Теоретически в области законодательства — феодальное право очень заботилось о личной свободе — никакое решение не могло быть принято без участия заинтересованных лиц. Хотя королю удалось навязать «Установления», выгодные короне («Установление» Балдуина II, Ассиза о ленной зависимости), и все же известна одна «Ассиза об уборке улиц», которую в XIII в. считали незаконной, так как она была введена королем без консультаций с баронами и горожанами.
Власть короля была ограниченной, это очевидно: средневековая концепция, особенно в этом сирийском королевстве, где каждый человек был на счету для защиты границ, не допускала личного всевластия. Но привилегии короля были несомненны: вассалы обязались становиться заложниками, чтобы освободить короля, если он попадет в плен к мусульманам или не выплатит свои долги; никто не мог покинуть королевство в течение одного года и одного дня без королевского разрешения; никто не имел права отказать королю в совете, которым любой вассал обязан своему сеньору (отсюда вела свое происхождение Высшая курия); никто не мог продать свой фьеф без согласия короля.
В отношении же церкви королевская власть, хоть и признала более-менее ее сюзеренитет, на деле пользовалась значительной независимостью. Лишь одно миропомазание — если не считать церковные санкции — ставило короля в подчиненную позицию к духовенству; но особо важное право контроля за назначением на епископские должности, принадлежавшее государю, предоставляло ему полную свободу действий. Весьма вероятно, что, подобно капетингскому королю, иерусалимский монарх мог рассматривать некоторые церковные епархии королевства как придаток к своему домену.
И благодаря размерам своего домена король окончательно возвышался над своими вассалами. Конечно, этот домен был обременен многочисленной ношей: повинностями в пользу церквей, разного рода фьефами — в особенности «платными фьефами» (выплатами денежной ренты, напоминающей зарплату), которые также назывались «ассизами»{93} — но таково было общее положение всех доменов в средние века. За пределами крупных фьефов, зависимых от него, но составлявших настоящие политические объединения, король управлял посредством своих чиновников четырьмя из больших городов королевства: в Иерусалиме, где он сам проживал в «королевском маноре» (который в 1229 г. приобрели рыцари Тевтонского ордена), ему, прежде всего, принадлежала Башня Давида, резиденция королевского кастеляна; его трибунал возглавлял виконт, которого король назначал и снимал по собственному желанию; «platearius» взимал подати, которые королю полагались от продажи продовольствия. Эти повинности были сокращены в 1121 г. Балдуином II, который беспокоился о продовольственном снабжении Святого Града: поставщики продовольственных продуктов были освобождены от побора, который все прибывающие выплачивали при въезде в город, а также от налога королевским чиновникам за взвешивание и количественное определение семян и овощей.{94} «Plateaticum», хоть и уменьшившийся в размерах из-за некоторых разделов (в 1124 в пользу венецианцев, в 1132 и 1152 гг. в пользу марсельцев) приносил значительный доход королю, который, помимо этого, владел правом ценза (арендного налога) над многими домами и лавками — существовала, например, королевская живодерня — и получал процент с банковских операций («часть от стола менял»). Чиновники короля — виконт или кастелян — взимали от его имени налог с продаж, за выполнением которого они следили по приказу королевской курии. Очевидна вся выгода, которую могли представлять эти налоги в таком торговом городе, как Иерусалим, где вероятней всего также располагался монетный двор королевства, позднее перенесенный в Акру.,
В иудейской местности король также владел землей, многочисленными виноградниками и «casaux» (слово, которое обозначало на Востоке подобие западноевропейской «villa», деревню или хутор, состоявший из некоторого количества домов), хозяева которых должны были нести обычные домениальные повинности в пользу короля: от сервов требовали продукты, — от свободных крестьян — деньги. К югу от Святого Града король приказал укрепить населенный пункт Бланшгард (который ему принадлежал в 1144–1166 гг.) и Дорон, что на египетской границе: эти две крепости были доверены кастелянам, а не вассалам, которые владели ими по праву наследства. На востоке королевский домен достигал Мертвого моря и, сообразно с монополией на рудниковую добычу, признанную за сеньорами в средние века, сам государь давал разрешение населению побережья добывать соль и битум из этого моря, как это сделал в 1138 г. Фульк Анжуйский в пользу обитателей местечка Текуа. На севере Иерихона (которым управлял виконт) замок Сент-Эли (отданный в 1185 г. деду Балдуина V Вильгельму III Монферратскому) служил связующим звеном между королевскими владениями в Иудее и Самарии.
В этом новом государстве Наблус играл роль столицы: король здесь также имел дворец, кастеляна и виконта — но должность виконта Наблуса, в отличие от Иерусалима, была наследственной{95}. Рынок (фундук) Наблуса приносил королю значительный доход, а сельская местность Самарии поставляла основную массу сельскохозяйственных товаров для продажи на рынке Иерусалима: там процветали лен и виноград. «Напль» являлся одним из главных городов королевства и занимал центральную позицию, которой недоставало Иерусалиму. В период образования королевства этот город — в древности Сихем (Сихарь) — входил в большое княжество Галилейское, основанное Танкредом, но короли возвратили его себе и предоставили основную часть Наблусской области во фьеф семье Мильи (с 1108 г.). В 1161 г. Балдуин III ликвидировал эту сеньорию, представлявшую крупный анклав в гористом районе между Иерусалимом и Наблусом, обменяв его у Филиппа Наблусского, главы дома де Миль, на крупный фьеф Трансиорданию{96}.
Эта первая часть королевского домена составляла внушительный территориальный массив от окрестностей Хеврона до Бейсана, размером и богатством превосходивший любую баронию королевства{97}. Но второй регион также являлся личной собственностью короля: речь идет о домене Тира и Акры, простиравшегося от выхода из долины Эсдрелона до Кармиля на юге и Нахр Литани на севере. Эта часть прибрежного домена короля была не менее изобильной. Акра, завоеванная в 1104 г., также находилась в управлении кастеляна и виконта, чья юрисдикция распространялась вплоть до городка Казаль Юмбер. Местность вокруг города была очень плодородной и богатой; наряду с хлопком, оливками, виноградом, которые выращивали в многочисленных поместьях в долине, воды реки Белю, к выгоде короля, приводили в движение большое число мельниц, где перерабатывали тростник и сахар; известно, что в 1160 г. Балдуин III сдал в аренду некоему Рено Фоконье, в виде пятой части бенефиция, все мельницы, расположенные в Акре и на реке, с правом рыть новые водопроводящие желоба, дабы создать новые мельницы. Система уступать доходы с той или иной отрасли «откупщику» была широко распространена: мыловарение, мясная торговля, красильное или дубильное производство часто становились объектом аналогичных «откупов»{98}. Но главное богатство Акре приносил ее порт, наиболее посещаемый во всей южной Сирии — хотя он был довольно посредственным укрытием, ибо в 1249 г. во время бури там разбились семьдесят два судна! В этом городе процветала промышленность, в особенности кораблестроение{99}, но вся эта деятельность и в сравнение не шла с прибылью, которую приносила королю таможня Акры («цепь») и городской рынок («фундук»). Пожалования в ренте от таможни и рынка невозможно перечесть: король тысячами безантов исчислял платные фьефы, которые он выплачивал с помощью этого настоящего золотого дна… Налоги, которые взимали с товаров на продажу, хорошо известны в XIII в.; способ их сбора описан мусульманским путешественником Ибн Джубайром в 1184 г.: несмотря на свою ненависть к франкам, этот «сарацин» признавал, что с него взяли минимальную пошлину. Арабские писцы — «сарацинские писцы цепи» — вели свои регистры на арабском языке и разбирались с жителями мусульманского Востока, тогда как писцы-франки принимали латинян. Что же касается кораблей, то они должны были платить за право пришвартоваться одну марку серебра по прибытии, а также налог «terciaria» (треть от стоимости за проезд паломника){100}.
