— Страдает от неразделенной любви к Роману, но пока все еще слушается своего босса Родиона.

— Вот пусть она и сорвет покушение. Родион поделится с ней своим замыслом и даже покажет банку с кислотой. Анжела этого вынести не сможет, поскольку в Романа втрескалась уже по уши, поэтому дождется, когда Родион выйдет из кабинета и заменит кислоту водой.

— Так-так-так, уже интересно. Тогда, когда Родион плеснет в лицо Романа водой, он сильно удивится, что ничего не произошло…

— … а Роман поймет, кто стоял за всеми покушениями на Ирину и на него! И сразу же сообщит об этом Ирине. Если нужна батальная сцена, вполне можем устроить им драку с Родионом.

— А девочка Анжела? Она после этого с работы вылетит?

— Пока что останется в секретаршах. Выгонять нам ее еще невыгодно, иначе как она узнает о последнем замысле Родиона?

— Но Родион же тоже не дурак! Единственный человек, кому он все рассказал — Анжела. Единственный, кто мог заменить кислоту водой — она же. И он ничего не заподозрит?

— Заподозрит. Наорет на Анжелу, а она будет слезно утверждать, что невиновата, и знать ничего не знает. Намекнет, что кислоту могли подменить при продаже. Родион ей вроде как и поверит, но не до конца. Вот уж по этому поводу даже заморачиваться не стоит.

— А вам не кажется, что из этого можно сделать неплохой комический эпизод? Ни хрена у нас Роман не поймет, что случилось. Сами посудите: подошел к нему бывший муж его жены, окатил с ног до головы водой и, выпучив глаза от удивления, удрал. С точки зрения Романа, это детсадовское хулиганство — не больше. Повертит пальцем у виска и дальше пойдет.

— А что — это идея! Все равно надо как-то весь этот пафос разбавить.

— Поддерживается. Вы как, ребята?

— Мы тоже за.

— Отлично. А что у нас с Милой? Вовсю готовится к свадьбе, если я не ошибаюсь.

— Ну да. Свадебное платье мы ей уже сшили, кольца заказали, ресторан арендовали.

— Значит, пора. Наша Мила возьмет и разорвет помолвку. Она поняла, что единственный, с кем она хочет быть, это Роман. Она страшно боится его потерять, и ее уже не волнует ни мнение матери, ни ее деньги, ни слюнтяй Коля с его щенячьим обожанием.

— И куда она у нас отправится после того, как во всеуслышанье объявит о том, что ждет ребенка от Романа и любит только его одного? Жить-то ей негде, кроме как у Коли, либо у матери. И тот, и другой вариант — дохлые, как понимаете. Опять двадцать пять.

— Тогда потянем все до последних серий, чтобы все финальные события произошли за один и тот же день. А пока пускай мучается. И вообще: давайте ее в больницу на сохранение отправим, а? Ей вроде как рожать скоро, а тут такие переживания. А она у нас девушка субтильная, нервная, крепким здоровьем не отличается.

— Тогда я ничего не понимаю: а как же свадьба? Какое к черту свадебное платье, если она со дня на день родит? Или оно у нее на ремешках: если не успеет родить, напялит прямо на живот, а успеет — затянет по бокам, и все тип-топ?

— А что-то в этом есть! Как мы раньше об этом не подумали?

— Народная мудрость гласит, что быстро только кошки родятся. А Мила у нас в данном вопросе даже кошачьих опережает. Вот из-за подобной быстроты у всех это и вылетело из головы.

— Ладно. Друг перед другом потом будем извиняться. Насколько я помню, вопрос с платьем мы всего в паре серий поднимали, и в производство они еще не ушли. Так что успею выправить, не впервой. Хорошо хоть вообще этот факт заметили. Было бы хреновее, если б это сделал продюсер.

— Так что с Милой? Отправляем пока в больницу? Аккурат после нападения на Романа?

— А откуда она про нападение узнает?

— Проще простого: от матери. Они же снова дружат, почему бы Ирине и не поделиться с дочерью такой проблемой. Еще посмеется: мол, Родион совсем с катушек слетел, надо ему на день рождения водяной пистолет подарить. А Мила ни с того, ни с сего — хлоп и в обморок. А потом как водится: бледный Коля вызывает скорую, мать рвет на себе волосы, Роман переживает за любимую девушку и так далее.

— Не понимаю: ей смешной случай рассказали, а она взяла и отрубилась. В чем фишка?

— А фишка в том, что Мила даже не поняла, а просто почувствовала, что это нападение было серьезным, и ее любимому Роме грозила беда. Вот и перенервничала, вплоть до больницы. Интуиция и все такое.

— Кажись, за уши притянуто. Тамара Сергеевна, а вы что думаете?

— Есть немного. Но не критично, может, и пройдет. Если нет — переделаем. Ладно, на сегодня пока достаточно. Идите, ваяйте, господа сценаристы.

Мы поднялись, собираясь расползтись по рабочим местам, как раздалось сакраментальное:

— А вас, Лиза и Анджей, я попрошу остаться.

Мы с Женькой успели обменяться удивленными взглядами и снова уселись перед Тамарой. Что это она для нас припасла?

— Ребята, не хотела говорить при всех, чтобы не сбивать общий настрой, но у нас проблема. Актера, играющего Семена, переманили на другой сериал. Соответственно, съемки у нас он прекратил.

— А как же его контракт? Разве там нет пункта о выплате им неустойки в подобной ситуации?

— Наши юристы прошляпили, им за это генеральный сейчас отдельно клизму на шпильках прописал. Формально пункт есть, но неустойка настолько смехотворна, что и говорить не о чем. Контракт ведь как обычно липовый, чтобы от налогов уйти. Там совсем другие суммы, не те, что они реально получают.

— И что: вместо него берут другого актера?

— В том-то и дело, что нет. Слишком много чего переснимать придется. Режиссер наш, Сашенька Журавлев, и так по шесть дней в неделю по четырнадцать часов в сутки вкалывает, чтобы в график уложиться. Поэтому надо оставить то, что успели снять, и как-то замотивировать дальнейшее отсутствие Семена в сериале. Опять же, чтоб никаких пересъемок, а дополнительных сцен — по минимуму.

— А почему мы? — подал голос молчавший доселе Анджей.

— Как редактор я знаю сильные и слабые стороны каждого из вас. Вот за Лизой, например, серии практически не приходится переписывать. Все на своих местах, все как надо. У тебя, Жень, все в порядке с фантазией. Ты нашу команду уже неоднократно свежими идеями баловал. Думаю, из вас получится неплохая команда. Опять же: вы оба работаете очень быстро. Да ладно, чего сразу глаза потупили! А то не знаю, что вы мне только рассказываете, что серию по два-три дня пишете, а на самом деле хорошо, если за два-три часа!

— Так в чем суть задания?

— Я выдаю вам весь блок поэпизодников и диалогов с четкими указаниями, что уже отснято с участием нашего Семена. Вы переделываете все, что сочтете нужным. Критерии правки я вам уже сказала.

— И как срочно?

— Еще вчера.

— Принято. А если серьезно?

— Пара дней у вас есть.

— А как же наши серии?

— Разбросаю по ребятам. Пусть тоже почувствуют, что такое форс-мажорная ситуация, а то что-то расслабились излишне. Одна я от начальства по голове за все сразу получаю.

— Мы будем работать здесь?

— Как вам угодно. Можете здесь, можете отправляться по домам или на Луну. Мне без разницы.

— Тогда исчезаем! — подмигнул мне Анджей и потянул за руку за собой.

— Тамара Сергеевна, а можно одну просьбу?

— Что у тебя, Лиза?

— Не говорите, пожалуйста, никому, кто будет меня разыскивать, где я и чем занимаюсь. Хочу уйти на дно, чтоб никто не отвлекал. Говорите, что я на больничном, и все.

— Глубоководное погружение, значит? Что ж, хорошо. Но учтите, ребята: я на вас рассчитываю.

И величественная Тамара кивком головы дала понять, что аудиенция закончена.

Мы с Анджеем собрались буквально в две минуты. Я снова нацепила на себя платок и накрасила губы. Анджей на это ничего не сказал, но явно ухмыльнулся. Как говорили у нас в институте: пока у бабы грим не смоется — мужик не перекрестится. И пускай я выгляжу перед ним полной дурой, посмотрела бы я на того, кто в подобных обстоятельствах лучше держался. В голове у меня созрел один небольшой план (есть ли у вас план, мистер Фикс — да у меня целое множество планов!), но для его осуществления требовалась помощь Женьки.