Тонкими шпильками я проехалась по дверце, оставляя следы, и грохнулась на тротуар.

Вдалеке завыли сирены, «Вольво» умчался, а я осталась сидеть на тротуаре, облитая минералкой, и остатками воды промывая оцарапанные ладони.

В полицейском участке меня допросили, потом вызвали свидетеля, который запомнил номер машины, и составили протокол. А я попросила вызвать инспектора Хансена, того, который занимается делом Зофьи.

Ему я ещё раз пересказала недавние события, и мы отправились к нему в участок, где он выяснил, кому принадлежала машина.

Ответ меня почему-то не удивил. Эльжбете Павляковской.

- Отправляйтесь пока домой, - сказал инспектор, - а мы разберёмся.

И каково же было моё изумление, когда я увидела у дома Беаты пресловутую машину.

Осторожно, ещё не зная, как реагировать, я набрала номер инспектора, детально объяснила ему суть дела, и, убрав телефон в сумочку, присела около машины на корточки.

На дверце виднелся свежий след от царапин, явно полученный от моих туфлей.

Я встала на ноги, присмотрелась к дворникам, которые были изрядно покорёжены, и хмыкнула.

Наглость Эльжбеты не знает границ! Или она решила, что прикончила меня? Приехала Беату утешать, которая подружку потеряла? Вот двуличная сучка!

Я нервно вытащила из кармана сигареты, зажигалку, и, закурив, посмотрела на окна дома.

Вот вам и тихая, спокойная Дания. Мягкий климат, меланхоличная рыбалка, отсутствие преступности, а так же скука... Как же! Не дождётесь!

Н-да, думаю, инспектор Хансен меня долго теперь не забудет!

Швырнув недокуренную сигарету в урну, я решительным шагом пошла в дом. Захлопнула дверь, и, не скидывая сапог и пальто, прошла на террасу, откуда слышались голоса.

На кушетке сидела Беата, в одном кресле Люцина, а в другом девушка лет двадцати со светлыми волосами.

- Ой, Викуля! – воскликнула Беата, - а мы тебя ждём. Знаешь, кажется, мы погорячились в отношении Эльжбеты, - она кивнула на девушку, - она прилетела из Парижа, чтобы во всём разобраться. И почти убедила нас, что не имеет ко всем эти зверствам никакого отношения.

- Да? – прищурилась я, - я смотрю, она мастер убеждения! Или мастер гипноза?

- Викуль, ну, ты чего? – вздохнула Беата.

- Ты такая злая, что я оказалась у Димки в номере? – с довольным видом спросила Люцина.

- Если б я злилась из-за всех его пассий, то давно бы поседела! – фыркнула я, - ты всего лишь очередная его игрушка, а я владею его сердцем.

Люцина посерела, явно намереваясь отбить мяч, но я подняла руки и показала присутствующим свои ладони.

- Что с твоими руками!? – ахнула Беата, - как ты так умудрилась?

- На дворниках повисла, когда эта, - кивнула я на Эльжбету, - пыталась меня сбить!

- Чего? – хором крикнули Беата с Люциной, а Эльжбета застыла с открытым ртом.

- Что ты мелешь? – прошипела она, - я всё утро тут сижу.

- Да, - закивала Беата, - она, как прилетела, сразу сюда поехала. Здесь никого не оказалось, позвонила мне, и я примчалась, как смогла.

- Значит, алиби нет? – прищурилась я, - а кто же тогда сидел за рулём твоей машины? Твоя астральная проекция? Я тебя чётко видела, волосы на лицо и чёрные очки. Конечно, предъявить тебе было ничего нельзя, если бы охранник магазина номер не запомнил. Я уже вызвала инспектора. Сейчас эвакуатор заберёт твою машину, тем более, что она поцарапана моими каблуками, и установит, что именно на ней на меня была совершена попытка покушения.

- Вик, это же дико, - пролепетала Беата, - может, это не она?

- А кто? – разозлилась я, - ответь мне – кто?

- А вот не ври! – резко встала Эльжбета, - я сегодня утром только прилетела, приехала сюда, и не выходила. Машина всё утро стоит перед домом!

- Пошли, - я схватила её за предплечье, особо не церемонясь, и выволокла на улицу, - любуйся, - указала я на царапину на крыле, а так же на вывороченные дворники.

- Откуда это взялось!? – ахнула Эльжбета, рассматривая повреждения, - я, правда, не давила тебя, - повернулась она ко мне, - зачем? Я ни в чём не виновата!

- Вот полиция и разберётся, в чём ты виновата, а в чём нет, - огрызнулась я, услышав вой сирен.

Тут же около нас затормозила полицейская машина, вышел инспектор Хансен, оглядел повреждения на «Вольво», а потом посмотрел на нас.

- Вы владелица машины? – спросил он у Эльжбеты.

- Да, это я, - кивнула она, - только я никого не давила.

- Разберёмся, - кивнул инспектор, - ваши документы, пожалуйста.

Эльжбета вынула из кармана паспорт и протянула его инспектору. Тот изучил документ, убрал к себе в папку, и кивнул сержанту. Тот защёлкнул на Эльжбете наручники.

Беата тихо вскрикнула, что-то залепетала на датском, инспектор что-то ответил. Сержант повёл Эльжбету к машине, а та стала дёргаться и извиваться.

- Пожалуйста, поверьте мне, я тут не при чём, - плакала она, - я не преступница! Вика, я тебя не трогала, весь день сидела тут, книжку твою читала.

Сержант тем временем запихнул её в машину, инспектор кивнул нам, и они уехали, а мы в полном молчании ушли в дом. Я так же молча налила себе кофе, и, сев за стол, потёрла пальцами виски.

- Вик, - нарушила молчание Беата, - как же так? Как она могла так поступить?

- Ты её дольше знаешь, тебе виднее, - вздохнула я, пригубив кофе.

- Получается, что совсем не знаю, - вздохнула подруга, - она меня столько времени за нос водила! Обманывала! Сестру свою убила! Как так можно?

- Может, это всё-таки не она, - пролепетала Люцина, - она так рыдала, что я ей поверила.

- Действительно, - оживилась Беата, - может, её подставили? Вик, что ты скажешь?

- Нечего мне вам сказать! – буркнула я, хлебнув горячего напитка, - она вам мозг запудрила! Как так можно? Почему вы ей безоговорочно верите?

- Сама не знаю, - вздохнула Беата, - ты сама-то как?

- Живая и частично невредимая, - улыбнулась я, - только ладони надо будет зелёнкой намазать.

- Как ты с такими руками на презентацию пойдёшь? – спросила вдруг Люцина.

- Перчатки надену, - отмахнулась я, - лучше я в чёрное облачусь, у меня как раз к чёрному коктейльному платью перчатки имеются.

- Что-то мне совсем хреново, - протянула Беата, глядя в одну точку, - лучше бы ничего и не знала. Жила себе и жила, ни о чём не подозревая, а тут на тебе, криминал.

Она открыла шкафчик и извлекла из него бутылку коньяка, фужеры, а из холодильника конфеты, апельсины и клубнику.

- Давайте выпьем помаленьку, - жалобно предложила она.

- Если только помаленьку, - нахмурилась я, - ты сейчас явно накидаться в хлам хочешь, а у меня вечером презентация. Короче, убирай всё это, выпьешь на фуршете. Можешь напиться до отключки, если тебе легче станет, дотащим тебя до машины.

- За кого ты меня принимаешь? – покраснела Беата, но выпивку убрала.

А я допила свой кофе, взяла ноутбук, и ушла на террасу.

Надеюсь, Беата сейчас не станет лакать коньяк. Через полчаса я заглянула на кухню, и, не обнаружив там подруги, пошла её искать. Беата оказалась в подвале, лепила из глины очередной кувшин, и я, решив не нервировать её, тихонько ретировалась.

Макс и Иван Николаевич вернулись очень вовремя, я как раз переоделась в чёрное платье с тонкими бретелями и разрезом на коленях.

Из украшений длинные, золотые серьги, цепочка с жемчужиной, колечко с жемчугом и Беатин браслет. Волосы я уложила в элегантную «улитку», а на ноги надела шпильки.

Чёрные, лакированные, остроносые. Повреждённые ладони я скрыла под длинными, до локтя, перчатками, а колечко и

браслет только и выигрывали от чёрных перчаток.

- Какая ты красивая, - вздохнул Макс, когда, зайдя в спальню, увидел меня.

- Одевай костюм, - улыбнулась я.

- Опять смокинг? – уныло спросил он.

- Можно просто костюм, - ответила я, - я тебе положила

светлый в чемодан. Тебе идёт.

- Окей, - и он стал переодеваться.

Генрих с Милой посчитали наглостью со своей стороны селиться у Беаты, хотя она и была не против, но остановились в отеле.