- В чём же его обвиняют? – хотела знать я.
- Обвинили. В убийстве, и расчленении человека.
- Господи! – вырвалось у меня, - давайте подробности.
Яков Михайлович и Иван Николаевич вместе учились в институте. Как-то сразу, ещё на первом курсе, они подружились, и стали, не разлей вода.
Я мало знаю о своём свёкре, вернее, совсем ничего не знаю.
Что касается матери Максима, тот тут мне известно, что она дочь знаменитого хирурга, Максима Максимовича Лансерова, мирового светила, спасшего ни одну жизнь. Анфиса Сергеевна тоже была хирургом, на операции познакомилась с будущим мужем, и не расставалась с ним, пока он не умер. Бедной женщине довелось пережить не только любимого супруга, но и
единственную дочь, Ларису Максимовну, мою несостоявшуюся свекровь. Она погибла от пули преступника, который так до сих пор и не найден. А ещё имеется Лия, Лариса Максимовна в своё время изменила Ивану Николаевичу, и родила дочь. А я, увидев хорошенькую блондиночку со стрижечкой, крепко наподдала ей, приняв за любовницу Макса.
Вообщем, об этой родне своего супруга я знаю порядочно, и вот теперь стала узнавать о другой стороне родственных связей.
У Ивана Николаевича была огромная семья, родители, крайне набожные люди, даже больше, отец Ивана Николаевича является потомственным священником.
У меня челюсть с салазок соскочила, когда я об этом услышала, а так же о том, что в каком-то селе остались родители Ивана Николаевича. В большой семье рожали много детей, и Иван Николаевич был старшим. Согласно устоявшемуся правилу, именно ему предстояло стать святым отцом, как первенцу. Он учился в церковно-приходской школе, где учительницей по сей день остаётся его мать. Ей уже семьдесят, но она не представляет своей жизни без этого.
Иван Николаевич нарушил традицию, не захотев быть святым отцом, и стал в семье отрезанным ломтём.
Однажды он сходил с другом в кино, это был детектив, родители потом сурово наказали его, но в тот момент Иван Николаевич понял: он хочет быть милиционером.
Хочет творить добро, и помогать людям, о чём и заявил родителям. Николай Юрьевич, так звали его отца, сначала рассердился, потом наказал сына, и неожиданно задумался.
Милиционер – хорошая профессия, правильная, она помогает очищать мир от плохих людей.
Ей – Богу, отец и сын друг друга стоят. Один насмотрелся красивого кино, где честный следователь одной левой укладывает бандитов на лопатки, и без единой царапины выходит из огненного ада. А другой был далёк от мирской жизни, и не знал, что среди правоохранительных органов есть оборотни в погонах.
Будь Николай Юрьевич в курсе, что твориться за стенами милицейского управления, он вряд ли отпустил бы сына в столицу.
Но он отпустил, а святым отцом стал его младший брат, Георгий.
Паренёк Ваня был в институте белой вороной, да и поступил он с огромным трудом, лишь потому, что основательно подготовился. Профессора его откровенно « валили », но он не сдавался, и очутился на первом курсе.
И тут он понял, что всё то, что он получил в церковно-приходской школе, здесь ему совершенно не пригодится. « Житие святых », которое он знал наизусть,
« Евангелие », и тому прочее, здесь оказались не нужны.
Зато нужна была математика, которую он знал в самом примитивном виде, поскольку в той школе ей особого внимания не уделялось. Они большее время молились, и теперь Иван Николаевич должен был изучить огромное количество новых предметов.
И он изучал, ничего другого ему не оставалось.
Однажды, когда он сидел в библиотеке, около него плюхнулся его сокурсник. Яков Дьяков был сыном генерала, первым заводилой в их студенческой компании, и именно он, кстати, познакомил Ивана Николаевича с подружкой своей невесты, Ларисой Лансеровой.
- Наш преподобный готовится к зачёту? – ехидно осведомился Дьяков, он всегда иронично отзывался об Иване Николаевиче.
Всегда спокойный, и уравновешенный, не повышавший ни на кого голос, мой свёкр вдруг окрысился в тот момент.
И откуда что взялось?
Он кинулся в драку, и через час, подравшись, поругавшись, они всё же помирились, и стали лучшими друзьями.
У Якова Михайловича родились две дочки, Вероника и Алиса, тот удачно женился, жена у него замечательная, и они дружили семьями.
Но после смерти Ларисы Максимовны что-то надтреснуло в их отношениях, они перестали встречаться. Юлия Дмитриевна очень переживала из-за смерти подруги, и в какой-то момент заявила, что в её смерти виноват Иван Николаевич.
- Лара собиралась стать врачом, - в слезах сказала она, когда они пришли с кладбища, - хотела оперировать. А ты сбил её с истинной профессии! – брякнула она Ивану Николаевичу, и он обомлел.
Он не сказал ни слова, просто ушёл из квартиры тёщи, в глазах которой он видел немой упрёк. А Анфиса Сергеевна молчала, она деликатная женщина, но в тот момент она не дала ему поддержки.
Так он и жил, в гордом одиночестве, в опустевшей без жены квартире, а потом до него дошла весть о смерти его самого младшего брата. Тот утонул, а завещание составил в пользу старшего, и Иван Николаевич получил целую гору старинных книг по астрономии, физике, и архитектуре, при чём все на датском языке.
Капец! Помню я эти книги, мы их двое суток укладывали в библиотеке, и я искренне недоумевала, откуда у моего свёкра такие раритеты. Ладно, с горой юридической литературы я смирилась, тем более, что и Макс уже успел внести свою лепту в мою библиотеку, но эти книги меня добили.
Изумлённая, я даже купила датский словарь, и пыталась читать эти книги, но потерпела неудачу, там оказалось уйма грамматики, причём древней. Старинная орфография.
Пойди, разберись с датской орфографией прошлых веков!
Но с английской же орфографией я разбираюсь, значит, разберусь и с этой, а потому одна из книг до сих пор лежит у меня на тумбочке, в спальне.
Иван Николаевич не раз приезжал к отцу, брату, матери, но он стал отрезанным ломтём в семье. Отец его умер, Георгий остался в церкви, женился, и так мой свёкр остался один.
Тёща всегда относилась к нему с неприязнью, а родной семьи он лишился.
- Но ведь теперь у вас есть семья, - улыбнулась я, - у вас сын, внуки, да и меня не надо сбрасывать со счетов, вы для меня стали родным и близким человеком, хоть и не родной по крови.
- С тобой мне действительно повезло, - грустно улыбнулся Иван Николаевич, - какая невестка станет так заботиться о свёкре? На диету посадила, по врачам таскаешь, преодолевая моё сопротивление, а для меня твоя Василиса стала, как родная внучка.
- Порой так случается, что посторонний человек ближе родного, - я пожала плечами, поёрзав на стуле, - но давайте вернёмся к нашим баранам.
- Давай, - кивнул Иван Николаевич, - какое-то время назад Макс вдруг заговорил о Дьякове...
Макс приехал к отцу в отделение, и позвал на секретный разговор.
- Ты ведь помнишь Якова Михайловича? – спросил он, когда они вышли на улицу в обеденный перерыв.
- Какого? – дёрнулся Иван Николаевич.
- Дьякова. Только не говори, что не помнишь своего лучшего друга.
- Мы с ним нехорошо расстались, - вздохнул Иван Николаевич, - я не хотел такого развития событий.
- Конечно, не хотел, - горестно сказал Максим, - всем было тяжело, мне потерять мать, бабушке дочь, а тебе жену. Но все в один голос сказали, что это всё из-за тебя, если бы она не пошла в милицию, ничего не было бы. При этом никто не подумал о тебе, как тебе тяжело, ведь ты её любил.
- Любил, - эхом отозвался Иван Николаевич, - Лара была самоотверженной, и из неё получился отличный следователь, только в чём-то она всё же допустила промашку. Не хочу говорить сейчас об этом. К чему ты завёл этот разговор?
- Дьяков в тюрьме, - вздохнул Макс, - я сам ошалел, когда дело мне в руки попало. Нужно что-то делать, Юлия Дмитриевна рыдает у меня в отделении, а я ей ничего конкретного пообещать не могу.
- Что он натворил?
- Изменил супруге, любовница забеременела, а он её убил, не желая нести ответственности. Даже более того, расчленил её труп, и хотел вывезти, но его схватили. У него все руки были в крови, судмедэксперт установил, что кровь идентична крови убитой, а он молчит, упирается, не хочет сотрудничать. Уж я его допрашивал, все известные методики допроса к нему применял, но он продолжает молчать. Я ни черта не понимаю!
