Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Представления Гераклида о Дельфах были архаичными и устаревшими лет на двести. Наверняка, скульптор черпал знания из каких-нибудь старинных фолиантов, повествующих о героических приключениях полуголых героев с огромными клинками, ужасными манерами и туповатым юмором.

А между тем прямо перед новоприбывшими открывалась величественная панорама полиса-механизма. Никакое другое слово тут не подходило. Огромные мосты и величественные виадуки виднелись вдали. Чуть ближе высилась гигантская переплетенная дорожная развязка. Сотни паромобилей двигались по ней неспешно, выстроившись в несколько рядов. На стенах механические зазывалы пытались перекричать друг друга и продемонстрировать всю мощь своих репродукторов. На перекрестках из небольших столбцов выщелкивались пластины с изображением паромобилей или людей – для указания, чья сейчас очередь передвигаться. Чуть дальше, там, где начинался центр города, высились громадные строения, напоминавшие гигантские зеркала. Отражавшееся в них солнце заливало округу мягким оранжевым светом. Да, такой вид устраивал Юлиуса куда больше, чем то, о чем ему последние несколько часов вещал горе-скульптор.

– Это Дельфы? – упавшим голосом спросил Гераклид. – Мы точно вышли на той станции?

– Можешь посмотреть туда и убедиться, – мошенник ткнул пальцем в огромную картину, высившуюся над дорогой.

Там был нарисован немолодой бородатый мужчина в жилетке с огромным количеством карманов, из которых торчали инструменты. Выпуклые очки на кожаном ремешке болтались на шее. Сам мужчина сидел возле гигантской машины со множеством рычажков, кнопок и механических циферблатов. Надпись, сделанная перламутровой краской, гласила: «Дельфийский Оракул использует только арифмометры Толиса. Качество, проверенное временем».

– А мне здесь нравится, – хохотнул Юлиус, глядя на пытающегося прийти в себя Гераклида. – Большой город – большие возможности для больших людей.

– Неужели знаменитый Оракул – это вот он?

– Не гадай. Вполне возможно, что это Толис. В конце концов, скоро ты сам увидишь Оракула. У тебя же официальное приглашение, выигранное в конкурсе. И я решил даже не покушаться на него.

– Зато ты забрал большую часть денег!

– Спокойно! – мошенник выставил руки вперед. – Что такое бренные деньги, если даруется возможность общения с тем, кто сможет предсказать тебе, как именно ты разбогатеешь и обретешь славу?

– Да. Действительно, – на лице Гераклида расплылась такая улыбка, как будто он уже все это сделал, и теперь предстояло лишь вкушать плоды своих трудов.

– Вот видишь, – подмигнул ему Юлиус. – Пойдем скорее, тебя ждут приключения. Я непременно должен проводить…

– Конечно, – перебил его и торжественно кивнул Аквус. – Потом я буду рассказывать всем, что в самый последний момент, перед началом моих подвигов, именно ты поддержал меня своей верой.

– Ээээ… – протянул Корпс. – Пожалуй, да. Так и рассказывай.

Главное сейчас было всерьез заинтересовать Гераклида идеей с Оракулом. Таскать за собой человеческий балласт – весьма обременительное занятие. Причем, как для репутации Юлиуса, так и для его дел. Ну, и конечно, для душевного самочувствия. Иной раз мошенник ловил себя на мысли, что его товарищ мог бы выступать в качестве инструмента изощренных пыток. Для этого просто надо было оставить его наедине с преступником. Или – вот уж точно извращенное коварство! – сковать цепями вместе и отпустить на волю. Тогда Корпс не удивился бы, что преступник поступит как зверь, попавший в капкан, предпочтя пожертвовать рукой, чем таскать с собой говорливый напыщенный груз.

В общем, ради того, чтобы избавиться от Гераклида, Юлиус готов был бы пожертвовать и существенной частью драхм, но догадывался, что это не сработает. Сейчас его спутник был одержим маниакальной идеей, что они с Корпсом друзья, которые друг без друга никуда. Следовало как можно быстрее попытаться увлечь его чем-нибудь другим. Тем более что Аквус, как успел заметить мошенник, был из той породы дураков, которым важно лишь обрисовать небольшую перспективу, а дальнейшее они вообразят сами.

– Чего мы ждем? – нетерпеливо топнул ногой Гераклид и тут же поспешил в одному ему известном направлении, едва ли не подпрыгивая, что смотрелось весьма комично.

– Стой, дружок! – в последний момент Юлиусу удалось тормознуть энтузиаста возле дороги, благодаря чему паромобиль, пронесшийся мимо на большой скорости, его не задел. – Ты что, не видишь, куда идешь?

– Вижу. Туда.

Юлиус вздохнул и заметил, что стоявший рядом столбик выщелкнул гравированную пластинку с идущим человечком.

– Ну, что же, тогда в путь, – заявил мошенник, хватая Гераклида под руку. – Не стоит медлить. Солнце близится к закату, а кто знает, до какого времени принимает Оракул?

– Но ведь меня он может принять и позже. У меня же официальная бумага!

– Конечно-конечно. Но вдруг он будет занят каким-нибудь священным трансом и тебе придется ждать. Разве это дело?

Дотащив до ближайшего перекрестка пыхтящего спутника, Юлиус приметил чуть дальше вывеску, которая обещала посетителю заведения вкусную еду и теплый кров. Самое то, что требуется усталому путнику, каковым Корпс себя и ощущал.

– Ну, а теперь ты вполне сможешь сам найти дорогу.

– Разумеется, – важно кивнул Гераклид. – Ты можешь идти по своим делам.

– Спасизевс! – вдохновенно произнес Юлиус, ничуть не кривя душой. Он чувствовал себя, как раб, отпущенный на свободу.

Гераклид помахал Корпсу рукой и устремился через перекресток. По всей видимости, мысль о встрече с оракулом и о светлом будущем настолько ослепляла его, что он вновь не обратил внимание на дорожный указатель, где изображение идущего человечка как раз сменилось картинкой с паромобилем. Послышался визг тормозов, и Юлиус зажмурился. Мошенник не очень жаловал человечество в принципе, а уж скульптор-предсказатель и вовсе принадлежал с сегодняшнего утра к категории «избавиться срочно и вздохнуть с облегчением», однако это же не повод, чтобы желать ему смерти под колесами, не так ли?

Однако, когда Корпс осторожно приоткрыл один глаз, готовясь увидеть Гераклида Аквуса на дороге в луже крови, обнаружилось, что тот избежал столкновения с бездушной машиной, более того – по всей видимости, даже не заметил грозившей ему опасности. Он все так же уходил прочь, смешно переваливаясь и широко размахивая руками. А на тротуаре дымился паромобиль, водитель которого резко свернул в сторону, чтобы не столкнуться с растяпой. Вокруг начинали собираться зеваки. Юлиус тоже подошел поближе.

Возле стены дома без сознания лежал мужчина.

– Совсем обнаглели, уже и на тротуар на своих телегах полезли…

– Тот шел, никого не трогал, и вдруг – удар…

– Распоясались, и не говорите, скоро по головам будут ездить…

– Его так ударило, что на два метра в сторону отлетел…

Толпа, как это обычно бывает, с удовольствием обсуждала происшествия, без стеснения высказывая при этом все свои мнения по поводу дорожного движения, пешеходов, водителей, тротуаров, машин, указателей и, конечно, властей, которые «неизвестно куда смотрят».

Юлиуса же дельфийские власти волновали куда меньше, чем несчастный, попавший под колеса паромобиля. Во-первых, мошенник чувствовал в произошедшем часть своей вины – ведь именно он отправил Гераклида в «свободное плавание» на этом перекрестке и стал косвенной причиной аварии. Во-вторых, в складках одежды упавшего что-то копошилось. Или кто-то. Корпс растолкал зевак, присел на корточки, протянул руку… и вытащил из-под живота пострадавшего маленького черного крота. Тот недовольно пыхтел, извивался и бил лапками по воздуху.

«Интересный персонаж, – подумал Юлиус, машинально поглаживая крота по спинке. – По крайней мере, не каждый день встретишь на улице человека, который выгуливает крота. Отлично, Гераклид, просто отлично. Благодаря тебе паромобиль лишил питомца любимого хозяина. И кто должен расхлебывать все это? Конечно, господин Корпс, кто же иначе», – Юлиус потрогал запястье упавшего. Оно было теплым, и пульс хорошо прощупывался.

11
{"b":"243114","o":1}