* * *
- Добрый вечер, Удзумаки-доно.
- Пусть Небо одарит вас своей милостью, Яманака-доно.
Мы с главой клана Яманака сидели в каком-то просторном помещении резиденции Хокаге. Столик, чай, печенье, неформальная, можно даже сказать уютная обстановка. Допрос главы клана - дело очень щекотливое, а, несмотря на мой возраст, меня уже давно воспринимали как полноценного главу клана. Вот и устроили мне беседу с главой клана, который славится как лучшие мозголомы. Конечно, никто не собирался пробиться в мою голову, да и с учётом всех печатей и закладок, проделать такое было бы весьма непросто, но вот определить искренность, узнать мое личное эмоциональное отношение к этому вопросу, Яманака Иноичи вполне мог.
Позади был краткий пересказ событий явившимся АНБУ, и некоторый конфликт, в котором я отстоял то, что Забузу не будут задерживать, и он может вернуться к обязанностям стража квартала Удзумаки.
- Удзумаки-доно, не могли бы вы рассказать о том, каким способом вы узнали о нахождении на экзамене преступника?
- Всё дело в этом, - я выложил на стол футляр с пластинами связи и начал кратко объяснять что это такое. Яманака взял в руки то, где было сообщение от Карин.
"Периодически чувствую в генине Травы [48] чужеродную ему чакру. Кажется, она родственна чакре Белого Змея. В результатах не уверена."
- А вот что я послал ей в ответ.
Я передаю своему собеседнику другую пластину, текст на которой гласит:
"Как глава клана приказываю. Любым способом соединиться с командой 11. Не отходить от них ни на шаг. Особенное внимание уделить Сазке. Экзаменаторам информацию не передавать. Находиться вблизи стены полигона 44."
- Потом я взял с собой Момочи Забузу, как единственного шиноби высокого ранга, что был поблизости. Отправив водных клонов в базы АНБУ, где должны быть тревожные группы, я отправился на полигон 44. Я сам, во время своей службе в АНБУ, участвовал в сборе сведений по Орочимару, и знал его помешанность на геноме клана Учиха, так что предположил, что целью будет мой ученик.
- Прошу прощения, но почему вы отдали приказ утаить информацию о нукенине от экзаменаторов?
- Во-первых, уничтожение нукенинов, тем более такого ранга - это обязанность АНБУ и только АНБУ. А во-вторых меня, откровенно говоря, беспокоило, что экзаменатор второго этапа Митараши Анко, была ученицей Орочимару, когда он ещё был в Листе.
- Вы полагаете, что она сохранила верность своему учителю?
- Изначально у меня появилась такая мысль. Но подумав, я решил, что скорее верна обратная ситуация. Митараши-сан, услышав о том, что поблизости находится Орочимару, броситься на его поиски, чтобы убить. А это могло заставить его ускорить свои действия. В тот момент перед полигоном 44 не было никого с рангом джонина, по сути Орочимару мог бы перебить всех находящихся там шиноби в одиночку.
- Что ж, я понял ваш ход мыслей. А как Удзумаки Карин смогла узнать чакру Белого Змея?
- Как оперативник АНБУ, специализирующийся на охоте за головами, я в своё время получил образцы тканей и чакры многих известных нукенинов. Карин же, является сенсором, причём очень хорошим. Я, как глава клана, имею право передавать членам моего клана секретную информацию, если посчитаю, что это может пойти на пользу деревне. Так что я дал возможность Карин изучить образцы, и в итоге это оказалось не лишним.
- Хмм, в вашем клане подрастает весьма талантливая куноичи. Не могли бы вы рассказать мне как можно подробнее о бое?
- Да, конечно. Благодаря уже показанной вам фуиндзюцу связи, я знал приблизительное местонахождение членов моего клана. Так что, стоило мне пересечь забор полигона, я почти сразу почувствовал чакру моих учеников, членов моего клана, а также Орочимару...
* * *
"В принципе хорошие навыки..."
Я лениво наблюдал, как трое из Дождя технично выматывают гораздо более сильную команду Листа. Неплохое для генинов умение - применять гендзюцу, в купе с ниндзюцу плаванья в земле, позволял дождевикам раз за разом наносить раны их противникам, оставаясь необнаруженными.
"... вот только чуунина им точно не получить, слишком слабые индивидуальные возможности. Да и трусливы они пожалуй сверх меры, давно могли бы уже заканчивать этот балаган."
После `беседы' с главой клана мозголомов, меня вдруг временно вернули в штат АНБУ. Хотя, говоря откровенно, сотрудник АНБУ бывшим быть не может. Вообще мобилизовали всех, кого можно.
"Так, а кто это так топорно наблюдает с того дерева? Нет, ну надо же, это из наших, а я уж думал генин, судя по умению скрываться. Наверное, это стажёр какой-то, а не оперативник. Демоны, в этом лесу АНБУ больше чем белок!"
Правду говорят: `обжегшись на молоке, дуют на воду'. Сейчас на полигоне 44, в просторечии, называемом Лес Смерти под каждым кустом сидело по опытному шиноби в ожидании, что именно туда полезет Орочимару. Я считал, что это пустая трата времени, Сазке второй этап уже завершил, и сейчас находился под усиленной охраной, а на остальных Белому Змею явно было плевать. Вообще правила второго этапа были любопытными. Каждая команда получает свиток, на одних было написано `Земля' на других `Небо', все это было привязано к какой-то древней, сильно образной и иносказательной притче о способностях шиноби, которую можно обобщить фразой: `учись думать и много тренируйся'. Свитков было равное количество. Для прохождения этого этапа экзамена, нужно было попасть в башню, что стояла в центре круглого, имеющего радиус 10 километров, полигона, выполнив при этом несколько условий. Во-первых, нужно иметь и свиток земли и свиток неба, то есть в любом случае пройдёт лишь половина команд. Во-вторых, все члены команды должны быть живы и находиться в сознании, иначе команда считалась проигравшей. И в-третьих, всё это нужно было сделать за пять дней, через которые на полигон пустят поисковые команды, которые подберут раненых и заблудившихся, ну а мёртвых оставят на прокорм местной гигантской живности.
Сейчас шла вторая половина пятых суток, так что почти все, кто имел возможность пройти этот тест, были уже в башне. Эта троица из Дождя будут, пожалуй, последними. Мои пришли, одними из первых, если говорить точнее, то так и работавшие вместе до конца этапа, команды 7 и 11, заняли второе и третье места. Проблем у них практически не было, сканер в лице Карин позволял им легко найти обладателей нужного свитка, а с большинством команд могли справиться Сазке или Хаку в одиночку. Правда на них напала троица из Звука, новой деревни, основанной совсем недавно. Звуковики был сильны, пожалуй, одного из них можно было считать полноценным чуунином, да и остальные далеко превосходили основную массу генинов. Вот только против двух команд, члены которых были ещё сильнее, они не имели никаких шансов.
Ну а первой в башню пришла команда из деревне Скрытой-в-Песке, состоящая из троих детей нынешнего Казекаге. Особенно в этой команде выделялся Сабаку Гаара, носитель однохвостого демона. Мне он стал интересен, как только я его увидел, уж больно сильно я интересовался красноволосыми людьми, а тем более шиноби. Кстати мои подозрения подтвердились, Карин сказала, что кровь Удзумаки в нём очень сильна, вот только мысли о включении его в клан можно было смело выбрасывать из головы. Мало того что он был сыном Казекаге, так ещё и носителем демона. Кстати, очень интересная тенденция - все носители лиса были Удзумаки. Единственный носитель однохвостого, которого я знаю - тоже Удзумаки, причем кровь нашего клана в его брате и сестре весьма слаба. Правда других носителей демонов я не встречал, хотя Роши, носитель четерёхвостого из Камня, точно имеет красный цвет волос. Впрочем не важно, в день, когда я попытаюсь собрать у себя в клане всех носителей хвостатых демонов, Удзумаки придёт конец. А на Гаару, как я понял, его отец особенно сильно рассчитывает. Дело в том, что сила правящего в Песке клана Сабаку зиждилась на стихии Магнетизма, получаемой от смешения Ветра и Молнии. Вот только двое старших детей явно ничего такого не унаследовали. Вот и пришлось главе правящего клана, чтобы не получить лет через пятнадцать импичмент, запечатать в своём сыне демона. Вот только я слышал, что всё не очень хорошо в итоге вышло, мать Гаары умерла при родах, отец его после этого невзлюбил, а однохвостый из-за плохой печати превратил парня чуть ли не в маньяка, помешанного на убийствах.
