бредом, плодом его воображения, последствием усталости мозга — да чем угодно, но не правдой, которая состояла в том, что его интересует этот мальчишка. Ночью он видел именно его вместо

Ярослава, стонущего и извивающегося на постели. Хотелось заорать, чтобы он перестал кривляться, чтобы не был таким развратным, не вёл себя, как снятая проститутка, но осознание реальности

приводило в чувство, напоминая, что под ним не Антон, а совсем другой человек, который всегда

был таким отвратительно пошлым, раскованным и чрезмерно женоподобным.

Ночная бабочка с обиженным лицом выпорхнула из спальни и повисла на шее шатена.

— Когда мы увидимся?

— Не знаю, — Глеб отлепил от себя паренька. — Собрался? Я отвезу тебя домой.

— Да, — Ярик поджал губы, обулся и вышел из квартиры. В этот раз его любимый был гораздо

агрессивнее и грубее, чем когда-либо.

Избавившись от назойливого поклонника, Савкин поехал к Ане. Нужно было извиниться перед

подругой, на которую он сорвался, обвиняя в ужасных вещах. Кажется, ей серьёзно приглянулся

школьник, с которым он вчера застукал её в классе. Да и сам брюнет взорвался, когда посмотрел

запись, значит, у них полная взаимность. Глебу хотелось, чтобы его милое рыжее солнце было

счастливо, пусть даже с таким сомнительным ухажёром, не подходящим на роль принца. Добрался

до Валеевой он быстро, проскочил в подъезд вслед за маленькой девочкой с собакой и, не

дождавшись лифта, пешком поднялся на 6 этаж, матерясь под нос. Дверь ему открыл улыбающийся

Макс.

— Привет, извращенец! Только о тебе говорили!

— Какая честь, — Савкин пожал бледную руку, скинул кеды и замер, услышав голос, который он не

спутает ни с чьим другим, доносящийся из кухни.

— Чего застыл? Тут Тоха ещё, проходи.

— Ага, — сглотнув, шатен пошёл за Максом и остановился на пороге, тихо выдавив: — Всем

привет.

— Савушка! — Аня подлетела к нему, целуя в небритые щёки.

— Привет, родная. Прости, — он обнял её покрепче, вдыхая запах пушистых волос.

— Всё в порядке. Чай будешь? — девушка отстранилась.

— Давай, — Глеб сел напротив мрачного старшеклассника. — Привет.

— Ага, — Тимошин отвернулся.

— Как дела?

— Лучше всех.

— Ясно, — Савкин замолчал. Ему хотелось встряхнуть мальчишку, потребовать объяснений, а

потом прижать к стене и наконец узнать длину его языка, но он мужественно сдерживал себя.

Аня крутилась у стола, как заботливая хозяйка, каковой никогда не являлась, а её брат уже свалил в

комнату и смотрел телевизор.

— Я пойду, — Антон поднялся.

— Я тоже, — Савкин подскочил следом.

— Оставляете меня с Максом? Противные! — Валеева засмеялась, обняла друга, чмокнув его в

подбородок, и развернулась к ученику. — Не прогуливай больше и завязывай курить.

— Анна Сергеевна, только после вас, — улыбнувшись, Тимошин вышел в коридор, пнул

«случайно» кеды Глеба, быстро обулся и уже хотел выйти, но его остановил студент.

— Я подвезу.

— Не надо.

— А я не спрашивал, — выругавшись под нос, Савушка всё-таки нашёл разлетевшуюся в стороны

обувь, затянул шнурки и, вытолкав старшеклассника на лестничную площадку, захлопнул за спиной

дверь.

— Я не поеду с тобой.

— Поедешь.

— Хуй с тобой, вези.

— Он всегда со мной, не беспокойся.

— Чего бы мне беспокоиться о твоих причиндалах?

— Забеспокоишься скоро.

— С какой стати?

— С такой! — рыкнув, Глеб прижал парня к стене, жадно впиваясь в его приоткрывшийся от

возмущения рот. Желание и злость, смешавшись друг с другом, толкнули его на это безумие. Но ещё

более безумным казалось то, что он явственно ощутил мгновенно последовавший ответ на свой

поцелуй.

Глава 18

Антон вылетел из подъезда и рванул через дворы. Бежать. Далеко. Прочь от этого места, от Глеба, от того, что он только что совершил, растеряв остатки здравого смысла. Хуже всего не то, что он не

оттолкнул от себя парня, а то, что он жадно отвечал на его поцелуи, цепляясь за широкие плечи и

сминая пальцами тонкую ткань рубашки. Очнулся школьник лишь тогда, когда понял, что

собственными руками пытается расстегнуть ремень на чужих брюках, нетерпеливо дёргая пряжку.

Отрезвев, он кинулся по лестнице, не слушая криков Савкина. Он слышал только биение

собственного сердца, бешено долбящегося в грудную клетку, будто пытающегося проломить её и

вырваться на свободу. Тимошин никогда не сомневался в традиционности и правильности

собственной ориентации, но произошедшее в подъезде не поддавалось никакому логическому

объяснению, кроме того, что двухнедельное отсутствие секса свело его с ума. Он прекрасно понимал

всю нелепость этого оправдания, но признать действительность, состоящую в том, что он был готов

добровольно подставиться в грязном подъезде мужику, ему не позволяла гордость.

Остановившись, Антон достал телефон: тело требовало скорейшей разрядки, и ничего лучше, чем

позвонить Даше, он не смог. Хороший секс с красивой девушкой просто обязан выбить всю дурь из

его головы. Конечно, он же абсолютно нормальный, что и докажет всем и самому себе.

— Даш, привет. Я сейчас приеду к тебе.

Макс видел в окно выбегающего растрёпанного Антона и растерянного Глеба, появившегося

несколькими секундами позже и озирающегося по сторонам. Валеев ухмыльнулся чему-то и пошёл

на кухню.

— Анька, спорим, что извращенец с Тохой будут вместе?

— Сдурел? — девушка засмеялась. — Тимошин натуральней натурального натурала.

— Спорим?

— Ему Маша нравится, не придумывай.

— Какая Маша? — рыжик уселся на широкий подоконник.

— Ученица моя, ты её должен помнить.

— Принцесса?

— Ну, она, да.

Помнил ли Максим хрупкую девочку? Помнил. Уже несколько дней он с трудом сдерживался, чтобы не позвонить ей и не назначить встречу. Зачем? Она ещё совсем ребёнок, с ней нельзя, как с

остальными. Её нужно любить и оберегать. Значит, она нравится Антону? Они были бы красивой

парой. Только вот на душе у рыжего противно скребли кошки, которых он настойчиво пытался

разогнать по углам. Маленькая принцесса с капельками подтаявшего мороженного на щеке всё ещё

стояла перед его глазами. Что он мог дать ей? Наверное, ничего из того, что нужно. Но разве они не

могут общаться просто так, дружить в конце концов? Ведь в этом нет ничего из ряда вон

выходящего. Значит, их весёлые прогулки стоит повторить.

Задумчиво вертя в руке телефон, Макс думал о том, что исчезнет, если почувствует что-то большее, чем желание простого общения. Тогда он увидит её хотя бы раз, один-единственный, последний.

Быстро пролистав список контактов, он остановился на записи «Принцесса» и нажал вызов.

— Да? — ответили довольно быстро.

— Привет, принцесса! — Валеев широко улыбнулся.

— Максим? Привет.

— Не хочешь слопать парочку гамбургеров?

— Хочу.

— Кто бы сомневался, проглотка! Встречаемся через полчаса в парке.

— Хорошо.

Отключившись, Макс посмотрел в окно, потом перевёл взгляд на удивлённую сестру и пожал

плечами:

— Захотелось погулять.

— Ты ведь Кленовой звонил, да?

— И что?

— Зачем тебе это?

— Знал бы я сам...

___

Ник не выпускал сестру на улицу в одиночестве, поэтому сейчас она воспользовалась тем, что он

принимал душ, и выскользнула из дома.

Максим сидел на той самой лавочке, на которой успокаивал девушку в первый вечер их знакомства.

Он смотрел в небо, забавно щурясь от солнца, что рассмешило Машу.

— Привет, — улыбаясь, она подошла и встала перед ним. Валеев непроизвольно окинул её взглядом

с ног до головы, слегка затормозив на тонкой полоске кожи между поясом джинсовых шорт и краем

яркой майки.

— Привет, принцесса, — поднявшись, он почти невесомо коснулся губами её щеки. — Как ты?