- Ты хотел меня видеть? - Падре поднимает взгляд от бумаг.

- Да, есть разговор, - Артур останавливается в двух шагах от собеседника.

- Я слушаю, - Падре немногословен.

Однако сбить с толку Артура ему не удается, тот ведет себя так, будто это не он сейчас примчался сюда, попутно получив по роже.

- Я присяду? - скорее утверждает, чем спрашивает Тигерин, берет стоящий у стены стул и приземляется на него небрежным движением.

Пока он бродит по комнате, наблюдаю за рукой монаха на ПП, психанет, дрогнет палец, и рой смертоносных ос пройдется по комнате. Думаю, не набраться ли наглости и не взять ли себе стул, но тут же отказываюсь от этой идеи - стоя больше возможность маневра и пусть шанса, в случае чего уцелеть я пока не вижу, но... Случаи бывают разные, а потому постою.

- Насколько я знаю, в последние пару недель вы столкнулись с определенными... Ммм... - он промокает губы бурым платком, - ...неприятностями.

Интересно тут, что принято так, начинать издалека? Может, они еще и про погоду побеседуют?

Падре слегка приподнимает одну бровь, но не произносит ни слова. Отмечаю, что есть что-то несерьезное в его виде, мне кажется, на Хуторе он был серьезнее. Или его так веселит Тигерин изображающий тут светское общение?

- Более того, - продолжает Артур, - предполагаю, что у вас есть основания считать, что причиной этих неприятностей являются наши действия.

Падре по-прежнему непроницаем.

- Тем не менее, осмелюсь предположить, что вам так же известно и то, что Остров тоже столкнулся с аналогичными неприятностями. И определенные люди у нас так же склонны считать, что причиной этих неприятностей являются действия Соергартена, то есть ваши. И соответственно, мы должны на них определенным образом отреагировать.

"Интересно, он эту речь репетировал что ли? Должно быть да, уж очень нелепо слова подобраны, у нас на Соергартен так правильные пацаны не говорят", - отмечаю я.

- И? - спрашивает Падре всем видом показывая, что ему неинтересно и некогда.

- У меня же есть основания утверждать, что и те и другие ошибаются и все неприятности есть результат действий некоей третьей силы. Действий, направленных на то, чтобы спровоцировать вооруженные столкновения между нашими группировками. Не исключено что здесь замешена Охранка, либо спецподразделения, - шпарит Арт, будто по писанному, ему бы в визоре диктором работать.

- И вы явились, чтобы столь витиевато изложить мне свои фантазии? - неожиданно прерывает Артура наш оппонент.

В голосе священника звучит неприкрытая ирония, которую я разделяю - все же я с Соергартена, а это что-то да значит.

- Я в курсе, кто твой отец, парень, - голос Падре звучит мощно и уверенно, - и если бы эти соображения изложил мне он, я бы еще задумался, но слушать это от тебя? Извини...

Слова падают в тишину весомо и уверенно, слова человека привыкшего говорить от имени Бога.

Мелодичная трель звучит дико и странно в этом месте, будто сошедшем с гравюр, где кающихся еретиков прощают каленым железом. Монах рядом с падре, дернулся - у парня реакция, что надо, вот стоял застыв, как изваяние и вот уже в руках оружие.

- Что это? - коротко спрашивает падре.

Тигерин, все-таки кретин, вместо ответа достает из кармана трубу и буркнув что-то вроде:

- Это связь, - уже в трубку бубнит, - Да?

А ругаться в божьем храме аристократу не к лицу. Впрочем, священникам тоже. Впрочем, меня самого удивило то, что Арту оставили телефоны. Видно сразу, парни не видели войны. Я-то хорошо помню, как погиб один из лидеров повстанцев, получивший ракету прямо по лучу спутникового телефона.

- Ну и где связь? - спокойно спрашивает Падре, странный контраст с вырвавшимся у него ругательством.

- Барахлит связь... - хмуро отзывается Тигерин. Прячет телефон обратно в карман и продолжает, медленно выговаривая слова:

- Я пришел не просто делиться фантазиями, я пришел просить дать мне время. Операция... Три операции... Идут прямо сейчас. И если мы немного притормозим нашу и вашу, третья сила будет вынуждена проявить себя. Все что надо это подождать с ответным ходом хотя бы до завтра.

- Гарантии?

- Я здесь, у вас. Без оружия. И если я не прав, пристрелить меня вы можете в любой момент.

Падре смеется, да и я улыбаюсь, все же как высоко ценит аристократик свою персону, не был он пешкой, вроде тех, кого сотнями швыряют на какую-нибудь высотку под кинжальный огонь. А я был, и понимаю, что этот смех может плохо кончиться.

- Падре... Вы сами сказали, что знаете кто мой отец, верно? Согласитесь, что использование сына в качестве дешевой приманки маловероятно? - Арт непробиваем, хотя для меня его аргументы, будь я на месте Падре, показались бы неубедительными.

- Соглашусь, - кивает Падре и улыбается добро, добавляя:

- Но вот в качестве особо привлекательной приманки - вполне.

А я соглашаюсь с ним мысленно, мало ли кто из сынков решит в героя поиграть, верить хлыщам с Острова, это себя не уважать. Хотя если задуматься, на месте Тигерина я тоже вряд ли придумал бы что-то более умное. Все что можно сейчас это убедить и успеть сделать это до того, как вон те крупные ребята в дурацких рясах, но с оружием, получат сигнал к действию.

- А вам не кажется странным то, что и с вашей и с нашей стороны удар пришелся по тем немногим персонам, которые имели связи на вашей и на нашей стороне, и могли обеспечить прямой контакт? В конце концов, то, что мне удалось встретиться с Вами это результат уникального, почти мистического стечения обстоятельств, - Артур откидывается на стуле и складывает руки домиком, точь-в-точь богомолец на приеме церковного иерарха.

- Кажется, - соглашается Падре, - но это ничего не может изменить. Моих людей вряд ли убедят зыбкие фантазии впечатлительного юноши.

- Я могу организовать Вам встречу с моим отцом, Падре. Просто нужно чуть больше времени, а я понимаю, что вы уже были готовы ударить, мне пришлось спешить. Надеюсь, я успел? - голос Арта чуть сорвался, выдавая напряжение.

- Что ж, - сообщает после короткой паузы Падре, - я готов выслушать предложения Острова, только говорить я буду с тем, кто может реально принимать решения.

Снова звонит телефон, прерывая священника. Арт выслушивает что-то, вернее слушать там особо нечего, пара секунд, фактически два слова, и... Мне становится жутковато, уж слишком он меняется в лице, видимо, что-то случилось. Падре, похоже, та же мысль в голову приходит, потому что он интересуется:

- Что-то серьезное?

- К сожалению ситуация осложнилась. Моего связного перехватили, - говорит Артур.

Спокойно так говорит, мертвенно.

- Где? - коротко интересуется епископ.

- Это не ваши люди. Он успел сообщить. Это Охранка, - коротко говорить Артур.

Я еще успеваю заметить ироническую улыбку на лице Падре, услышать задумчивое:

- Как вовремя и к месту, это событие, не находите?

И тут меня накрывает:

"Связного?! Каролина?!!!!" - взрывается в голове.

Сейчас мне наплевать на десяток священников. Дергаю Тигерина за рукав:

- Каролина?

Ответа мне уже не надо ответ вижу в глазах. Закусываю губу до боли, мне сейчас нужно прийти в себя, выгнать липкий ужас, заставляющий слабеть ноги.

- Нужно что-то делать! - кажется ору это достаточно громко, но мне плевать.

От мыслей о том, что сейчас могут делать с Каролинкой, мозг туманит. Кусаю губу снова, до боли, до мерзкого вкуса крови во рту. Слегка отпускает, только спина взмокла от холодного пота. Но мир снова вижу четко, разве, что внутри пусто и холодно, есть вещь ужаснее страха собственной смерти.

- Нужно, что-то делать, Арт! Пока они еще там, ехать и... - Тигерин, отводит глаза.

Что ж...

- Падре, можно я уйду? Я вернусь, только... - понимаю, что несу глупости, но мне плевать.

Может они еще там. Какая-нибудь засада из этих... Всех пускать, никого не выпускать...