Выпивка уже давала о себе знать. Представители дипмиссий громко разговаривали, время от времени хохотали. Абхазки вступили в жаркий спор с пресс-секретарем французского посольства – полной женщиной по имени Мишель.

Разомлевший от вина Шота подошел к Зауру и Артушу и сказал радостным голосом: - Одни уходят, другие остаются. Завтра в Тбилиси праздник. Свадьба моего двоюродного брата. Я хотел бы видеть там вас обоих. Наконец-то я избавлен от этих европейцев. Все равно на таких сборищах ни одна проблема не найдет своего решения. Занимаемся пустыми делами. Лучше всего встречаться просто так, есть, пить, развлекаться. Это и есть наилучший диалог. В наших компаниях нет места спорам и официозу. В грузинских компаниях говорят лишь о вине, женщинах и поэзии.

Шота поднял бокал с вином и громко рассмеялся. Заур и Артуш молчали. Удовлетворились лишь легкими улыбками. Шота был обескуражен индеферентностью молодых людей. Он положил бокал на подоконник и слегка похлопал их по плечам.

- Так радостно видеть армянина и азербайджанца вместе.

- Почему? - спросил Заур.

- Не знаю… Как минимум потому, что я ненавижу войну…

В это время к ним подошли Луиза Погосян и Эрнст Копф:

- Друзья, почему вы сторонитесь других? Ничего не едите! Заур, Луиза дала мне почитать вашу статью. Мне очень понравилось. Пишете, что армяне в течение века дважды потеряли Баку. Мне это показалось достаточно интересным.

- Насколько близко вы знакомы с историей нашего конфликта? - спросил Заур, глотнув пива.

Шота, Артуш и Луиза опешили. Такого резкого вопроса от Заура они не ожидали. А Эрнст ответил, как ни в чем не бывало:

- Мне кажется, достаточно близко. Но я никогда не систематизировал эти сведения и не думал о том, что армяне потеряли Баку дважды. Вы пишете, что без армян Баку смотрится неестественно. Страдает космополитизм. Достаточно смелая статья.

- Я не согласен, - возразил Заур. - Еще до меня статью в том же духе написал наш известный режиссер-сценарист Рустам Ибрагимбеков. Если бы не он, вряд ли я написал бы подобную статью. Выходит, я приютился в его тени.

Эрнст жадно пил шампанское. Опустошив бокал, оставил его на круглый столик.

- Во всяком случае, это была смелая статья. Вы смело, уверенно пользуетесь миротворческими ресурсами. Вы получили какую-нибудь пользу от нашей трехдневной конференции? Например, вы Луиза?

Луиза прибрала волосы и слегка улыбнулась:

- Народная дипломатия не рассчитана на результат. Народная дипломатия это процесс. Если мы будем думать о результате - придется сесть и опустить руки.

- Я согласен с Луизой, - сказал Шота. За два дня мы прекрасно нашли общий язык с осетинами. Значит, при желании это возможно. Если мы выйдем из-под тени политики, то никакой проблемы между народами не останется.

Шота противоречил самому себе. Заур с Артушем переглянулись и улыбнулись.

Фуршет продлился до одиннадцати. Раньше всех ушли осетины. А затем представители Армении и Карабаха. Девушки из Азербайджана ждали Заура. Их очень раздражала его невнимательность по отношению к ним. В конце концов, они не выдержали и подошли к нему.

«Боже, им поскорее надо замуж. Куда им до миротворчества? Почему родители отпустили своих аграрно-мыслящих чад в Тифлис?» - подумал Заур и улыбнулся Диляре и Севде. Он отошел от своей группы и сделал три шага по направлению к ним.

- Ты отлично сегодня выступил. Настоящий сын народа, - сказала Диляра.

- Благодарю, - смущаясь, сказал Заур. - Не скучаете? – спросил он, чтобы сменить тему.

- Конечно, скучаем, - Севда, будто ждала этого вопроса. - Поэтому и уходим. А ты остаешься?

- Да, остаюсь…

- Пойдешь с ним? – сказала Диляра, показывая кивком на Артуша.

- Допустим…

Девушки переглянулись. Конечно же им, неопытным девам, было очень далеко от постижения смысла столь странной дружбы между двумя врагами.

- Ну ладно. Идите, уже поздно. Хотите, провожу вас…

- Не надо, - обиженно, но решительным голосом заявила Севда. - Продолжайте развлекаться. Мы пойдем пешком.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Заур выдавил из себя улыбку и произнес:

- Будьте осторожны, по ночам на улицах полно всяких пьяных хулиганов.

- Ты не беспокойся, - сказала Севда. - Что бы ты ни говорил, ты не похож на того, кого это может заботить. Не знаю, что ты нашел в этом армянине...?

Девушки быстрыми шагами пересекли пустой зал и скрылись из виду.

Заур смотрел им вслед до тех пор, пока не закрылась дверь. Ему стало тоскливо. Может быть, он считал себя виновным в том, что не дает, не может дать шанса девушкам, соперничающим между собой из-за такого как он, симпатичного, умного, образованного парня. «Но ведь это невозможно! Это вне моих сил! Даже если я был бы способен любить женщину, я не стал бы проявлять интерес к этим тупицам…»

Он обернулся. Артуш, Шота, Луиза и Эрнст о чем-то спорили, ожесточенно жестикулируя. В ресторане, кроме них почти никого не осталось. До Заура доносились слова-отрывки из их русскоязычной беседы: «мир», «замороженный конфликт», «граница», «беженцы»… Он закрыл глаза. От этих слов, от этих тем становилось тошно. Хотелось лишь одного – заняться дикой любовью, любить и быть любимым… Он открыл глаза и встретил заботливый взгляд Артуша. Артуш смотрел на него украдкой, чтобы не выдать себя.

«Мы даже боимся посмотреть друг на друга… - подумал Заур. - Что за мерзкий регион, что за отвратительный менталитет! До каких пор мы будем жить в страхе?! Ведь и у нас есть право на то, чтобы любить и быть любимым».

- Все ушли, - сказал Заур, подойдя к группе. - Может, нам тоже стоит прогуляться по городу?

Все, кроме Луизы, согласились с этим предложением.

- Простите, друзья, но мне утром рано надо выезжать в Ереван. Ты остаешься, Артуш? - Ну да, - ответил тот неохотно. - У меня еще дела в Тбилиси на пару дней.

От Шоты не ускользнуло, что этот ответ пришелся ему в тягость.

- Выйдем на улицу, проводим Луизу до отеля, а потом прогуляемся.

…

Небо Тифлиса было украшено миллионами звезд. Город напоминал густой лес. В этом лесу у каждого дерева, камня, кошки и собаки имелось свое имя. Каждое дерево приходилось другому либо двоюродным братом, либо двоюродной сестрой. Заур подумал, что названия тбилисских улиц звенят в ушах, будто звон топора, впивающегося в дуб. Он наклонился к Артушу и поделился с ним этой мыслью. Тот тихо рассмеялся и посмотрел на Заура с печалью, любовью и тоской.

Они проводили Луизу до отеля, а потом прошлялись вдоль берега Куры до половины второго. Устали, но никто не хотел возвращаться в отель, никто не хотел спать. Завтрашний день всецело принадлежал им, и поэтому хотелось вдоволь нагуляться.