В осуществлении советской военной реформы нужно было исходить из того, что лимит постоянной численности Советских Вооруженных Сил на 1 октября 1924 г. устанавливается в 562 тыс. человек, не считая переменного (приписного) состава{382}.

Смешанная система военного строительства давала весьма ощутимую экономию. Содержание одного красноармейца в кадровых частях в среднем обходилось в 535 руб., а в территориальных — в 291 руб. Важно было и то, что при значительно меньших материальных затратах территориальная система позволяла значительно увеличить количество пропускаемого через ряды армии призывного контингента.

21 марта 1924 г. ЦИК и СНК СССР утвердили постановление о сроках службы в РККА, РККФ и войсках ОГПУ, в котором регламентировался новый порядок прохождения воинской службы. Для всех родов сухопутных войск определялся двухгодичный срок службы, для специалистов воздушного флота — 3 года и Военно-Морского Флота — 4 года.

Призыв на действительную службу устанавливался один раз в год, осенью. Призывной возраст был повышен до 21 года, сокращенный срок службы для граждан, пользовавшихся льготами по семейному положению, отменялся.

В апреле 1924 г. М. В. Фрунзе подписал директиву Реввоенсовета СССР "О вовлечении командного состава в политпросветработу". Реввоенсовет потребовал от командиров всех степеней, чтобы они лично участвовали в проведении партийно-политической работы. Тем самым в определенной мере обеспечивался переход к единоначалию на партийной основе, который наметился еще в ходе гражданской войны.

Обобщая опыт управления войсками во время гражданской войны, В. И. Ленин указывал: "В этот опыт надо вдуматься. Он прошел, закономерно развиваясь, от случайной, расплывчатой коллегиальности через коллегиальность, возведенную в систему организации, проникающей все учреждения армии, и теперь, как общая тенденция, подошел к единоначалию, как к единственно правильной постановке работы"{383}.

В последующем требования директивы были включены во Временный устав внутренней службы, который впервые в истории Советских Вооруженных Сил определил обязанности всех должностных лиц по воспитанию подчиненных. Это не только способствовало повышению действенности партийно-политической работы, но и помогало идейно-теоретическому росту командных кадров.

Апрельский (1924 г.) Пленум ЦК партии одобрил создание территориальных формирований.

В своем постановлении по докладу Реввоенсовета СССР пленум отмечал: "Одобряя мероприятия Военведа в деле учета и применения на деле национальных моментов строительства Красной Армии и в частности постановки политкультурно-просветительной работы в частях на родном языке, пленум считает необходимым дальнейшее расширение и углубление этой работы в духе постановления XII съезда партии"{384}.

На состоявшемся в мае 1924 г. XIII съезде партии начавшаяся военная реформа получила полное одобрение. В резолюции съезда по Отчету ЦК говорилось: "Съезд приветствует шаги, предпринятые Центральным Комитетом для проведения вполне назревшей реформы в военном ведомстве и усиления его партработниками"{385}.

Съезд указал на огромную роль, которую играют в деле обороны страны территориальные части, и обратил внимание на необходимость усиления в них коммунистического влияния. "Расширение милиционного строительства, отмечалось на съезде, — открывает новые пути для работы партии в деревне и укрепления в ней советского влияния. Территориальные формирования, включающие в свой состав исключительно маломощные и середняцкие слои деревни, могут и должны стать одним из отправных пунктов объединения и просвещения этих последних, а также содействия хозяйственному и культурному строительству деревни. В тех районах, где существуют территориальные части, их кадры должны быть использованы в качестве новой формы связи Советского государства и партии с крестьянством. Для этого должна быть обеспечена организационная связь территориальных кадров с местными органами власти и партийными организациями наряду с укреплением терчастей партийными силами"{386}.

С 1924 г. вводилось казарменное положение всех призывников. Во многих губерниях для обслуживания территориальных сборов советские и партийные органы выделяли своих активистов. При губкомах партии создавались специальные комиссии "по военному сплочению коммунистов", "по изучению терсборов" и т. п.{387}

Переход Красной Армии на мирное положение, образование СССР открыли новые возможности и для развития национальных формирований.

Приказом РВС СССР от 9 июня 1924 г., подписанным М. В. Фрунзе, предусматривалось создание помимо уже существовавших к тому времени шести национальных военных школ ряда новых, предназначенных для подготовки национальных командных кадров. Уже к ноябрю 1924 г. функционировало 18 военно-учебных заведений, среди них кавалерийская школа северокавказских горских национальностей, 6-я объединенная татаро-башкирская, 3-я объединенная школа (польская) красных коммунаров имени Уншлихта в Москве и др.

К концу 1924 г. были развернуты четыре украинские дивизии, белорусская, две грузинские, азербайджанская и армянская дивизии. Стрелковая и кавалерийская дивизии формировались в Узбекской ССР, по одной кавалерийской дивизии — в Туркменской ССР и Киргизской АССР. В автономных республиках Российской Федерации формировались: стрелковый полк — в Якутской АССР, кавалерийский полк — в Бурят-Монгольской АССР, по одной стрелковой дивизии с кавалерийским полком — в Башкирской и Татарской АССР{388}.

Однако к маю 1925 г. Узбекской ССР удалось сформировать вместо запланированных стрелковой и кавалерийской дивизий отдельный кавдивизион и отдельный эскадрон, отдельную горно-вьючную батарею, в Туркменской ССР и Таджикской ССР — но одному отдельному эскадрону, в Башкирской АССР отдельный территориальный эскадрон{389}.

В Средней Азии и Казахстане военному строительству сильно мешал политический бандитизм. С помощью зарубежных антисоветских центров байско-феодальной верхушке удалось отмобилизовать крупные вооруженные силы, во много раз превышавшие по численности отдельные национальные подразделения Красной Армии. Борьба с феодальными пережитками в хозяйстве, быту, с влиянием религии обещала быть затяжной на многие годы. Поэтому М. В. Фрунзе настоял на принятии пятилетней программы национального военного строительства в этих районах.

Национальные части и соединения, составлявшие десятую часть численности РККА, комплектовались по общим штатам. В них несли военную службу трудящиеся национальных окраин, это способствовало укреплению дружбы и братства народов СССР. Национальные части формировались путем постепенного развертывания, начиная с подготовки командно-политического состава, с популяризации среди населения военной службы, проведения учета и других подготовительных мер.

Часть местных работников в Закавказье, Средней Азии и в некоторых других республиках пыталась превратить национальные формирования в ядро национальных армий, оторвать их от главных сил Красной Армии. М. В. Фрунзе решительно выступил против этого. Он заявил им: "Реввоенсовет Союза считает, что эта тенденция неверна, она не отвечает интересам не только военного дела, но и классовым интересам рабочих и крестьян, ибо она не обеспечат нам единства военной мысли и рискует всю нашу работу повести по разным направлениям и создать в военном деле разброд, которого оно абсолютно не терпит"{390}.

В конце апреля 1924 г, под председательством М. В. Фрунзе состоялось заседание Главной уставной комиссии, на ней были созданы подкомиссии по разработке уставов отдельных родов войск. Было решено всем уставам родов войск дать название "Боевой устав". Общим для всех родов войск должен был стать Полевой устав{391}. Уже в 1924 г. Красная Армия получила новые уставы — Устав внутренней службы, Устав гарнизонной службы, Строевой устав (две части), Устав по стрелковому делу, Боевой устав кавалерии (две части), Боевой устав артиллерии, Боевой устав бронесил РККА; в 1925 г. Дисциплинарный устав Красной Армии, Устав корабельной службы РККФ. Кроме того, было издано несколько различных наставлений.