– Хватит, – сказала Олимпия, – веди себя прилично.

– А князь будет? – вмешалась Русалка.

– Конечно, его пригласили. Явится ли он лично… – Довесок пожал плечами.

– Мне не терпится увидеть его.

– Мне не терпится проделать с ним гораздо больше, чем просто увидеть, – добавила Нимфадора.

– Нам всем не терпится начать новую жизнь, – резюмировала Зоесофья. – Серьезно, если нас в самом скором времени не представят князю, обещаю вам крупные неприятности.

– Первым пунктом в списке моих приоритетов будет…

– Куда более неприятные, чем ты можешь себе представить, – с нажимом произнесла Зоесофья.

Довесок вернулся к гостям. Встреча с князем Московии вполне отвечала и его целям, и чем скорее, тем лучше. А только что выдвинутый Жемчужинами ультиматум вообще не беспокоил Довеска.

То есть до тех пор, пока он не упомянул о своей задаче Начальнику княжеского протокола, а та не разразилась коротким лающим смешком.

– Князь Московии здесь? С какой стати ему сюда приходить?

– Ему послали особое приглашение.

Церемониймейстерша насупилась как бульдог.

– Князь никогда не откликается на приглашения. Что за абсурд! Подобные бумаги отклоняются, не читая. В действительности это значительная часть моей работы.

– Тогда позвольте мне воспользоваться случаем, поскольку вы здесь, и договориться о частной аудиенции. Мне не терпится встретиться с ним.

– Что?! Мой дорогой посол, никто не встречается с этим совершенным человеком! Ну, кроме мелких сошек, вызываемых в его покои за получением приказов или для предоставления отчетов. И Хортенко, естественно. Но князь не вращается в свете. И не наносит визиты иностранцам, какого бы то ни было толка.

– Но, позвольте… мой долг заключается в том, чтобы вручить князю дар от его кузена халифа Багдадского, который столь непревзойденно…

– Да-да. Уверена, подарок чудесный. Оставьте его в канцелярии казначейства, вам выпишут квитанцию, дар выставят в Успенском соборе на месяц, а потом передадут в хранилище.

– Но подарок уникален…

– Именно, – буркнула церемониймейстерша и отвернулась.

Довесок принялся бродить по залу. Спустя несколько минут его выслушал граф Спутникович-Коминский.

– Вы до некоторой степени в затруднительном положении, – объяснил он, сочувственно качая головой. – Наш князь не обычный правитель. Он не думает ни о чем, кроме блага государства, и не занимается никакой другой деятельностью. Он посвятил себя этой благородной миссии, никогда не покидает Теремного дворца в Кремле и гостей не принимает. Даже я, принадлежащий к старинному роду и хорошо ему послуживший, ни разу не видел великого человека в глаза.

– Тем больше у него причин принять подарок! Слишком много работы притупляет даже самый острый мозг. Час, проведенный с Жемчужиной Византии, стоит месячного отпуска. А выходные со всеми семью сделают из него нового человека.

– Бросьте вашу безумную затею. Сам Хортенко не сумел бы такое организовать.

У Довеска опять ничего не получилось. Генеральша Магдалена Звездный-Городок презрительно тряхнула рыжими кудрями. Надзиратель интернатов для военных сирот жалостливо улыбался и цокал языком. «Смешно!» – рявкнул Государственный инспектор по генетическим аномалиям. Никому не казалось даже отдаленно возможным организовать встречу с князем.

Довесок начал уже чувствовать себя сбитым с толку и разочарованным, когда к нему подошел крепко сбитый мужчина в темно-синих очках, сопровождаемый двумя карликами-савантами,[8] и заявил:

– Вы очень умный человек, посол.

– Что вы имеете в виду?

– Затею с самоварами.

– Простите?..

– Вы догадались, что на празднике в честь открытия посольства ваши гости вправе ожидать экзотических блюд и напитков. Вы явно не могли провезти с собой столько провизии через всю Малую Азию. Так что еда приготовлена из местных ингредиентов по левантинским рецептам. А сделать это достаточно легко. Даже если повар ошибется, кто узнает? Но с выпивкой возникает вопрос. Вы не могли предоставить легендарные лит-вина Византии, а фантазии, вызываемые грузинскими винами, столь убоги, что курам на смех. Как же сделать банальную водку переживанием, о котором будут присутствующие рассказывать внукам? Очевидно, надо быть иностранцем, чтобы не понимать – или скорее якобы не понимать – природы самовара. Поэтому вы как минимум умны. Затем вы проявили невежество, отослав единственную миску с икрой, которую я здесь видел. По моему мнению, празднества окончательно истощили ваш бюджет. Следовательно, вы экономили, причем такими способами, которые привели меня к подозрению, что вы весьма коварны.

Данное утверждение было близко к истине и не польстило Довеску. Однако он скрыл свое недовольство.

– А с кем имею честь, сударь?

– Сергей Немович Хортенко. К вашим услугам.

– Я сэр Блэкторп Рэйвенскаирн де Плю Пресьё. По происхождению – американец, а ныне гордый гражданин Византии, – представился Довесок, и они пожали друг другу руки. – Я много слышал о вас, господин Хортенко.

– Я служу на небольшой должности в Кремле.

– Вы скромны. Мне говорили, что вы возглавляете тайную полицию князя. Именно вы – ловец колдунов и де-факто инквизитор. Более того, и это отнюдь не совпадение, что вы являетесь одним из самых могущественных людей в Московии и во всей России.

– Ошибаетесь. Я – разрекламированный мальчик на посылках.

Хортенко развернул носовой платок и снял очки, обнаружив тот факт, что глаза у него точь-в-точь как у насекомого. Довесок постарался не таращиться на своего собеседника.

– А вас заворожила моя особенность, – произнес Хортенко.

И это была чистая правда. Полукруглые, при ближайшем рассмотрении его глаза делились на тысячи гладких, как стекло, фасеток.

– Они обеспечивают вам круговой обзор? Вероятно, помогают находить путь в темноте?

– Да. Но главным образом они обеспечивают невозможность переиграть меня в гляделки, – ответил Хортенко. – Кстати, я не моргаю. – Он протер глаза платком и опять нацепил на нос очки. – И в слезах не нуждаюсь. Но у вас явно тоже имеются собственные заимствования у других видов.

– О, нет. Мой геном, хотя и был различными путями модифицирован, дабы я мог легко вписываться в человеческое общество, полностью принадлежит благородному псу.

– Как любопытно. А зачем именно это сделали?

– Такие вещи – обычное дело в Америке. – Довесок вежливо кашлянул, давая знак сменить тему. – По не относящемуся к делу поводу, мне интересно, не…

– Я знаю, о чем вы хотите спросить. Но я не могу помочь вам с князем. Считайте вопрос закрытым. Хотя смею надеяться, что я пригожусь вам с другой стороны. Я способен, например, помочь вам вернуть вашу книгу.

– Книгу? – непонимающе переспросил Довесок.

– Книгу, украденную у вас во время парада.

– Вы озадачили меня, сударь. В те минуты никакой кражи не было, за возможным исключением тех, которые совершили карманники. Воришки всегда работают в толпе во время уличных шествий.

– Что ж, полагаю, мои осведомители оказались не на высоте, против обычных своих стандартов, – сказал Хортенко, слегка улыбнувшись.

Он отошел от Довеска, а его карлики последовали за хозяином.

Довесок вернулся в бальный зал и обнаружил, что несколько мужчин собрались у перегородки, чтобы побеседовать с вовсе-не-недоступными Жемчужинами. По его кивку из небытия возникли неандертальцы – сейчас одетые, как положено, в официальные костюмы – и расшугали любопытных. Затем он придвинулся к полотнищу, дабы побеседовать сквозь резьбу и тюль с Зоесофьей.

– Ну? – прошептала она.

– Князь Московии шлет свои глубочайшие сожаления, но его удерживают неотложные государственные дела. Он испытывает вполне понятное нетерпение познакомиться со своими невестами и приказал подготовить для вас комнаты в Теремном дворце с соответствующей роскошной обстановкой. – Довесок умолк, наслаждаясь благодарными отзывами по меньшей мере шести слушательниц.