Лето, меркни, в осень канувши, Ясный август, сентябрей! В жизнь ночей беззорьных глянувши, Не хочу безночьных дней! Светы майские — предатели [651], Как мячом, играли мной. Пусть же щелкнут выключатели, Заливая душу тьмой. Не в беспечном смехе тенниса Утолить мечту дано: Звезды мечет, бело пенится Мира вечное вино! Плотно сдвинут темный занавес В этой комнате и в днях… В тайнах мрака и обмана весь, Пью позор в немых устах. 1912 В. Б. Узором исхищренным Pointe de Venise Я тешу в тихий вечер мой призрачный каприз; В моей зеркальной спальне, одна, пред тем как лечь, Любуюсь отраженьем моих округлых плеч. Над зеркалом сгибаясь, размеренным лучом Блистают шестиножки под выпуклым стеклом. Их сестры, в пышной люстре, смеются с потолка, Глядя, как с цветом кружев слилась моя рука, Как странно-бледен, в глуби сияющих зеркал, Под сном венецианским моих грудей овал [653], Миров зеркальной жизни раскрыта глубина, И я, себе навстречу, иду, повторена; Иду, смеюсь, шепчу я: «Итак, я вновь жива!» А на грудях трепещут живые кружева. 1913 Нелли Что же делать теперь мне, если жизнь переломлена? В мгле волшебно-вечерней над усадьбой разгромленной [655], Над столбами пожарищ я склоняюсь в последний раз… Кто со мной? — мой товарищ, этот тихий закатный час [656]. Что отыщется в пепле? что найти мне желаннее? Обгорелые стебли мной любимой латании! Переплет от тетрадки, — дневника позабытых лет? Иль под старой перчаткой из ларца дорогой портрет? [657] Не хочу ничего я: все, что было, отброшено! [658]Да не встанет былое, гость отныне непрошенный! Меж развалин усадьбы не пойду я на поиски: Только в сердце сломать бы этот ужас слепой тоски! [659] И куда не пойду я от столба перепутия [660], Захочу ль поцелуя, захочу ль новой жути я, — Не вернусь к этим липам, к этим призракам прошлых лет, — Пусть здесь вороны, с хрипом, расклюют дорогой портрет [661]. Нелли. 1913 Апрель Как острый ликер — этот воздух, С зеленой маркой: «Апрель». Ласточки, под крышею, в гнездах, Как влюбленные, щебечут мне: «Нелли!» Солнце ярче огней ресторана… Ах, покрыть бы его колпачком! Меж березок-белянок мне странно, Но они говорят мне: «Ты — дома!» На мне светло-серое платье; По моде, я шляпу сняла. Кто за это утро заплатит, В которое так весела я? Ласточки щебечут мне; «Нелли!» Прополз коронованный уж. Не он ли, старый бездельник, Меня пригласит на ужин? Нелли 1913 Городская весна расплескалась Вдоль по улицам грязью кофейной; И тропы, чтоб пройти, не осталось Через площадь до бани семейной. Но безумолчно хлопают двери, За четой принимая чету: Словно звери добычу к пещере, Господа волокут красоту. Подъезжают в закрытой пролетке Словно дамы под белой вуалью; Подъезжают беспечно красотки, С перекинутой за-плечи шалью; Приближаются пары попроще; В картузе он, в платочке она, Или юноша, длинный и тощий: На подруге — плакат: «продана». Двери хлопают. В воздухе гретом, Где стучит беспрерывно сверчок, С адвокатом, с купцом иль с поэтом [664]Запирается кто на крючок? [665]В водяной обстановке свиданий Там, за час, что изведать дано? [666]Ах, вы бани! семейные бани! Вижу: вешают надпись — «полно!» 1916 Валерий Брюсов «Lift» Милый «Lift» с лиловой неулыбкой, Ангел, мальчиком наряженный ошибкой, На восьмой меня протяжно проэтажь, Милый «Lift» с лиловой неулыбкой, Подымающихся поздний паж! Посмотрю, припомню, позабуду, Каменный зрачок, подобный изумруду, Фиолетовость полувампирных губ, Посмотрю, припомню, позабуду В ангелочка превращенный труп [668]. Но, грудь с грудью, на дневной кровати, Тайно вдруг найду в кольце своих объятий Ангелочка мертвого, как ты, точь-в-точь: Грудь под чьей-то, на дневной кровати, Я тебя в свою пролифтчу — ночь! 1916. 1 января Вал. Брюсов вернуться Беловой автограф с правкой; под текстом — запись Брюсова: «Вздор»; карандашная помета: «Из папки Нелли». вернуться Черновой автограф (датированный: «Сент<ябрь> 1913») и машинопись. Печатается по машинописному тексту. Пометы под текстом: «H. Н.»; «Нелли». Текст, помещенный в альманахе «Крематорий здравомыслия», имеет отдельные пунктуационные расхождения с публикуемым; последний стих: «А на груди трепещут живые кружева»; помета под текстом: «Кавказ». вернуться В автографе: В венецианской неге моих грудей овал! вернуться Было: В час печально-вечерний над усадьбой разгромленной, вернуться Было: Над столбами пожарищ я склоняюсь в гирлянде роз… Кто со мной? — мой товарищ, слепо преданный, верный пес. вернуться Было: Иль под рваной перчаткой из шкатулочки твой портрет? вернуться Было: Все равно, все равно мне, — все было отброшено! вернуться Было: Навсегда удержать бы это счастье слепой тоски. вернуться Было: а Ничего не начну я, хоть вся жизнь переломлена. Что отныне начну я б И куда не пойду я от камней перепутия, (незачеркнутый вариант) вернуться Под текстом зачеркнутые наброски (предполагались между 3-й и 4-й строфами): а Ты [со мной, ты мне <?> верен <?>, старый пес, друг мой преданный] б Ты со мной остаешься в Ты меня не покинешь г Начинаем <?> опять <?> новый д Ты меня не покинешь, старый пес, друг мой преданный, Начинать нам отныне новый путь неизведанный вернуться Машинопись; дата проставлена карандашом. вернуться Беловой автограф с правкой. Над текстом помета Брюсова: «шутка»; подтекстом карандашная помета: «H. Н.». вернуться Далее было начато: В часовой обстановке свиданий Близ воды вернуться Было: Им, за час, что изведать дано? вернуться Черновой автограф. Под текстом карандашная помета: «H. Н». вернуться Было: В ангела преображенный труп. Далее зачеркнуто: а Грудь под грудью, на дневной кровати, Опостелена привычностью объятий, <… > Грудь под грудью, на дневной кровати, Я тебя в свою пролифтчу — ночь! б Грудь под грудью, на дневной кровати, в Грудь под чьей-то, на дневной кровати, г Но, грудь с грудью, на дневной кровати, Вдруг найду нежданно |
