- Замужем, - кивнула я, - но мне штамп в паспорте не мешает наслаждаться жизнью. Слушайте, что вы насыпали в тот чай?

- Сушёную калину, - вместо Иваныча ответил Дима, - знахарь доморощенный!

- Калина вроде приятно пахнет, - озадаченно протянула я, - а это по запаху больше похоже на отходы жизнедеятельности кошек.

- Потому что она пропаренная, - пояснил Дима, - сначала сушёная тепловой обработкой, а потом ещё и заваренная.

- Гадость! – вынесла я вердикт, и хлебнула нормального чая.

- Что ты там хотел рассказать? – напомнил Дима.

- Вообще, тут много странного последнее время твориться, - пробормотал Иваныч, хрустнув пальцами, - машины постоянно дорогие гоняют. А началось всё с той девчонки светловолосой.

- Светловолосой? – подскочила я, - а как она выглядела? Можно поподробнее?

- Красивая, - пожал плечами лесник, - смазливая.

- Так красивая или смазливая? – уточнила я.

- Больше смазливая, - ответил Иваныч, - я сначала решил, что она просто тут катается...

Девушка в голубой шапочке, с распущенными, светлыми волосами, и прозрачными, голубыми глазами появилась внезапно. На белых лыжах, и в голубом комбинезончике.

Раньше Иваныч её не видел, но решил, что девушка просто

надумала позаниматься спортом, и встала на лыжи.

Но почти сразу он заметил, что ездит девушка по одной и той же траектории, и, опять же, подумал, что она просто педантичная.

Но, пока не увидел, куда лыжня ведёт...

- К катакомбам? – уточнила я.

- Точно, - кивнул лесник, - эти чёртовы подземелья здесь со

времён усадьбы, бывший князь постарался, когда от крестьян убегал. Революция, всё такое, а, когда крестьяне пришли, чтобы ограбить его, а в усадьбе тю-тю. Пусто. Вывез все ценности за один день, и сам исчез. Крестьяне обозлились, и подпалили усадьбу, дотла сгорела, а потом на этом месте посёлок вырос.

- Наверное, на том месте, где находится мой дом, был один из ходов из усадьбы в подземелье, - вздохнула я, - иначе откуда эта система ответвлений под моим погребом? Кстати, милый, - посмотрела я на Диму, - откуда ты узнал, что мы через эти ответвления выберемся?

- Оттуда, сладкий мой, - ухмыльнулся Дима, - я прекрасно знал, что на месте посёлка была усадьба князя Воронцовского, про подземелья не слышал, но, когда мы там оказались, сразу понял, что где-то есть выход. Сделал кое-какие математические расчёты в уме, и готово. Тем более, я помнил, что Федор тебе проходы в погребе заделывал.

- Смотрю, ты чересчур умный, - буркнула я, - почему не сказал мне, что был князь?

- А зачем? – пожал плечами Дима, - князь давно умер, зачем прах бедолаги тревожить? А ты способна потревожить даже покойника! Одного сегодня уже напугала своим визгом. Надолго запомнит сумасшедшую девицу, по моргам шляющуюся.

- Сейчас я тебе тресну! – пообещала я, - ни слова не слышу без подкола! Во всяком случае, от тебя! Невозможный тип!

- Я знаю, - кивнул он, - мы с тобой: два сапога – пара. Иваныч, рассказывай дальше.

- Да дело в том, что, когда усадьбу спалили, и все ходы замуровали, или почти все, один всё-таки решили оставить на всякий случай. Я тогда уже работал, сторожил посёлок, тут раньше не было сильно богатых, в основном богема, а они вели разгульный образ жизни, и вооружённой охраной не озадачивались, как сейчас. Так вот, туда, вниз, что-то привезли, я сам видел. Руководили этим две женщины. Довольно молодые, лет тридцать, одна яркая брюнетка, Марго её называли рабочие, которые что-то таскали. Я так понял, что она всем руководила, но главной была другая. Марго эта с ней постоянно шепталась. Только Маргарита добрая была, у

неё в глазах ужас стоял, а другая – холодная, как ледышка.

- Вы что, близко туда подходили? – не поверила я своим ушам, - да вы даже представить себе не можете, что там за кошмар!

- Я за ними в бинокль наблюдал, у меня их два, морской,

« Цейсовский », и полевой, - сказал лесник, - а потом в местном магазине встретил. Марго очень красивая, тёмненькая, а другая всё время молчит. Блондинка, глаза голубые, но какие-то безразличные.

- А потом? – в нетерпении воскликнула я.

- А потом ни слуху, ни духу. Правда, они ещё раз приезжали, снесли туда какие-то коробки, и всё. Марго в тот раз я не видел, только блондинку. Заперли подземелья, и молчок. А я думаю, наверное, какие-то разработки там спрятали, в советском союзе полно засекреченных материалов было.

Он примолк, а у меня от ужаса волосы на голове зашевелились.

- Дим, - как-то жалобно протянула я.

- Не бойся, - кивнул он, - не думаю, что тут власти замешаны, хотя политическая сторона меня тоже не радует. Это явно делалось частным лицом. Власти не такие идиоты, чтобы под жилым посёлком устраивать вакханалию. А если кто из жильцов проберётся?

- Это, да, - я слегка дух перевела.

- Слушайте дальше, - воскликнул Иваныч, и продолжил своё повествование.

Звонок раздался около пяти утра. Иваныч, ошарашенный и сонный, тут же услышал собачий лай, и вышел на крыльцо.

- Кто там? – крикнул он в темноту, но никто не ответил, а его собака продолжала надрываться.

Лесник насторожился. Мало ли, кто там мог быть, и осторожно подошёл к воротам.

- Кто там? – ещё раз спросил он, но ответом послужил тихий стон, а потом нежный, женский голосок:

- Помогите! Пожалуйста! А то она меня убьёт! Я не знаю, куда здесь бежать, - и лесник распахнул дверь.

Он, конечно, подумал, что за дверью могли быть бандиты, которые держали эту девушку на мушке, или она сама была сообщницей. Но, в тоже время, девушка могла и не врать, и, если он ей не поверит, её убьют, и лишь поэтому он открыл дверь.

На снегу, привалившись спиной к забору, полулежала девушка с тёмными, спутанными волосами.

Из одежды на ней была красная водолазка, грязная и порванная, чёрные джинсы, и тёмные сапожки.

- Что с вами? – спросил лесник, поднимая девушку, - что произошло?

- Меня убить хотят, - размазывая слёзы с грязью по лицу, сдавленно проговорила девушка, - пожалуйста, помогите. У вас телефон есть? Я хочу отцу позвонить.

- Пойдёмте, - он провёл девушку в дом, усадил на диван, и принёс плед и чай.

Девушка была очень напугана, и тряслась от холода.

Пока Иваныч заваривал для неё чай, он услышал обрывок разговора, который вела девушка с отцом.

- Она сумасшедшая! – плакала девушка в трубку, - папа, она

мне сказала, что она моя сестра, и что хочет отомстить мне. Что я сделала? За что мне мстить? Приезжай скорее, и забери меня отсюда, а то она уже ножом размахивала.

Потом девушка, напившись чаю, уснула. Иваныч тоже отправился спать, но через пятнадцать минут проснулся от грохота. Он спустился вниз, и увидел, что девушки нет.

Дверь открыта, собака застрелена, а по тропе, к воротам,

тянется кровяной след.

Испугавшись, лесник выскочил на улицу, но ничего и никого не увидел. Стояла метель, и, если какие следы и были, то снег их умело запорошил.

Не успел Иваныч закрыть ворота, как его ослепили фары, и рядом затормозили три здоровенных внедорожника.

Из одного выскочили двое мужчин в тёмных, длинных пальто, и кинулись к леснику.

- Где моя дочь? – резко спросил один из них, - где Даша?

- Её нет, - ответил лесник, - она уснула на диване, а я ушёл спать. Услышал грохот, вот, вышел, ворота открыты, кровь на снегу, собаку мою пристрелили, а девушки нет.

- Мракобесие! – выругался мужчина, - скорее, Матвей, а то она её убьёт! Ну, я ей, суке, устрою! На Дашу руку подняла! – он сиганул в джип, и машины укатили.

Иваныч замолчал, я сидела, не дыша, глядя на него во все глаза. Лесник поёжился.

- Не знаю, что там произошло, - сказал он, - но я выстрелы услышал. А потом вот, сообщили, что девушку убили.

- Её вы видели? – вынула я фото Виры, - на лыжах.

- Нет, это не она.

Мы с Димой переглянулись. А я растерялась.

- Вы уверены? – уточнила я, - ведь именно её убили. Более того, у неё в кармане была предсмертная записка, будто она добровольно из жизни уходит. Только как можно уйти добровольно из жизни, когда тебе в печень нож сунули, а в голову пулю выпустили?