— Алло? Первая городская больница, приемное отделение, — раздался женский голос на другом конце провода.
— Здрасте. Вы не знаете, к вам сегодня не привозили Пузыренко Бориса Кузьмича?
— Сейчас посмотрю. — Женщина на несколько секунд замолчала, а потом сказала: — В регистрационном журнале такой фамилии нет, значит, в нашу больницу он не поступал.
— Извините.
Пузырь придвинул к себе телефон, поудобнее устроился в кресле и принялся обзванивать больницы, отделения милиции, морги, где ему ровным, спокойным голосом отвечали, что человек с такой фамилией к ним не поступал.
«Не поступал», — про себя повторял Пузырь и звонил снова и снова, везде получая один и тот же ответ.
После того как длинный список больниц закончился, он начал звонить сначала, с самой верхней строчки, надеясь, что за это время поступили новые сведения.
Когда он принялся обзванивать приемные отделения клиник по третьему разу, его стали узнавать и, не дожидаясь, пока он дрожащим голосом произнесет фамилию, отвечали: «Не поступал» и клали трубку, чем доводили его до отчаяния, вызывали чувство какой-то тупой, животной тревоги.
Лишь одна женщина в справочной какой-то районной больницы добрым голосом сказала, что все будет хорошо, и посоветовала ему положить трубку, никому не звонить и самому ждать звонка.
— Ведь такое тоже может быть, — сказала она. — Люди ищут друг друга, звонят и не могут дозвониться, потому что телефон все время занят.
Ее уверенный тон и мягкий голос немного
успокоили Пузыренко-младшего. Он послушно положил трубку на рычаг и стал ждать. Незаметно для себя он уснул, а когда проснулся, лучи утреннего солнца уже проникали в комнату между сдвинутыми шторами, а телефон на столе настойчиво звонил.
— Алло?! Батя?! — схватив трубку, крикнул Пузырь.
— Он так и не объявился?
— Нет, — разочарованно вздохнул Пузырь, узнав голос Вадика.
— Тогда собирайся и выходи. Сейчас мы с отцом возьмем машину из гаража и будем ждать тебя возле нашего подъезда. Поедем в милицию.
Пузырь встал, скрестив пальцы, вытянул руки вверх и потянулся. Всю ночь он проспал сидя за столом и положив голову на сложенные руки, поэтому сейчас чувствовал неприятную тяжесть во всем теле. Сделав несколько упражнений, он разработал мышцы, посмотрел на часы и снова сел к телефону позвонить отцу на работу. Было без пяти минут девять, а рабочий день у Пузыренко-старшего начинался в восемь утра.
— Алло? — сказал он, набрав номер. — Можно Бориса Кузьмича?
— Он еще не пришел, — ответила секретарша.
— Это говорит его сын. Я ищу его со вчерашнего дня. Вы не знаете, что с ним, где он?
— Не знаю. В десять часов придет заместитель Бориса Кузьмича, поговорите с ним, — посоветовала секретарша.
Пузырь положил трубку, а минут через десять вышел во двор и сел в «Жигули», в которых его ждали Андрей Петрович и Вадик.
— Звонил отцу на работу, его там нет, — сообщил Пузырь Ситниковым и растерянно пожал плечами. — Что же это, а?.. Как же это?..
Андрей Петрович не знал, что ответить, он нажал на газ, вырулил со двора на проспект и через несколько минут остановился возле отделения милиции. Втроем они вышли из машины, поднялись по ступенькам в дежурную часть и подошли к лейтенанту, который со скучным видом, подперев кулаком щеку, сидел за пультом, огороженным стеклянной перегородкой.
— Здравствуйте. Подскажите, к кому нам обратиться. Вот у этого паренька, — Андрей Петрович указал на Пузыря, — пропал отец. Вчера утром ушел на работу и до сих пор не вернулся. Мы обзвонили все больницы и отделения милиции, но человек с такой фамилией там не значится. Подскажите, что делать?
— Рано, — зевнув, сказал милиционер.
— Что рано?
— Рано обратились. Может, его отец загулял и попал в вытрезвитель. Вы его ищете, а он сейчас домой едет.
— Мой отец не может попасть в вытрезвитель! — возмутился Пузырь. — Он не пьяница!
— Ладно, ладно, не горячись, — сказал лейтенант. — По закону должно пройти трое суток с того дня, как пропал человек. Только после трех суток человек считается без вести пропавшим и милиция начинает розыск. — Положив перед собой чистый лист бумаги, лейтенант взял ручку и приготовился писать. — Как зовут? — спросил он.
— Пузыренко, Виталий Борисович, — сказал Пузырь.
— Сколько лет?
— Тринадцать… Но скоро будет четырнадцать.
Дежурный поднял на Пузыря сонные глаза.
— Да ты мне не про себя рассказывай, а про того, кто пропал.
— А, понял. Пузыренко Борис Кузьмич. Это мой батя.
— Место работы?
— Он начальник нашей ТЭС, в смысле, теплоэлектростанции.
— Звонки с угрозами были? Никто не звонил, не предлагал заплатить выкуп за отца?
— Нет. — Пузырь нахмурился, до сих пор эта мысль не приходила ему в голову. — Вы думаете, что моего отца похитили?
— Всякое бывает, — неопределенно сказал дежурный. Он записал адрес Пузыря и убрал листок в папку. — Если твой отец не появится через трое суток, придешь и напишешь заявление.
— А сейчас нельзя начать поиски? — поинтересовался Вадик.
— Я ведь вам объяснил: трое суток отводится на добровольное возвращение гражданина домой. Больше вопросов нет?.. Тогда вы свободны.
Когда они вышли из дежурной части, Андрей Петрович посмотрел на часы и отрывисто произнес:
— Придется ждать. Трое суток. Извините, ребята. Но домой вам придется добираться своим ходом. Я не смогу вас подвезти. Не успеваю. Опаздываю на работу. Вечером поговорим.
— Ладно, пока. — Вадик махнул на прощание рукой.
— Спасибо, Андрей Петрович! — сказал Пузырь и, понурив голову, поплелся за другом к автобусной остановке.
— Если будешь кататься на своем драндулете, на проспект не выезжай! — крикнул вслед Вадику отец.
— Ясный перец! — не оглядываясь, произнес Вадик.
Глава 2 ЖИВ И ЗДОРОВ
— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил Вадик у Пузыря, когда они в автобусе возвращались домой.
— Сначала проверю записи на автоответчике; отец мог звонить, пока меня не было дома. А потом пойду к нему на работу, спрошу у его заместителя, когда он в последний раз видел моего батю.
— Если хочешь, я подвезу тебя до ТЭС на своем мопеде, — предложил Вадик, понимая, что сейчас Пузырю нужна дружеская поддержка.
— Спасибо, — грустно произнес Пузырь и отвернулся к окну.
В этот момент у него был такой печальный, унылый вид, что, глядя на него, Вадик вспомнил толстого ослика Иа-Иа, потерявшего свой хвост и получившего в подарок на день рождения пустой горшочек и обрывок красного воздушного шарика.
— Да не грусти ты, Пузырь, найдем мы твоего отца! — сказал Вадик и хлопнул друга по пухлому плечу. — Только не вешай носа! Смотри вверх, надейся и действуй! Знаешь, какие самые решающие секунды у лыжника, который прыгает с трамплина?
— Какие? — рассеянно спросил Пузырь. Сейчас он думал о своем отце.
— Время полета! Когда лыжник взлетает с трамплина, он должен смотреть вверх, иначе упадет.
— Почему?
— Потому что если он опустит нос и будет смотреть вниз, то центр тяжести сместится, передние концы лыж опустятся, лыжник потеряет равновесие и грохнется на землю. Вот я и говорю: не вешай носа, тогда все будет в порядке!
— Да я не вешаю, просто я немного волнуюсь. Что за дурацкие правила! — внезапно возмутился Пузырь и хлопнул себя по колену. — Почему надо ждать трое суток?! А если моего батю убьют за эти трое суток, что тогда?! Кто мне тогда поможет? Тот милиционер? Что-то я сомневаюсь. Ты слышал, как он обозвал моего батю пьяницей?
— Он не обозвал, а предположил. Не бери в голову. Милиционеры разные бывают, считай, что с этим тебе не повезло. Хочешь анекдот расскажу? Милиционер Сидоров, находясь в отпуске, ловил рыбу и долго бил ее ногами. Еще хочешь?
— Валяй, — безразлично произнес Пузырь.
— Посетитель ресторана подзывает официанта и говорит: «Я же просил кофе с сахаром! А вы что принесли?» Тот отвечает: «Я и принес с сахаром, только вы его неправильно мешаете. Вы вправо мешаете, а он влево ушел».
