Эльдар замахнулся, как мир вдруг вздрогнул и взорвался, и Эльдар с удивлением обнаружил себя лежащим в пыли около урны. Сергей, набычась, смотрел на него сверху вниз и потирал костяшки пальцев.

— Серый, ты чего? Спятил?

— Вот что, Эльдар. Держись подальше от Оленьки, ладно? Она тебе все как есть сказала, поэтому отстань от нее по-хорошему. Я ее тебе в обиду не дам, но драться с тобой мне тоже неохота. Вот и давай разойдемся, как цивилизованные люди. Молчишь? Что ж: молчание — знак согласия. Пошли, Оленька!

Эльдар, грязный и униженный, долго смотрел вслед удаляющимся Оле и Сергею, мысленно желая им всех мыслимых и немыслимых кар. Правда, ничего конкретного ему в голову так и не пришло, так что парочка благополучно покинула пределы парка.

Да что же это такое получается? Выходит, теперь всем от этого Дара будет хорошо, кроме него самого? Пожелал же он Оленьке «чтоб никто обидеть не мог» — и сам же нарвался. Есть в этом мире справедливость или нет? Да пропади он пропадом, этот чертов Дар! Все! Не хочу больше! Не могу…

Эльдар не знал, сколько просидел на лавочке, матерясь на свой дурацкий Дар, и пришел в себя, только когда над парком начали сгущаться сумерки. Пора домой. Все равно ему больше некуда идти. И будь, что будет.

Дома Эльдара встретила ковыляющая на костылях Земфира.

— И где тебя только носит, племянничек? Никак, по девкам шляешься? Вот у нас в деревне, между прочим, с этим строго: если только какую девку обрюхатят, то непременно свадьбу играют. Ты-то как: еще никого в тяжести не оставил?

— Тетя Земфира, заткнись! По-хорошему прошу! — на полном автомате ответил Эльдар и дико испугался. Сейчас начнется! Как с Аватой! Он ведь тоже всего-навсего хотел, чтобы та замолчала!…

— Ты как со своей родной теткой разговариваешь? Мало тебя в детстве пороли! Говорила я Эльмире: балуешь ты пацана, смотри, потом аукнется! Вот и аукнулось!….

Земфира еще долго почем зря костерила Эльдара, а он стоял, блаженно улыбаясь, понимая, что окаянный Дар навсегда покинул его.