Но Максим Максимович был гениальным хирургом, светилом, вытаскивал людей с того света, брался за любые операции и практически везде его ждал успех. При этом он был простым человеком, не страдал гордыней от своей талантливости и все для него были равны. Он никогда не делал акцента на богатых и бедных, и потому все его любили.

Анфиса Сергеевна, в отличие от любимого, гениальной не была, но врач очень неплохой, старательный. К больным относилась так же, как и супруг, и любила свою работу.

Но она успешно шагала вверх, писала диссертации, статьи, очень много времени посвящала бумажной работе.

Когда супруг умер, стала преподавать медицину в институте, а потом, когда мы с Максом поженились, она ушла с работы,

посвятив себя хозяйству в моём доме.

- Рожайте мне правнуков, - заявила она нам и вскоре я родила двойню, Лизу и Лёню.

Внучат она обожает, просто души в них не чает, запихивает в них пюре из тыквы, морковный сок и салаты из сельдерея, не

реагируя на их истошные вопли.

И каждый праздник она готовит очень много вкусного, торты,

пирожные, даже конфеты. И зачем мне при таком раскладе торт? Но это ещё что, торт обязательно окажется с «сюрпризом» и «сюрприз» этот я потом расхлёбываю.

Либо внутри торта окажется мармеладное бёлье, которое заметит Василинка, наша с Димой дочка, либо непристойные скульптурные композиции. Народ выкаблучивается, как может, а мне потом объясняй дочери, что сей скульптор был несколько не в себе и не дать ей ЭТО подробно разглядеть.

Вообщем, редкие праздники у нас находятся без эксцессов, и в этот раз к нам пожаловали родственники Анфисы Сергеевны, а

Макс умудрился отличиться с подарком.

Я с ним потом полдня ругалась. А потом пошла в наступление на Димку. В тот день они оба у меня получили.

Неладное я почуяла ещё вечером седьмого.

Мы ужинали, детей, как всегда, пытались накормить кашей, но те наших уговоров не хотели слушать, а Василинка и вовсе жаждала солёной рыбы.

Младшие разорвали блины на лоскуты, раскидывая их по кухне, а кашей пытались перемазать друг друга.

- Я сейчас принесу банку варенья, - не выдержала Анфиса

Сергеевна, и отправилась в подвал, оставив нас с Максом одних.

Но в этот момент раздался звонок в дверь, и Макс выскочил из кухни, а я осталась с этими малолетниками разбойниками.

А дети, почуяв, что с ними тремя я не справлюсь одна, принялись шалить с утроенной силой.

Размышляя, куда подевался Максим, я выскочила из кухни, и увидела, что он о чём-то негромко разговаривает с Димой.

- Эй, братцы, о чём шепчетесь? – сурово спросила я, зная, что

их разговоры обычно заканчиваются дракой из-за моей

скромной персоны.

Но в этот раз всё обошлось гладко, Макс неожиданно резво

рванул на кухню, а Дима за ним.

Мне было не до их странного поведения, тем более, я услышала, что дети что-то разбили, и поспешила на кухню.

На кухне царил хаос, дети по уши вымазались в каше,

Василинка вытащила из холодильника зефир в шоколаде, и

теперь объедалась сладким.

Её прелестное веснушчатое личико выражало полный восторг.

Лиза, увидев, что сестре досталось что-то вкусное, рванула за ней, а Лёня присоединился за компанию. Они носились по кухне, сшибая предметы, и Дима, мимо которого пробегали девочки, ловко подхватил обеих за талию на руки. А Макс схватил сына.

- Прекращаем возню, безобразницы, - сказал Дима, - шабаш закончен.

- Шабаш, - повторила Лиза, - а что такое шабаш?

- Слёт фурий в ступе, - засмеялся Дима, - в конической шляпе, с длинными носами и бородавками.

- Я не фурия, - обиженно протянула Лиза.

- Пока нет, - кивнул Дима, - но, если будешь хулиганить и косить под них, они обязательно тебя утащат. Приличные девочки кашей не кидаются.

Потом пришла Анфиса Сергеевна с вареньем, мы накормили детей и отправили их в постельки, а потом я стала помогать Анфисе Сергеевне готовить для праздничного банкета.

Но, проснувшись утром, я малость ошалела.

Вся комната была заставлена белыми розами, кровать засыпана красными лепестками, на столике стоял бумажный пакет и чашка кофе, пахнущего корицей. А рядом находилась вазочка с белым шоколадом.

- С праздником, любовь моя, - сказал сидящий рядом Максим.

- Что это? – оторопела я.

- Тебе не нравится? – удивился Макс.

- Нравится, - растерянно кивнула я, взяла пакет и обнаружила там книгу.

Роскошное издание Хемингуэя «Старик и море» и «Острова в океане» с золотым тиснением. Ещё в пакете лежала бархатная коробочка, а в ней браслет в виде золотых цветков.

Макс в этот раз превзошёл все ожидания, только мне стало от этого грустно. Я ждала розовых роз, украшение с камнем, массовку, а не узорчатый браслет. А вот уж кофе с корицей и шоколадом я меньше всего ждала.

- Ты словно расстроена, - пробормотал обескураженный Макс.

- Нет, что ты, - улыбнулась я, - я рада, что ты, наконец, запомнил мои пристрастия и показал себя любящим мужем.

- Я тебя люблю, - просиял Макс, поцеловал меня и убежал.

Но что-то мне мешало обрадоваться этому факту. Я задумчиво

сидела на кровати, глядя на это безобразие, и вдруг отчётливо поняла, что не хочу, чтобы Макс делал мне такие знаки внимания.

Их делал мне Дима, и для меня белые розы, кофе и лепестки означают любовь Димы, а в этот момент всё моё существо сжалось, словно натянутая пружина.

Но я спокойно спустила ноги с кровати, нашарила тапочки и пошла в ванную.

Утро началось хорошо, меня завалили цветами знакомые и незнакомые. Бывшие фанаты по театру, коллеги, вообщем, представители мужского пола просто озверели.

Я быстро попрятала конфеты, которые мне прислали, по ящикам, чтобы Василинка не видела, а вновь приносимые велела Ире, домработнице, сразу прятать.

А потом, во время завтрака, Ира крикнула меня, сказав, что ко мне пришли какие-то гости.

Я вышла и опешила, увидев пару неопределённого возраста и четверых детей.

Полноватый мужчина лет пятидесяти, с начинающей лысеть головой, и худощавая женщина того же возраста. А с ними молодая девушка лет семнадцати, две девочки-погодки лет десяти и семилетний мальчик.

Я растерянно оглядывала эту гоп-компанию. Старшая девица вульгарна до невозможного, а её мать с открытым ртом разглядывала мой особняк.

- Добрый день, - вежливо сказала я, - что вам угодно?

- Здрасте, - буркнула женщина, - а ты кто?

- Кто я? – мои брови поползли вверх, - интересное положение вещей. Я хозяйка этого дома.

- Чего? – округлила глаза женщина, - не, Фиска хозяйка.

- Кто? – не поняла я, - вы что, белены объелись? Я сейчас вызову охрану и вас выставят.

- Выставит она нас! – заорала женщина неожиданно визгливым голосом, - мы пёрли из деревни с сумками! Доченьку-умницу выучить хотим! А она нас выставлять собралась! Да кто ты

такая?

- Я хозяйка этого дома! – крикнула я, и с чувством топнула

ногой, - а вы кто, не знаю и хотела бы сейчас это выяснить!

- Что тут происходит? – выбежала из кухни Анфиса Сергеевна, -

что за крики?

- Фиса! – воскликнула женщина, - эта истеричка, - кивнула она на меня, - нам хамит.

- Кто – я истеричка? – ледяным тоном осведомилась я, - не меряйте всё по себе, сами тут орёте, как резаная. Анфиса Сергеевна, кто эти люди?

- Извини, Вик, я забыла тебе сказать, - вздохнула она, - это дочь моей сестры, Катя. Её муж Вадик, дочери Алиса, Аня, Агния и сын Алёша.

- Мило, - пробормотала я, - помешательство через главную букву в алфавите!

- Вика, - укоризненно произнесла Анфиса Сергеевна.

- Это твоя невестка? – тут же отреагировала Катя, - чего ты с ней цацкаешься? Поставь нахалку на место!

- Не собираюсь никого ставить на место, - огрызнулась всегда вежливая Анфиса Сергеевна, - я никогда не задеваю Вику. Очень рада вам, проходите, - и она посмотрела на меня, - надеюсь, ты не против?

- Вы бы хоть сказали, - вздохнула я, - поставили перед фактом.