-А что будет потом? Когда я это съем? - Томогарка все так же настороженно, но с каким-то потаенным любопытством смотрела на сгусток энергии. Точь-в-точь котенок, на клубок пряжи. Если еще лапкой потрогает, сходство будет идеальным.

   Так и есть, девушка нерешительно протянула руку, и тут же ее отдернула.

   -Теплый! Прямо как живой! Что это такое? - Она не знает? Да ну, как так? В моей груди же точно такой же. А, ну да, до этого факелов, кроме меня она не видела, и очевидно ей трудно сопоставить этот сгусток существования с моим ядром. Хотя, кажется, начало доходить, благо оба объекта сравнения перед глазами. - Подожди, это...

   -Ага, это ядро факела. В нашем случае - средство маскировки.

   -Но если его не поглотить, оно же может забрать контроль над моей энергией! Разве нет? - Опасений, по-моему, лишь прибавилось.

   -Не беспокойся. Большинство факелов не опасны, а без оболочки, и вовсе, почти недееспособны. Так что давай, пока я сам не запихнул.

   -Вот-вот, девушка, можете не беспокоиться. Ваш спутник прав. Это совершенно безопасно. - Оппа, похоже Грегор не смог пропустить развлечение. Пристроился около двери, скрестил руки на груди и подпирает собой стену.

   -Ладно, - Тако сдалась под нашим сдвоенным напором, - я попробую.

   Томогарка выхватила у меня ядро и запихнула в рот. Причем сделала это с таким видом, будто я дал ей, как минимум, полстакана концентрированной кислоты. Кстати, а кислота на таких, как мы действует? Надо будет проверить?

   -Ну вот, ничего страшного. Теперь подведи к этому ядру сгусток энергии.

   -Так? - Тако выполнила инструкцию.

   -Ой, что это? - И результат не заставил себя долго ждать.

   Действительно, вокруг ее родной оболочки начала возникать новая, меньшего размера, стягивая собой старую. Визуально, это выглядело так, будто ее паучья половина начинает морщиться, сжимаясь в гармошку и уменьшаясь в размерах. Ноги словно стягивались жгутом, сливались в два бесформенных отростка. Надо сказать, эта процедура не слишком эстетична. А уж сама Тако, казалось, просто в панике. Я же просто поддерживал ее за шиворот, не давая плюхнуться на пол.

   -Ну, вот и все, а ты боялась. - Я аккуратно опустил девушку. Ее руки больше не покрывал хитин, а из-под безрукавки выглядывали вполне человеческие ноги. В остальном отличий от прежнего образа не наблюдалось.

   -Малявка, а ты еще меньше, чем я думал. - Вынес я свой вердикт, оглядев девушку. Она действительно была совсем не большой, метра полтора ростом, и очень худой, и теперь, когда паучья половина ее туловища, что раньше ощутимо прибавляла ей объема, была скрыта, я отчетливо это видел.

   -Я не "малявка", и не маленькая... Ой! - девушка не удержалась на ногах и начала заваливаться набок, но я вовремя успел подхватить ее под мышки.

   -Ага, немалявка, ты не маленькая, ты очень маленькая. А к ногам советую привыкнуть побыстрее, они тебе еще пригодятся.

   Тако перевела взгляд на свои новые, непривычные конечности. Ее глаза удивленно расширились, а ноги, прежде более или менее ее державшие, подкосились.

   -Что это? У меня ДВЕ ноги? Это же противоестественно!

   -Да, вполне нормально. Вот у меня их всю жизнь столько, и ничего, не жалуюсь.

   -Но, их же всего две. Как так вообще ходить-то можно?

   Я ответил столь выразительным взглядом, что Тако тут же осеклась.

   -Но это просто некрасиво... - Последний робкий протест.

   -А, по-моему, вполне ничего, к тому же, я ведь не говорю, что ты должна проходить так всю оставшуюся жизнь. Пока просто поучись пользоваться таким набором конечностей, а потом будешь использовать по необходимости.

   -Ладно, подучусь. - Томогарка попробовала встать на ноги, но тут же потеряла равновесие. Мне снова пришлось ее поддерживать.

   Стоит ли мне упоминать, что весь оставшийся день, вместо учебы, я посвятил освоению роли ходячих перил. Паучок, хотя теперь уже вполне человеческого вида девушка, с огромным трудом переживала смещение центра тяжести и вчетверо урезанный набор опорных конечностей. Как итог, ходить ей пришлось учиться заново, в чем я ей и оказывал посильную помощь.

   К концу недели, когда я более или менее освоил необходимую информацию, мне стоило немалых трудов убрать покраснение из глаз - реакцию измученного сознания, на переизбыток информации. Зато, впервые, я не чувствовал себя идиотом на уроках. Мой маленький трудовой подвиг, оставшись неизвестным общественности, позволил получить достаточно полное представление о большинстве предметов. К собственному глубочайшему удивлению, я обнаружил, что в классе есть ребята знающие даже меньше меня. Некоторые и вовсе со спокойной совестью прогуливали. Стоило ли мучаться?

   Сакай Юджи сидел за своей партой и с неохотой уплетал купленные в магазине онигири. Не сказать, чтобы они были такими уж невкусными, просто он, привыкший к домашней еде, не слишком жаловал такого рода продукты. Увы, наказ матери был суров и однозначен - "настоящий мужчина хоть раз в день должен питаться подножным кормом, иначе какой из него, спрашивается, мужчина". Юджи вполне мог бы оспорить это утверждение, более того, его неплохие мозги вполне позволяли выиграть такой спор, но они же и удерживали от ненужных трений с родителями. В конце концов, покупные рисовые шарики - не слишком высокая цена, за хорошие отношения с матерью.

   Взгляд старшеклассника, лениво блуждающий по классу, остановился на сидящем у окна парне. Его одноклассник, Абэ Шики. Он был, в общем-то, неплохим парнем, но было в нем что-то настораживающее. Он чем-то неуловимо отличался от остальных. Сакай затруднился бы сказать, чем именно, но сам факт наличия несоответствий, сомнений у него не вызывал. Даже сейчас, когда все в классе весело болтая, ели свои обеды, тот задумчиво пялился в окно, словно видел там нечто, недоступное остальным.

   Подозрения невесть в чем, было ушедшие после недавнего разговора, снова во весь голос заявили о себе. Парень потряс головой, отгоняя ненужные мысли. Он не был параноиком, и подобные рассуждения не вызывали у него особого энтузиазма. Но разум снова подбросил серию фактов, объяснения которых у Юджи не было. Прежде всего, какая-то аномальная удачливость, присущая только и исключительно Шики. Некоторые учителя, обладая особо скверным характером, любили устраивать опросы в начале своих уроков. И не было человека, миновавшего участи быть пойманным на незнании того или иного аспекта изучаемой темы. Кроме одного единственного исключения. Шики. Тот словно пропадал из класса, стоило лишь начаться подобного рода бедствию. Сакай даже пробовал посмотреть, как же это у него выходит, но стоило начаться опросу, как эта мысль мгновенно вылетала у него из головы.

   Кроме того, взгляд. Взгляд Абэ странным образом менялся, когда тот думал, что его никто не видит. Энергичность, любопытство, дружелюбие, все это исчезало как по волшебству, уступая место скуке и высокомерию. Он смотрел на сидящих с ним в одном классе так, словно те были в лучшем случае муравьями. Мелкими, не вызывающими эмоций, насекомыми.

   Последним было то, что стоило закончиться последнему уроку, как парень словно исчезал, не сказав никому ни слова, растворялся в воздухе. А ведь обычно он был безупречно вежлив и дружелюбен. И это еще, если не вспоминать о том, что никто не видел, куда именно Абэ уходил после школы.

   Пожалуй, Сакай сам толком не знал, что же такое на него нашло. Подозревать человека можно лишь в том случае, если вообще есть в чем подозревать. Он, в отличие от многих и многих своих сверстников не верил в такие понятия, как абстрактная "подозрительность" или, тем более "загадочность". Он точно знал, что в жизни бывает множество самых разных обстоятельств и прежде чем навесить на человека тот или иной ярлык, следует как минимум, воспользоваться бритвой Оккама. И, тем не менее, Шики казался ему тем самым мифическим "подозрительным" и "загадочным" типом, а столь любимая бритва наотрез отказывалась работать. (К несчастью, Сакай Юджи не был знаком с формулировкой бритвы Мицгола, возможно это многое бы для него прояснило) (извините, не удержался, потом уберу)