старую книгу, поднял руку, в которой держал шарф из плотной ткани с «золотой» набивкой...
- Ну, уж нет! – раздался резкий голос матери, сопровождающийся цокотом каблуков, - Вика, немедленно прекрати!
- Марьяна Георгиевна! – вспылил Макс, - сию минуту покиньте это помещение!
- Да пошёл ты, зятёк долбанутый! – рявкнула маменька, совая мне в руку раскрытый телефон.
- Да, - машинально ответила я.
- Вика! – воскликнул Глеб Никифорович, - девочка моя, не делай глупости! В церковь ты должна идти с моим сыном! Вы друг другу судьбой предназначены! Это будет самой большой вашей ошибкой!
Внезапно в моей голове сверкнули слова старой цыганки.
Я чуть было не совершила ошибку... Ошибку, о которой буду жалеть всю свою жизнь... Слёзы, которые я упорно сдерживала, потоком хлынули по щекам, размазывая макияж.
- Глеб Никифорович, помогите! – в отчаянии воскликнула я, - я не выслушала его, не дала ему объяснить! Мне сегодня всё объяснил другой человек! Но Дима с Трейси... – с губ сорвался стон...
- Вика, быстро езжай в Москву! – воскликнул Глеб Никифорович, - я проведу тебя на их помолвку! Но тебе нужен парик и вечернее платье.
- Лечу, - выпалила я, захлопнула телефон, и, сняв с пальца серебряное кольцо, протянула его Максу, прошептав, - прости.
- Нет! – воскликнул он, - я тебе не отпущу! – и схватил за запястье. Мои пальцы разжались, кольцо упало на каменный пол, сопровождаемое громким стуком.
- Убери свои клешни! – взвилась маменька, замахнулась сумочкой и огрела ею Макса по голове.
Макс повалился на небольшие ступеньки у алтаря, смахнув постамент с Библией. Старинный манускрипт с глухим стуком упал на пол, а Георгий Николаевич едва успел подхватить племянника.
- В церкви всё-таки находитесь, - укоризненно сказал он моей матери.
- В этом богохульстве вините своего драгоценного племянничка, - процедила она, потом осенила себя крёстным знамением, а потом протянула мне кредитку и ключи от машины.
Я кивнула и бросилась на улицу.
«Бентли» мигнула фарами, я с трудом забралась в приплюснутую машину в пышном платье, и, резко стартовав, помчалась в Москву, и как можно быстрее.
В Москве я была около девяти часов, позвонил Глеб Никифорович, он заметно нервничал.
- Ну, ты где? – спросил он.
- Уже в Москве, - доложила я, - только заеду в магазин. Я в свадебном платье.
- Давай бегом, - воскликнул он, и отключился.
Я затормозила около ближайшего универмага, сорвала с волос фату, выскочила из машины и бросилась внутрь здания.
В холле магазина сняла туфли, и, перепрыгивая через ступеньки, вбежала в первый попавшийся отдел. Девушки при виде такого явления в свадебном платье слегка оторопели.
- Мне нужно вечернее платье, туфли и парик, - выпалила я, - срочно.
- Да, конечно, - защебетали они, одна сняла чёрное платье, я схватила его. Девушка ловко расстегнула мне молнию.
В примерочной я сняла свадебный наряд, натянула платье, девушки сунули мне чёрные «лодочки» на шпильках, принесли белый парик...
Я расплатилась и опрометью бросилась к выходу...
- Девушка, вы платье забыли, - крикнули мне вслед девушки, одна сунула мне в руки туфли и белое платье, и я помчалась на улицу.
