Выслушав его, я повесил трубку. И почти не огорчился.

Я не писал специально для него, для его узкотематического, непомерно бодрого и кристально ясного журнала.

Черт побери, ведь у меня за плечами такой стаж, а потому и закалка. Я написал немало всего и всякого и еще тридцать лет назад знал таких беспощадных рецензентов, как Гена Сумской. Мне ли падать духом? Хочется одно — писать хорошо. Чтобы насквозь прожигало и навсегда запоминалось.

А это — очень трудно.

1963