Позвоночная артерия тесно привязана к шейным позвонкам. Она проходит в их поперечных отростках через специально уготованные для нее природой отверстия. Потому-то она и сдавливается костными разрастаниями, исходящими из крючковидных отростков, так как будучи заключенной в костный канал, не может отодвинуться от шейных позвонков, чтобы сохранить свой нормальный просвет.
Если же эти костные разрастания направлены кзади и кнутри, то может возникнуть сдавление кровеносных сосудов, питающих сам спинной мозг.
Особенно опасны эти костные разрастания, или, как мы их называем, спондилофиты, в условиях значительной подвижности шейных позвонков, так как вследствие постоянного раздражения связок, мышц, оболочек спинного мозга и других тканей концами этих спондилофитов в местах их контакта с упомянутыми тканями возникают очаги безмикробного воспаления, приводящие к утолщению – увеличению объема – соответствующих анатомических образований. Например, спондилофит касается нервного корешка, но не сдавливает его. Но вот с каждым движением головы и шеи кончик этого спондилофита раздражает нервный корешок. Ткани корешка отвечают на это раздражение реактивным воспалением, приводящим к утолщению корешка. А лишнего места для такого утолщенного корешка нет. Вот этот утолщенный корешок и начинает сдавливаться смежными костными образованиями. Ввиду того, что масса мякотного ядра межпозвонкового шейного диска невелика, выпадание масс диска в виде грыжи, как это относительно часто встречается в поясничном отделе позвоночника, в шейном отделе встречается крайне редко – в начальных стадиях болезни. Чаще же компрессия возникает благодаря тем изменениям, о которых я только что говорил.
Вот в силу рассказанных мною особенностей строения шейных межпозвонковых дисков и значительной подвижности шейного отдела позвоночника очень часто и поражаются дистрофическим процессом именно шейные межпозвонковые диски. Пожалуй, как я уже говорил, и по частоте, и по тяжести, и по разнообразию клинических проявлений остеохондроз шейных межпозвонковых дисков стоит на первом месте.
Теперь можно ответить и на вопрос о том, что же случилось с моим коллегой Константиновым в самом деле и чего он боялся, о чем думал?
У Константинова возникла наиболее безобидная ситуация – спинномозговой корешок был сдавлен кончиком спондилофита, направленного кзади. Поэтому достаточно было удалить остатки двух пораженных дисков, восстановить их утраченную высоту, создать условия для наступления переднего костного сращения между телами позвонков – и конфликт между спондилофитами и спинномозговыми корешками был положительно разрешен. Это можно было сделать только оперативным вмешательством. В этом случае ни курортное, ни физиотерапевтическое, ни медикаментозное, ни консервативное ортопедическое лечение не привело бы к выздоровлению. Только операция могла излечить Константинова. Суть этой операции заключалась в следующем.
Спереди, у передне-внутреннего края кивательной, или, как ее еще называют, грудино-ключично-сосковой, мышцы (по местам ее прикрепления: грудина, ключица, сосцевидный отросток височной кости!) слева я рассек кожу, подкожную клетчатку и так называемую подкожную мышцу. После этого я тщательно определил расположение левой сонной артерии по ее пульсации и на два миллиметра кпереди от нее рассек так называемую претрахеальную фасцию – полупрозрачную пластинку ткани, напоминающую собой тонкий пергамент и, как показывает ее название, отделяющую трахею (дыхательное горло) от других образований шеи. После этого я попал в так называемое околотрахеальное клетчаточное пространство – пространство на шее, заполненное жировой клетчаткой и лишенное крупных кровеносных сосудов и нервов. Это пространство удобно тем, что через него легко и безопасно можно добраться до тел шейных позвонков.
Надо только попасть в него! А это не всегда удается. Надо хорошо знать топографию шеи. В тканях шеи много фасциальных перегородок, и если их хорошо не знать и не уметь разбираться в них, то легко можно запутаться и заблудиться.
Специальными крючками, которые в хирургии называют еще зеркалами, мои помощники оттянули к средней линии шеи гортань, трахею, щитовидную железу, пищевод и сопровождающие их крупные нервы, а кнаружи – кивательную мышцу, сонную артерию и идущую рядом с ней большую и мощную яремную вену. Это позволило мне выйти на последнюю, так называемую околопозвоночную, фасцию, отделяющую меня от тел позвонков. После того, как я рассек этот последний совершенно прозрачный тонкий листок фасции, я оказался на передней поверхности тел позвонков и залегающих между ними межпозвонковых дисках. Больные, пораженные диски я легко определил по их величине – они были ниже здоровых дисков – и по желтоватому цвету и выраженной дряблости. Я рассек и отслоил переднюю продольную связку, рассек переднюю стенку фиброзных колец и удалил остатки этих пораженных дисков вместе с гиалиновыми пластинками, покрывающими смежные поверхности двух обращенных друг к другу позвонков. Освобожденные от взаимных связей тела позвонков веерообразно разошлись друг от друга, и тем самым величина межпозвонковых пространств увеличилась, как бы восстановилась до нормы. В эти межпозвонковые пространства были уложены костные саженцы кубовидной формы, которые и удерживали тела смежных позвонков на отдалении друг от друга и не давали им сблизиться, а также создавали условия для последующего костного сращения тел позвонков. Теперь освобождались сдавленные спинномозговые корешки, которые в условиях покоя претерпят обратное развитие и приобретут нормальную толщину.
Такая операция и привела Константинова к выздоровлению. А чего он боялся? Перед чем испытывал страх? Будучи врачом и зная могущие возникнуть осложнения в течение болезни, он боялся поражения спинного мозга, которое часто бывает необратимым.
К счастью, у Константинова этого не оказалось.
А у Ирины Николаевны все было по-другому.
Ирина Николаевна – миловидная, хорошо сложенная, привлекательная тридцатидвухлетняя женщина со смуглым лицом, темными блестящими глазами и ворохом каштановых волос на голове – по образованию была инженером-технологом. Окончив институт народного хозяйства, она занимала довольно крупный пост в одном из трестов легкой промышленности нашего города.
Жизнерадостная, веселая, общительная, улыбчивая и добрая, она, казалось, жила легко и беззаботно. Во всяком случае, она была всегда здоровой и никогда ничем не болела. Но вот полтора-два года тому назад, среди абсолютно полного здоровья она внезапно почувствовала легкое головокружение, которое вскоре прошло. Она не придала этому какого-либо значения, так как головокружение у молодой женщины могло возникнуть от тысячи самых разнообразных и совершенно безобидных причин. Тем более, что неприятные ощущения вскоре прошли и, как казалось, бесследно.
Однако спустя полтора месяца, будучи совершенно здоровой, Ирина Николаевна внезапно потеряла сознание и упала, упала на работе на глазах у сослуживцев. В этот раз в течение сорока минут она не приходила в сознание. А когда сознание полностью вернулось, Ирина Николаевна не почувствовала себя совершенно здоровой, как в первый раз. Кружилась голова. Мелькали какие-то мушки перед глазами. Стоял шум и звон в ушах.
Ирину Николаевну лечили лекарствами. Постепенно прошли головокружения, исчезли звон и шум в ушах. И опять все было хорошо. А через месяц при попытке утром встать с постели у Ирины Николаевны закружилась голова, все поплыло перед глазами, и она упала, потеряв сознание. При падении сильно ударилась головой о дверной косяк. Обильно текла кровь из раны на голове. Молодая женщина вынуждена была лечь в больницу, где ей опять стало легче. Однако после выписки из больницы в глазах часто появлялись мурашки, при малейшем повороте головы возникало головокружение. Ирина Николаевна стала «носить» свою голову с большой осторожностью. Если ее окликал кто-либо из знакомых, она не поворачивала голову, как прежде, а обращалась в сторону зовущего всем туловищем, напоминая статую с неподвижной шеей и головой. Ко всем прочим страданиям присоединились и боли в шее.
