- Думаешь? – подняла я на него глаза.

- Уверен, - спокойно ответил он.

- Думаете, это Алиса Майксон? – почесал в затылке Евгений.

- А кому ещё это могло понадобиться? – пожала я плечами, -

Марат, а можно как-нибудь её адрес достать?

- Запросто, - Марат пододвинул к себе ноутбук, - это вам не Петрова или Иванова, сейчас всё будет. Пожалуйста, вот вам и Алиса Майксон, проживает в историческом центре Москвы, тут и адрес, - повернул он ко ноутбук, и я переписала адрес на салфетку.

- Любопытно, а этот что тут делает? – раздалось над нами, и мы дружно подскочили.

Это был Дима, и в руках он держал огромный букет белых роз.

- Привет, карамелька, - отдал он мне букет, а Евгений тут же вскочил с места.

- Пожалуй, мне уже пора, - и он вылетел на улицу со скоростью света.

- Дорожит своим мужским достоинством, - проводил его взглядом Дима.

- Ты это о чём? – я внимательно на него посмотрела.

- Я ему летом пообещал, что кое-что ему отрежу тупым ножом, - Дима сел рядом со мной, - и он меня понял. Перед законом отвечать заставит? Отвечу. Да только как ему потом евнухом жить? – и он хрипло засмеялся.

- Однако, - покачала я головой, а Дима перевёл взгляд на Марата, и в его глазах мелькнули смешинки.

- И как самочувствие? – насмешливо спросил он.

- Спасибо, хреново, - сквозь зубы ответил Марат, - всю жизнь мечтал, проглотить в сыром виде морского ежа.

- Так приятного аппетита, - сдавленно хохотнул Дима.

- По твоей милости у человека огромное количество травм, - возмущённо воскликнула я, - и ты должен хотя бы извиниться.

- Извиняюсь, - нагло заявил Дима.

- Клоун.

- Вот почему я предпочитаю качать мозг, а не мускулы, - пожал плечами Марат, - недаром же говорят, что спортсмены деградируют.

- Что ты сказал? – у Димы дёрнулась скула, и я испугалась, и повисла на нём.

- Даже не вздумай!

- А то что? – зашипел он в ответ.

- А то в каталажке окажешься, - не унимался Марат, не

обращая внимания на мои жесты, - еле отговорил свою мать

заявление писать на тебя. Да и вообще, головой иногда думаешь? Мог бы её матери позвонить, спросить, что и как, а потом идти мне бить морду.

- Когда дело Евы касается, у меня вся логика напрочь исчезает, - пожал плечами Дима.

- Что ещё за Ева? – не понял Марат.

- Он так моё имя сократил, - внесла я ясность, - и замолчи ты, наконец! – рявкнула я на Марата, - и ты уймись! – испепелила я взглядом Диму, - хорош, ничего не скажешь.

- А что я сделал? Так любой на моём месте поступил бы.

- Любой, да не любой, - дёрнула я плечом, - любой сначала не поверил бы своим ушам, а потом позвонил Максу, исподволь побеседовал бы. Выяснил, что я ещё даже не разведена, и разговора такого не было, и озадачился бы. А ты с наскоку кулаки в ход пустил. По твоей милости я чуть с Максом не разругалась!

- Чуть-чуть не считается.

- Что ты сказал?

- Ничего, - у него шрам на лице дёрнулся, - девушка, принесите мне чёрный кофе с лимоном, - крикнул он официантке, и повернулся ко мне, - ладно, считай, что ты до меня достучалась. Приношу свои извинения, и могу оплатить вам лучшую клинику, - повернулся он к Марату.

- Нормальных извинений вполне достаточно, - разом успокоился Марат, да и Дима заметно расслабился.

- Можно вопрос на засыпку? – спросил вдруг он.

- Можно, - растерянно кивнул Марат.

- Ты вообще жениться собираешься? Ты со своей мамочкой так себе жену и не найдёшь.

- Да знаю я, - раздосадовано воскликнул Марат, - давно надо купить квартиру, и съехать от матери, да только никак не решаюсь. Такой вой поднимется, и она с сердечным приступом сляжет.

- Не будет у неё никакого сердечного приступа, - решительно заявила я, - и нет у неё никакого давления! Она просто тебя задушила, сделала из тебя тряпку.

- Я не тряпка, - пошёл пятнами Марат.

- Ещё какая тряпка, - Дима взял из рук официантки чашку с

кофе, - раз не можешь матери отпор дать. Чего за её юбку

держишься?

- Я не держусь, - стал пунцовым Марат.

- А если ты вдруг женишься, и она к тебе в постель с советами полезет? – продолжал Дима добивать его, - и ведь полезет!

- Точно, полезет, - вклинилась я в диалог, - у меня была такая свекровь, которая в самый ответственный момент врывалась в спальню. Один раз даже дверь выбила. Как ты думаешь, что она на это заявила? Думала, что нам плохо стало! – и Дима не выдержал, выплюнул кофе на пол, и стал давиться смехом.

- Чего ты ржёшь? – пихнула я его локтём, - Эдька был тряпкой, не мог матери ответить, а если решался под моим напором, то она сваливалась с приступом. Представляешь, что она нам перед брачной ночью устроила? Насыпала под матрас грецких орехов, а потом объяснила, что это против сглаза, чтобы деток здоровых делали. Облила мою бирюзовую ночнушку томатным соком, а потом надела на меня совершенно дикую вещь. Белую ночнушку в цветочек, с таким количеством завязок, что Эдька целый час их распутывал. А потом я узнала, что в этой ночнушке лишилась невинности она сама, до этого её мать, бабка, прабабка. Обозлилась, и закинула её в стиральную машину с китайскими носками.

- Свекровь? – Дима опять выплюнул на пол кофе, и я не выдержала.

- Слушай, верблюд на двух лапах, уймись! У меня уборщица хорошо получает, но это не означает, что можно плеваться во все стороны. А Ксению Михайловну не мешало бы постирать в центрифуге, ей бы на пользу пошло. Короче, Марат, лучше выдай мать замуж, и покинь квартиру, пусть мужа пилит.

- Она папе верность хранит, - отвёл глаза Марат.

- Неужели ей секса не хочется? – вздёрнул брови Дима, - она от того такая и злющая, что мужика нет. Знаешь, а я попробую решить твою проблему.

- Это каким образом? – не понял Марат.

- Ты пока не парься, только скажи мне, тебе блондинки нравятся?

- Мне брюнетки нравятся, - отвёл глаза Марат.

- Пусть будут брюнетки, - пожал плечами Дима, - есть у меня

на примете одна девушка, Кончита Мария де ла

Наварес – Сантохо. Девушка из очень богатой семьи, испанка, темпераментная, но не очень красивая. Её родители мечтали, чтобы я стал их зятем, но я твёрдо сказал, что мне плевать на их титулы и земли, и что я однолюб. Короче, её отец подыскивает жениха своей дочери. Сначала искал среди аристократов, но тем нужны красавицы. Время сейчас не то, аристократы отошли на задний план, и в их крови много всякого намешано. Герцог Сантохо вдовец, а дочери уже двадцать пять, и она замужем ещё не была.

- Она такая уродина? – осторожно спросил Марат.

- Она не уродина, милая, скромная, интересная, но не смазливая, и не ослепительная, обаятельная. Просто отец выбирал, а она терпеливо ждала. А твой отец, насколько я знаю, из русской интеллигенции, вполне допустимый мезальянс. К тому же она немного белая ворона, вышивает золотыми и серебряными нитками, поэтесса, и очень начитанная особа. Думаю, вы найдёте друг друга, правда, она несколько чопорная, но вы идеально друг другу подойдёте. Я приглашу герцога в Россию, устроим знакомство невзначай, а там уж решай сам, как у вас там пойдёт.

- Герцогиня, - задумчиво проговорил Марат, - обалдеть!

- Точнее, она герцогская дочка, но наследует титул отца.

- Ладно, может, действительно, что-то из этого получится, - пожал он плечами, - а мне уже пора, - и он встал с места.

- Не забудь про Лотареву, - напомнила я ему.

- Помню, - и он ушёл, а я повернулась к Диме.

- Значит, герцогиня?

- А что такого? – поднял он бровь, - герцог Сантохо будет доволен, что выдаст дочь замуж. А если честно, то у Кончиты этой такой характерец, что просто капец. Марат из рук авторитарной матери попадёт в руки ещё более авторитарной особы, и та ничего сделать не сможет.

- Я поняла твой замысел, - со смешком сказала я, - ладно, мне ещё надо по одному адресу съездить.

- И ты сядешь за руль после двух бокалов вина?

- Думаю, что уже не сяду, - со вздохом сказала я.