«1. Матросы должны первыми начать восстание.

2. Для предупреждения сопротивления со стороны [27] неразвитых матросов присутствующие на митинге должны в своих экипажах и на судах вести среди первых подготовительную к восстанию агитацию.

3. Восстание начать в Тендровском заливе, куда эскадра выйдет на практические занятия.

4. Сигнал к восстанию должен дать броненосец «Ростислав», он же должен быть и руководителем во время восстания.

5. Сигналом послужит выстрел из орудия, который должен быть дан в обеденное время, когда офицеры будут в кают-компании.

6. Все ключи заранее должны находиться у сознательных сигнальщиков и трюмных машинистов.

7. Все матросы должны вооружиться и распределиться по частям в карауле: а) одна часть на мостике, б) другая - на батарейной и жилой палубах и в) третья - возле спасательных клапанов и клапанов затопления и т. д., - вообще караул должен быть наготове на всех более или менее важных местах.

8. По выполнении вышеописанных обязанностей матросы каждого судна, в количестве 100 человек должны двинуться в кают-компанию и во что бы то ни стало арестовать офицеров…

9. Арестовать вахтенного начальника.

10. Распределить среди матросов и старшего флагмана места, занимаемые командирами и офицерами»{56}.

В приведенной резолюции содержался подробный план захвата кораблей во время маневров в Тендровской бухте. Он отличался от прежнего плана, по которому восстание должен был начать броненосец «Екатерина II». Вероятно, участники сходки решили, что социал-демократическая организация этого судна сильно ослаблена арестами и удалением политически неблагонадежных матросов (в частности, был списан на «Прут» А. М. Петров). Возможно также, что учитывался и психологический фактор - «Ростислав», который должен был начать восстание по новому плану, являлся флагманским кораблем и его пример мог оказать воздействие на несознательных матросов. Изменились и сроки восстания: теперь его намечали на 21 июня, т. е. на время маневров. Принятый план обеспечивал бы победу восставшим в случае сохранения его в строжайшей тайне и одновременности выполнения его пунктов всеми кораблями. В плане [28] удачно сочетались удаленность флота от главных сил контрреволюции, его боевая мощь и маневренность. Победа восстания моряков под руководством РСДРП и соединение его с рабочим и крестьянским движением привели бы к образованию на юге России революционной армии и временного революционного правительства, т. е. к осуществлению ленинской идеи революции.

Первым на маневры должен был выйти эскадренный броненосец «Князь Потемкин-Таврический» - самый новый и самый сильный корабль Черноморского флота. Его постройка была начата 28 сентября 1898 г. в Николаеве, а 26 сентября 1900 г. броненосец спустили на воду и обеспечили командой. Матросы работали на строительстве корабля вместе с рабочими. Это в значительной мере послужило сближению и установлению тесных контактов между ними. Революционно настроенные рабочие вели среди матросов пропаганду, а офицеры и портовая администрация устраивали различные провокации, безуспешно пытаясь перессорить матросов и рабочих. В начале 1902 г. революционные матросы объединились в небольшую группу. Ее член - минно-машинный квартирмейстер Н. Раевценко установил связь с николаевскими социал-демократами, однако вскоре полиция арестовала людей, с которыми он был связан. Так первая попытка создания на «Потемкине» организации РСДРП потерпела неудачу{57}.

После завершения в начале 1902 г. монтажа машин и котлов намечалось провести летние ходовые испытания и весной следующего года ввести броненосец в строй. Но в отливках орудийных башен обнаружили брак. Командование решило хотя бы временно увести «Потемкин» в Севастополь, чтобы изолировать команду от николаевского пролетариата. В мае 1902 г. броненосец перешел в Севастополь. В начале 1903 г. его командиром назначили капитана первого ранга Е. Н. Голикова {58}.

На строительство «Потемкина» в Севастополь прибыли сотни рабочих Николаевского и Обуховского заводов. Как сообщает И. И. Атамасов, служивший в то время на «Потемкине», офицеры пренебрегали правилами устава и на корабле почти не появлялись. Пользуясь этим, революционно настроенные рабочие вели беседы с матросами на политические темы, снабжали [29] их нелегальной литературой. Активную революционную работу вели, в частности, рабочие слесарно-сборочного цеха севастопольского Морского завода Михайлюченко и А. Г. Цейгер. В ноябре 1903 г. полиция впервые обнаружила прокламации на «Потемкине». М. А. Столяренко полагает, что в том же году на броненосце возникли нелегальные группы РСДРП. «Часто мы собирались в кубрике по 3-4 человека, - вспоминал бывший матрос второй статьи М. Д. Данилов, - подальше от офицеров и их прихвостней, чтобы вместе прочитать переданную нам с берега листовку или газету. С жадностью ловили мы каждое слово большевистского агитатора» {59}.

В 1903 г. броненосец начал выходить в море на ходовые испытания. Во время одного из походов на корабле начался пожар, который привел к выходу из строя нефтяные котлы. Для их замены броненосец вернулся в Николаев, где находился до июля 1904 г. В декабре на нем установили орудийные башни {60}.

В октябре 1904 г. революционные группы «Потемкина» во главе с социал-демократами начали по своей инициативе и с одобрения «Централки» практическую подготовку к восстанию. Например, в батарейной палубе, где находились закованные в пирамидах винтовки, матросы укрепили на скобах пожарный инструмент, чтобы в нужный момент разбить цепи и овладеть винтовками, и начали отрабатывать действия по захвату оружия {61}.

В конце 1904 г. на броненосец прибыла большая группа матросов, обучавшихся в Кронштадте. Многие из них состояли в РСДРП. Подпольные организации еще более окрепли{*1}. Социал-демократов возглавил комендор Г. Н. Вакуленчук, член «Централки». Его товарищи комендор В. П. Барковский и машинный квартирмейстер Е. К. Резниченко поддерживали связь с Севастопольским комитетом РСДРП. Ленинградский историк В. А. Ермолов установил, что в революционной работе участвовал и один из офицеров - мичман А. Н. Кусков, но накануне восстания [30] его списали с корабля. Революционные группы были разбиты на пятерки, каждый член которых вел занятия с кружком из шести - восьми человек. Участник восстания машинист А. Ф. Царев вспоминал: «Палочная дисциплина, повседневные обыски и доносы заставляли быть всегда настороже, проявлять выдумку и хитрость. Но, несмотря ни на что, матросы регулярно получали нелегальную литературу, посещали кружки и собрания» {62}.

20 января 1905 г. на самом «Потемкине», а 3 и 20 февраля в казармах его команды офицеры обнаружили нелегальные прокламации. 21 мая при их распространении был замечен матрос второй статьи с «Потемкина» Н. С. Фурсаев {63}.

При входе на корабль матросов обыскивали. Поэтому революционеры посылали в назначенный для обыска отряд двух представителей, которые знали, у кого должна быть нелегальная литература, и помогали пронести ее на броненосец {64}.

По воспоминаниям потемкинца И. Т. Чубука, усилению революционной работы способствовали известия о расстреле мирной демонстрации 9 января 1905 г. в Петербурге. Севастополь, как и другие города России, встретил эти известия забастовками протеста. Под влиянием социал-демократов моряки-кочегары решили открыть кингстоны и затопить броненосец, если командование использует его против рабочих{65}.

В подготовке восстания на «Потемкине» участвовали бывшие матросы крейсера «Варяг». После знаменитого боя при Чемульпо варяжцы 20 марта 1905 г. прибыли в Севастополь. Здесь их разместили в казармах 36-го флотского экипажа вместе с потемкинцами. При расформировании команды «Варяга» 13 человек назначили на броненосец «Потемкин»{*2}, среди них - кочегары И. С. Логинов, И. И. Малышев, П. Е. Шишков, А. С. Скверняков, машинист С. М. Михайлов, матросы Ф. Л. Алказ, Ф. И. Андрюхин, А. Д. Войцеховский, Г. И. Кункель, Д. К. Мусатов, Е. Д. Пека, И. И. Стрекалов, плотник Л. Чинилов{66}. Участие в [31] восстании на «Потемкине» героев «Варяга» символизировало тесную связь боевых и революционных традиций российского флота.