В потоке лет, в пределах лета

Не вечен будет наш уют.

Шесть пуль нам душу разорвут:

Сомненье, страх, любовь, обида,

Желание пропасть из вида

И страх, что больше не найдут.

Мы все погибнем на мосту

Между мечтою и рутиной,

И труп зловонный в реку скинут,

И мы очнемся на лету,

И я в последний миг узрею:

Манящий ад реки Москвы,

И на мосту стоите вы

С каким-то тощим лицедеем,

Глядите молча на меня,

Глаза молчат, глаза безмолвны,

А дальше волны, волны, волны,

И ужас, что они хранят...

Нас всех когда-нибудь убьют.

Но нам ли быть с тобой в печали.

Раз мы и здесь-то выживали,

То там-то вообще... не тут.

И пули их, и толки их

Оставят то, что было важно:

Листок со строчками бумажный:

И этот стих, и прошлый стих...

Как порожденье шести пуль,

Как кровь из ран, помимо воли,

Как воплощенье прошлой боли,

Родится нуль. Примерно нуль.

Нуль, нуль, пятьсот нулей один

От общей массы строк и строчек...

Шесть гулких выстрелов средь мочи,

Мотор, и в воздухе бензин.

Не о войне

В мире, объятом войной,

В гиблой стране,

Поговори ты со мной

Не о войне.

Под перекрестным дождём

Между могил

Мне расскажи обо всем,

Что я забыл.

Голосом нежным в ночи,

В летней тиши

Что-нибудь не про мечи

Мне расскажи,

Что-то теплее, чем сталь,

Мне подари,

Чтобы наполнить февраль

Светом зари,

Розовой, бледной, святой,

Детски-своей,

Не распаленной войной.

Что-то о ней

Мне прошепчи перед сном

Или.во сне...

Не о войне, ангел мой,

Не о войне...

Актриса

Осень резко перешла в зиму -

Мы опять такого не ждали...

А актриса, не сменив грима,

Задремала за столом в баре.

Опустился за окном вечер,

Строже бармена стали взгляды,

Торопливей и резче речи...

Закрываться им на ночь надо.

Растолкали актрису не без труда,

И наружу вышвырнуть рвались...

А ей снаружи идти некуда,

А снаружи ничего не осталось,

А снаружи тесная бездна, там сыплет снег,

Декорацией воя и рыка.

Он там сыплет уже двадцать первый век,

И еще пять собирается сыпать,

А снаружи голое место бескрайнее,

Просто черный лист в белых пятнышках,

А снаружи ты понимаешь, что рая нет,

Зато ад где-то здесь, рядышком.

А внутри пускай одиночество,

И пускай тоска алкогольная,

Но внутри еще чего-то хочется,

Но внутри еще можно быть недовольной,

А внутри... Но ее на улицу

Бармен вытолкнул, он хотел домой,

Там ждет девушка, дура, курица,

Но в постели зато... Секас вот такой!...

А актриса, в снегу забытая,

Им закрылась от зова вечности.

О, могила моя нерытая!

О, живые еще конечности!

О, душа, навсегда заглохшая!

Сердце мертвое, обледенелое!

О, молящий зарыться груз прошлого!

О, зовущий взлететь ангел Белого!

Ты зовешь меня в сгусток темноты,

В тот тоннель, откуда не возвращаются!

К звездам, что так же далеки, как и ты,

Но приблизиться ко мне не стараются.

Не укрыться мне от твоих зорких глаз,

Не зарыться, не утонуть в снегу,

Я взлечу, я взлетаю, сейчас, сейчас,

Я смогу, жди меня, я смогу!

Я смогу, верь в меня, я смогу!..

А на утро рабочий Егор Кузьмич,

Раздобывший бутылочку беленькой,

Тело женское нашел, бросил клич,

Отовсюду мужики налетели,

Позвонили, понятно, в ментовку, и

Пару фоток друзьям учинили,

Потом приехали, тело увезли,

Потом его где-то похоронили...