Остаток дня и весь следующий они провели в каяках. Каждый встреченный ими кит обязательно подплывал поближе, любопытствуя. Сэм и Реми гладили гигантов по спине и голове и смотрели им вслед, когда те исчезали под водой.

По вечерам супруги с командой ужинали на задней палубе свежей рыбой или мексиканскими деликатесами из ресторанчика в городке на побережье. Когда опускалась ночь и звезды усеивали бездонное небо, они все сидели, разговаривая об океане и его обитателях, делясь историями о своей жизни, о друзьях и семьях. Даже у себя в каюте Сэм и Реми слышали шумные выдохи поднимавшихся на поверхность китов.

Отправившись на юг вдоль побережья, Фарго прибыли в Акапулько и первым делом позвонили Сельме Вондраш, которая занималась для них разнообразными исследованиями. И ей, и работавшей под ее началом юной паре – Питу Джеффкоту и Венди Корден – был дан месячный отпуск, но Сельма настояла на том, чтобы остаться и следить за ходом ремонта.

– Привет, Реми, – ответила Сельма. – С Золтаном все отлично.

– Мы оба у телефона, – сообщил Сэм. – Это хорошая новость. А как продвигается ремонт?

– Ну, не забывайте, что Шартрский собор, например, строили несколько веков.

– Надеюсь, ты шутишь, – откликнулась Реми.

– Шучу, конечно. Но все же у нас тут ни единой деревяшки без следов от пуль нет. Два нижних этажа практически закончены, здесь уже все функционирует. На третьем осталось только немного докрасить, но четвертый, где ваши комнаты, потребует еще пары недель. Вы понимаете, что я хочу сказать.

– Что теперь в моей гардеробной будет хватать места для всех туфель? – поинтересовалась Реми.

– Угу, – проворчал Сэм. – А еще – что если подрядчики говорят «две недели», это значит «месяц».

– Приятно работать на пессимиста. Когда все идет как надо, это уже считается чудом… Где вы, кстати?

– С мечением акул покончено, – ответил Сэм. – Сейчас мы в Акапулько.

– Наслаждаетесь?

– Да, здесь чудесно, – подтвердила Реми. – Едим свежевыловленную рыбу и курицу в соусе моле, танцуем под звездами и все такое. Но подумываем в скором времени вернуться.

– Только дайте знать – самолет и экипаж будут ждать на взлетной полосе, а я встречу вас в аэропорту.

– Спасибо, Сельма, обязательно. А пока наслаждения продолжаются – через десять минут будет готов наш столик в ресторане. Позвони, если понадобимся.

– Само собой. Счастливо.

Той же ночью, едва они легли в кровать – их номер располагался в одной из башен отеля, – здание слегка задрожало. Это продолжалось не дольше нескольких секунд, вибрация сопровождалась легким рокотом снаружи, но потом все прекратилось. Реми повернулась, обняла Сэма и прошептала:

– За что еще я тебя люблю – за то, что ты всегда выбираешь отели, которым не страшны землетрясения.

– Не та черта, которой обычно наделяют мужчину своей мечты, но я приму это к сведению.

На следующий день, выписавшись из отеля, они вернулись обратно на яхту и еще на подходе к пристани поняли – что-то случилось. Радио на капитанском мостике было включено на такую громкость, что они услышали его, едва выбравшись из такси. Помощник капитана, Хорхе, стоял у перил, его расширенные глаза выражали озабоченность. Ступив на борт, Сэм услышал доносившееся с мостика: «sismo temblor… volcán…»

– Что случилось? – спросил он. – Снова землетрясение?

– Пять или десять минут назад сообщили. Хуан должен был слышать больше.

Все трое поднялись на мостик, к капитану.

– Тряхнуло на побережье у Тапачулы, штат Чьяпас, – сказал он, увидев их. – Почти на границе с Гватемалой.

– Сильно? – спросила Реми.

– Сильно. Восемь и три – восемь и пять баллов. И вулкан Таканá к северу от города дымит. Все дороги завалены, есть раненые, а может, и погибшие, но сколько – пока неизвестно. – Он покачал головой. – Помочь бы как-то…

Сэм взглянул на Реми. Та кивнула.

– Нам нужно позвонить. Готовьте пока яхту к отплытию. Если за время стоянки чего-то не сделали, займитесь этим сейчас.

Пройдя со спутниковым телефоном на переднюю палубу, Сэм набрал номер.

– Сельма?

– Привет, Сэм, – откликнулась та. – Уже собрались домой?

– Нет. Здесь беда – в Тапачуле, ниже нас по побережью, произошло сильное землетрясение. Им нужна помощь, но дороги перекрыты обвалами. Возможно, весь район отрезан от цивилизации. Не знаю, есть ли там аэропорт, но все равно свяжись с Доком Эвансом и попроси собрать стандартный груз для таких случаев – лекарства и прочее для местной больницы; в общем, все, что может понадобиться. Скажи, что мы все оплатим. Предоставь ему открытый счет на сто тысяч. Сделаешь?

– Конечно. Если не дозвонюсь до Эванса, поручу это своему врачу. Аэропорт – дело другое, но я обязательно выясню, смогут они там сесть или груз придется сбрасывать с воздуха.

– Мы тоже сейчас же соберем что-нибудь и отправимся на юг.

– Буду на связи. – Она отключилась.

Сэм поспешил обратно на мостик, к капитану Хуану.

– Думаю, перед нами открывается возможность сделать нечто более существенное, чем мечение рыб.

– В смысле?

– Дороги на Тапачулу перекрыты, верно?

– Так сказали по радио. На расчистку могут уйти месяцы.

– А вы за время стоянки загрузились водой и припасами, да и баки наполнили доверху, так? Мы хотим набрать как можно больше всего необходимого и отправиться туда, на юг. Думаю, за день-два мы туда доберемся.

– Пожалуй, – проговорил капитан. – Может быть, немного дольше. Но компания, которой принадлежит яхта, не станет оплачивать этот рейс, да и припасы тоже. Им такое не потянуть.

– Зато нам – вполне, – ответила Реми. – И мы как раз здесь. Так что отправляемся за покупками.

Все пятеро принялись за работу. Сэм нанял большой фургон, и они проехались по всему Акапулько, скупая воду в бутылках, консервы, одеяла и спальные мешки, профессиональные наборы для оказания первой помощи и самые необходимые лекарства. Перегрузив все на яхту, они отправились в следующий рейс – за канистрами с бензином, дизель-генераторами, фонариками, батарейками, радиоприемниками, палатками, одеждой всех размеров. Скоро все каюты, трюм, полубак и даже капитанский мостик были забиты. На палубе тоже разместились большие контейнеры с водой, топливом и провизией, которые накрепко принайтовили к бортам, чтобы не сдвинулись при качке.

Когда погрузка завершилась, Реми поручила Хорхе и Мигелю обзвонить все больницы Акапулько – не помогут ли они препаратами, которые нельзя купить в аптеке. В ответ на яхту прислали упаковки болеутоляющих и антибиотиков, шины и скобы для сломанных конечностей. Три врача «Скорой помощи» вызвались сами плыть в Тапачулу, если их возьмут на борт.

Они прибыли днем, тоже с запасом лекарств и необходимыми медицинскими инструментами. Двое – доктор Гарса и доктор Таламантес – оказались совсем молодыми женщинами; зато их коллега, доктор Мартинес, хирург, выглядел на все шестьдесят с лишним. Немедленно отставив свои чемоданчики, они помогли Сэму и Реми с экипажем разгрузить фургон, вернувшийся с последней ходки в город, и только потом отправились обживать две оставленные для них каюты.

В четыре часа дня Сэм отдал команду, и яхта вышла из гавани. Впереди были пять сотен миль пути в открытом море. Капитан Хуан дал полный вперед, и судно на всех парах кратчайшим курсом устремилось к зоне бедствия. Часы шли за часами, Сэм, Реми и трое членов команды по очереди сменяли друг друга у штурвала. Кто не спал и не был занят, помогал врачам разбирать лекарства, составляя готовые комплекты для небольших больниц, станций «Скорой помощи» и фельдшерских пунктов.

На следующий вечер, когда яхта подошла обратно к берегу, все сразу поняли, что приближаются к зоне катастрофы. Они были всего в миле от густонаселенной полосы вдоль океана, но не видели никаких огней. Сэм, подойдя к штурвалу, взглянул на карты.

– Где мы?

– Салина-Крус, – ответил Мигель. – Хоть бы искорка мелькнула. А ведь город немаленький.