В западной логике существует правило, называемое законом тождества, или исключенного среднего, которое утверждает, что вещи суть то, что они есть (А есть А), и что невозможно для одной и той же вещи быть и не быть чем-то в одном месте и времени. Для восточного склада ума, однако, такой подход и/или неверен; в самом деле, возможно для чего-то быть противоположностью и одновременно тем же самым. Внутри рода человеческого, например, существуют мужчины и женщины, казалось бы, противоположные друг другу создания, и тем не менее они одно и то же постольку, поскольку являются человеческими существами. Фактически, мужчина и женщина не столько противоположны, сколько дополнительны друг другу — они просто разделены таким образом, чтобы быть в состоянии воспроизводить себя в рамках союза. Можно сказать, что мужчина и женщина — это ноги, на которых стоит жизнь человеческого рода, и когда одна половина отсутствует, целое погибает.

Наш организм, как мы уже видели, способен развиваться только благодаря тому, что в нем происходят процессы, которые одновременно изменяются и находятся в состоянии неизменности. Если посмотреть шире, Вселенная состоит из аналогичных взаимосвязей различных дополнений, суть которых сродни изменению и постоянству, положению впереди и сзади, низкому и высокому, громкому и тихому, твердому и мягкому. Эти явления возникают обоюдно и могут ощущаться единственно в своей сути как стороны — или полюса — одного и того же универсального процесса, во многом такие же, как положительный и отрицательный полюса одной и той же системы магнитов.

Части нашей Вселенной настолько переплетены, что одна ее часть, если можно так выразиться, способна существовать только в связи с остальными. Любое движение также существует только в связи с движением всего остального. Эта схема работает, применяя терминологию естественных наук, как силовое поле. Не существует отдельного центра, где берет свое начало какое бы то ни было движение или действие. Какое бы действие ни происходило в данном конкретном месте, оно порождается во всей системе сразу.

Проблема, однако, возникает, когда мы развиваем в себе чрезмерное самосознание, начинаем чувствовать себя каким-то образом отдельно или независимо от этого процесса. Мы, так сказать, развиваем в себе чрезмерное чувство дистанции между переживающим и переживанием, а потом пытаемся полностью запереть засов и все контролировать. Другими словами, происходит слом, когда переживающий отвергает переживаемое, а это влечет за собой поворот всей структуры нашего сознания на самое себя. В условиях, когда мы беспокоимся или беспокоимся о беспокойстве, говоря самим себе что-то вроде «Я должен расслабиться!» или «Я не должен так думать!», жизнь может стать для нас почти невыносимым бременем.

Во многом именно по этой причине философия, за которую выступал Брюс Ли, предлагает выход из порочного круга жизни, созданного тысячелетиями западного умствования. Но при этом любая сознательная попытка высвобождения — попытка вырваться — все равно основана на предположении, что должен быть реальный переживающий, так сказать, отделенный от переживания, а это, как мы уже видели, заблуждение. Нет такого переживающего, которого можно отделить от переживания или который мог бы избежать переживания. Есть просто переживание опыта. Во многом, как в утверждении Алана Уотса «цель танца — танцевать», цель жизни — жить, то есть описанный другими словами эмпирический процесс.

Смысл сказанного заключается в том, что вы не должны углубляться в анализ окружающего мира и искать скрытые причинно-следственные связи, в результате чего вы отдаляетесь от самой цели анализа. Как говорил Брюс Ли: «Люди не живут жизнью концептуальной или научно обоснованной, ибо самое существенное в жизни — просто жизнь».

Чтобы лучше проиллюстрировать эту установку, давайте представим, что мирным вечером вы смотрите на красивый закат. Сцена и связанные с ней переживания наполняют вас необыкновенным ощущением безмятежности и внутреннего покоя. Однако внезапно вы выпрямляетесь под действием мысли: «Чего-то недостает! Наверно, я мог бы найти еще больший покой, чем сейчас! Готов спорить, что есть места лучше. Я мог бы наблюдать закат солнца с какой-нибудь симпатичной веранды в августе теплой ночью где-нибудь на берегу озера в Северном Онтарио. Мне говорили, что северные закаты в Канаде — настоящее зрелище! Позвоню-ка я своему агенту по путешествиям, когда приду в офис в понедельник утром…»

Проблема очевидна. Не исключено, что вы станете настолько одержимы мыслью «максимизировать» возможности будущего удовольствия, что будете вообще не в состоянии ощущать радость настоящего. А поскольку единственное, что существует, — это настоящее (прошлое уже закончилось, а будущее еще не наступило), то именно о нем только и стоит беспокоиться. Сейчас — единственное, что влияет на нас. Брюс Ли считал, что если вы находитесь в состоянии наслаждения, принимайте его таким, какое оно есть. Наслаждайтесь переживанием и ощущением сейчас и не пытайтесь остановиться или проанализировать ситуацию, отступив в сторону или выйдя из этого состояния, с тем чтобы посмотреть, получаете ли вы от него все, что возможно.

Другими словами, дайте жизни, со всеми присущими ей переживаниями, течь через вас. Как однажды сказал выдающийся голландский писатель-теософ Иоганн Якоб ван дер Лев (1893–1934): «Смысл жизни — это не проблема, которую надо решить, это реальность, которую надо ощущать».

Именно к этому призывал Брюс Ли. Как же ощущать жизнь такой, какая она есть? Как освободиться от уз самосознания, чтобы быть в состоянии наслаждаться процессом становления? Ответ, по мне-нию Брюса Ли, заключается в том, чтобы освободиться от собственного эго, а это, в свою очередь, предполагает процесс тщательного изучения самого себя, пока мало-помалу поверхностные слои вашего «я» не будут счищены, чтобы явить взгляду ваше окончательное — действительное — «я». Брюс однажды признался Дэниелу Ли:

На практике, во время частного урока с актером Джеймсом Кобурном, который включен в тренировочный фильм о боевых искусствах «Джит кун до Брюса Ли», Брюс Ли в закадровом сопровождении фильма замечает, что его ученик находится в состоянии чрезмерного самосознания, выполняя технический прием, и в результате совершает промах. Он говорит Кобурну: «Ты слишком стараешься контролировать движение, и чрезмерный контроль заставляет тебя слишком много думать над выполнением приема. Поэтому ты слишком зажат».