По мнению специалистов Ижорского укрепленного района и Ижорского арсенала, бронепаровоз и все три бронеплощадки требовали заводского ремонта. Вооружение и техническая часть бронепоезда находились в столь плачевном состоянии, что командование приняло кардинальное решение расформировать команду, а материальную часть сдать на базу железнодорожной артиллерии Лебяжьего на запчасти.
Узнав об этом решении, экипаж, уже успевший сродниться с бронепоездом, обратился в политотдел с просьбой, не расформировывать бронепоезд, обещая своими силами поставить бронепоезд на рельсы. Краснофлотцы убедили командование в том, есть возможность своими силами провести даже такой сложный ремонт. Тем более, что артиллеристы расположенного рядом форта «Красная Горка» обещали помочь поделиться резервными орудиями, проверить их и установить на бронеплощадках. Рабочие Ленинградского Металлического завода пообещали нарезать необходимое количество броневых листов. В порту Ораниембаума обнаружили цемент для усиления двойных стальных перегородок по бортам.
Инициатива снизу, разумеется, была поддержана начальником политотдела А.В. Медведковым, начальником артиллерии Ижорского укрепрайона Е.А. Проскуриным и начальником артиллерийских мастерских П.И. Неровиным. Они нашли новые тяжелые железнодорожные платформы для оборудования бронеплощадок.
Тем не менее, пришлось обратиться за помощью к профессионалам. 16 августа бронепоезд № 7, точнее его фрагменты, перебазировался на Ижорский завод. Рабочие вместе с экипажем всего за несколько суток сделали, казалось, невозможное: смонтировали на платформах железобетонные брустверы, броневые щиты и установили два 102-мм, четыре 76,2-мм, два 45-мм орудия.
Кроме того, на бронепоезде установили 16 станковых пулеметов типа «Максим», значительно усилили броневую защиту. Команда пополнилась добровольцами с фортов Кронштадтской крепости. Командиром бронепоезда назначили капитана В.Г. Кропачева, военкомом — старшего политрука А.В. Кузьмина,
В начале сентября 1941 года бронепоезд вошел в состав Ижорского укрепленного сектора. Кроме него в соединении находился бронепоезд № 8 под командованием капитана В.Д. Стукалова (будущий бронепоезд «Балтиец»).
8 сентября отремонтированный бронепоезд № 7 получил приказ, согласно которому он участвовал в артиллерийском обеспечении действий 5-й бригады морской пехоты. Это было первое задание, которое бронепоезд выполнил на «Ораниенбаумском пятачке». На правом фланге он произвел два огневых налета. В 16 часов — по скоплениям немецких войск в районе деревень Елизаветино и Верхние Лужки, а в 19 часов второй налет — западнее деревни Карпово.
13 сентября бронепоезд снова вышел на огневую позицию, на этот раз в Новый Петергоф, для оказания артиллерийской поддержки нашим пехотным частям. В это день бронепоезду пришлось выдержать настоящую артиллерийскую дуэль с немецкой батареей. Стрельба бронепоезда была успешной, но и его личный состав понес серьезные потери. В частности, в результате прямого попадания немецкого снаряда в бронеплощадку с 76,2-мм орудием погиб почти весь его боевой расчет.
16 сентября бронепоезд выполнял новое задание, вместе с другими артиллерийскими батареями обеспечивая огнем своих пушек разведку боем батальона 5-й бригады морской пехоты у деревни Систопалкино. В этом бою он снова получил повреждения. Погибли сержанты Токарь, Скачков, Одинцов, политрук Старосельский, воентехник Леонов, многие были ранены. 17 сентября в поселке Лебяжье моряки похоронили погибших товарищей и поклялись отомстить врагу за их смерть.
Чтобы обеспечить внезапность нападения и избежать ответного удара врага, приходилось после каждого огневого налета, длившегося, как правило, не более 20–25 минут, менять огневую позицию. Для этого к началу 1942 года для бронепоездов в районе Ораниенбаума и западнее станции Калище было построено несколько железнодорожных веток и 18 новых огневых позиций.
Группы артиллерийских разведчиков и корректировщиков, командирами которых были офицеры Л.В. Мухин и В.А. Ладода, самоотверженно круглые сутки вели наблюдение за позициями немцев, передвижением частей, скоплениями боевой техники. Все это они наносили на карты, кроме того, выявляя местонахождение замаскированных оборонительных сооружений, командных и наблюдательных пунктов. Точные координаты целей передавались на бронепоезд.
1 октября 1941 года бронепоезд стоял на запасной железнодорожной ветке в лесу западнее станции Калище. Командиры батарей В.Е. Сидоренко и Н.И. Ефимов проводили с бойцами занятия по боевой подготовке. Командир бронепоезда В.Г. Кропачев находился в штабе соединения. В это время лейтенант Л.В. Мухин доложил, что накануне вечером у опушки леса восточнее деревни Петровицы его разведчики обнаружены многочисленную группу гитлеровских солдат и четыре походные кухни. Военком Кузьмин приказал усилить наблюдение и докладывать его результаты.
Через некоторое время командир батальона морской пехоты С.И. Боковня подтвердил информацию Л.В. Мухина и попросил открыть огонь из орудий в тот момент, когда фашисты будут обедать. По команде военкома Кузьмина артиллеристы бронепоезда начали готовить орудия к стрельбе. Педантичные немцы старались придерживаться строгого распорядка дня — обед в 12 часов, если, конечно, в этот момент не было наших атак. Но в этот день гитлеровцы на обед получили вместо каши хорошую порцию шрапнели.
Важным психологическим моментом для всего экипажа стало присвоение бронепоезду, имевшему безликий номер 7, красивого и ответственного названия — «За Родину». Это произошло 6 февраля 1942 года (в этот же день название «Балтиец» получил и бронепоезд № 8). Личному составу приказ об этом и телеграмму Военного совета КБФ зачитал военком К.Н. Кудзиев, сменивший заболевшего А.В. Кузьмина. В телеграмме в частности говорилось: «Поздравляем личный состав бронепоезда «За Родину» и выражаем уверенность в том, что в предстоящих боях личный состав бронепоезда приложит все силы для скорейшего разгрома врага».
С мая 1942 года команда бронепоезда «За Родину», как и все части находившиеся в районе Лебяжьего под прикрытием мощной артиллерии форта «Красная Горка», не только выполняла боевые задания, то есть воевала с врагом. Систематически требовалось выделение людей для выполнения хозяйственных и вспомогательных работ. Личный состав бронепоезда участвовал в постройке нескольких новых огневых позиций, готовил дрова для паровоза (уголь к тому времени давно кончился, и, может быть, это было и к лучшему, так как березовые и сосновые дрова в отличие от угля давали дым несоизмеримо светлее).
Приходилось выделять людей на строительство аэродрома и новой пристани в Лебяжьем. Чтобы пополнить скудный блокадный паек и уберечь себя от цинги по инициативе военкома К.Н. Кудзиева команда устроила настоящий огород, засадив его овощами. Осенью 1942 года был собран хороший урожай картофеля, капусты, огурцов, редиса.
Особенно важным было формирование специального подразделения, состоявшего из опытных, сильных духом и телом краснофлотцев бронепоезда. 3 июля 1943 года по приказу штаба Ленинградского фронта оно было направлено на пополнение сухопутных частей, сражавшихся на Синявинском направлении. В составе этого подразделения вошли лучшие коммунисты и комсомольцы бронепоезда За Родину». Многие из них такие, как Л.В. Азанов, А.Г. Казачек, С.Ф. Тарасов, В.К. Калиновский, С.Н. Ласкин, К. Н. Касаткин, Д.К. Кондратов и другие были отмечены правительственными наградами.
Вместо выбывших бойцов команда бронепоезда получила молодое пополнение, среди которого было девять девушек. Они заняли должности радистов, телефонистов, баталеров, коков, а вскоре научились отлично стрелять из пулеметов и винтовок. Этому элементу подготовки на бронепоездах всегда уделялось особое внимание. В результате концу второго года войны в экипаже бронепоезда появились свои снайперы, уничтожившие на Ораниенбаумском плацдарме десятки немецких солдат и офицеров. Так, один из них, Н. А. Митрофанов, за весну и лето 1943 года из винтовки с оптическим прицелом уничтожил 22 фашиста.
