На площадке было всего три сонных человека, которые уже стояли вблизи от места остановки транспорта. Я подошла к сенсорной панели справа от площадки и выбрала маршрут. Мне нужно было в Байконур.
Через пару минут, когда я уже осталась на остановке совершенно одна, подлетел двадцатиместный флаер и завис над площадкой. Я быстро в него забралась и устроилась в кресле у окна. Флаер взмыл вверх, перестроившись в четвертый междугородний сектор, и в мгновение ока мой дом остался лишь точкой посреди густого тумана. Небоскребы Новоактоба превратились в маленькие зернышки изюма в мякоти молочно-туманного йогурта, а вскоре и вовсе остались позади.
Часть пути пройдена. Через двадцать минут я прибуду в Байконур, и моя судьба будет решена. Полученный вчера ответ от приемной комиссии испытательного лагеря одновременно радовал и огорчал. Меня не приняли, но и не отклонили мою кандидатуру, что уже само по себе неплохо. Мне назначили собеседование на десять утра в представительстве Космического Флота в Байконуре, как ближайшем ко мне городе, где присутствует исследователь, наделенный полномочиями зачислять в лагерь. И именно туда я летела.
Время до собеседования я скоротала в центральном парке на лавочке среди его ранних и ещё немного сонных посетителей: нескольких школьников, выгуливающих собак и шоринцев, четвероногих и очень дружелюбных лесостепных животных Вэйдвэста, чем-то напоминающих мохнатых ежей, компании студентов со странными приборами, из которых я узнала только телескоп, одиноких бегунов, косящихся на выгуливающихся животных, ведь если от шоринцев никакой опасности не исходило, то собака вполне могла проявить к ним интерес. Автомат синтезировал и выдал мне порцию черного чая и ароматную булочку, совершенно не отличимых от натуральных для большинства жителей, но не для меня. Зато сразу стало теплее и как-то легче, на голодный желудок в голову лезли сплошь тревожные мысли.
Без пятнадцати десять я поднялась на остановочную площадку второго внутригородского сектора и указала нужный мне маршрут. Секунд через двадцать я села в остановившийся флаер, который унес меня к представительству КФ.
Здание Космического Флота было выполнено в не выходящим из моды вот уже пару столетий стиле био-тек. Большинство сооружений в Новоактобе были устаревшими, и мой дом не исключение. Хай-тек уже давно сдал свои позиции перед биоурбанистикой, и практически весь Байконур был единым органическим целым, великолепным образцом симбиоза технологии и природы. Местное представительство копировало природную форму шишки, и серебристые чешуйки-ячейки сверкали на солнце россыпью стеклянных окон. Увенчивала эту биоморфную структуру всемирно известная эмблема космофлота с ракетой на фоне Солнечной системы. А на огромной площадке перед зданием возвышалась скульптура улыбающегося Юрия Гагарина с голубем в руках. Его добрая улыбка приободрила меня, и я вспомнила, зачем всё это делаю, потому что за последние дни страх перед неопределенностью затмил мою мечту, и я делала такие необходимые и множество раз продуманные шаги вперед не со светлыми надеждами и стремлениями, а с мрачной решимостью.
Дав себе минуту на любование фигурой, вдохновлявшей не одно поколение космонавтов, я всё же пересекла площадь и приложила палец к одной из входных панелей. Большинство людей просто прикладывали руку, и информация о посетителе считывалась с чипа, но эта система не работала для исследователей. Затем луч света просканировал сетчатку глаза, и после этого металлизированная пластина отъехала вверх, пропуская меня внутрь. Я вздохнула с облегчением. У меня было глупое опасение, что это всё какая-то шутка, нелепый розыгрыш или, даже если приглашение на собеседование - правда, кто-то забудет внести мои данные для пропуска. Но не забыли.
Просторный зал был полон всех представителей космических профессий. Черная форма обсуживающего и военного персонала космических баз и наземных космодромов, редкие темно-красные вкрапления мундиров командного состава, обычная, неформенная одежда научных работников... и мелькнувшие несколько раз синие костюмы исследователей. Я пыталась всматриваться в лица, запомнить кого-то, но поневоле взгляд фокусировался только на разных оттенках синего, а лица так и остались размытыми.
В центре холла располагались прозрачные трубки лифтов, внутри которых группы людей перемещались по разным траекториям в зависимости от нужного сектора. Я подошла к одной из таких трубок, ожидая его прибытия вниз. Затем вместе с несколькими черными фигурами взмыла вверх, до нужного мне тридцать восьмого этажа и двенадцатого структурного сектора. Некоторые немного удивленно косились на меня, форма школьника не позволяла принять меня за курсанта и этим объяснить моё пребывание здесь. В лифте не о чем не говорили, хотя люди явно были знакомы между собой, так как поздоровались общим приветствием "Скай!".
Выйдя из лифта и пройдя по коридору сектора до нужной мне двери, я остановилась. Сейчас всё решится. Сейчас мне дадут маленький шанс или отнимут всякую надежду. Надо взять себя в руки. Я пригладила растрепанные волосы, пожалев, что так и не нашла резинку. Подумала, что стоит отключить звук на планшете, но потом вспомнила, что я его уже вырубила совсем, чтобы родители не смогли мне помешать. Пальцы сжались в кулаки, короткие ногти впились в кожу на мгновение, но я заставила себя расслабиться и приложила палец к панели. Затем снова просканировалась сетчатка глаза. Дверь беззвучно взмыла вверх.
Я вошла в небольшой, явно нерабочий кабинет, который, по-видимому, располагался в одной из ячеек "шишки" и служил местом приема разных посетителей. Огромное панорамное окно, выходившие на солнечную в данный момент сторону, светлые стены с гигантской, во всю правую стену, эмблемой космофлота, и четыре диванчика в центре комнаты, а посредине квадратного пространства между ними - стеклянный стол. В углу, между немного выпуклым панорамным окном и стеной, располагался пищевой автомат, и именно возле него стоял тот, кто будет решать мою судьбу. Я видела лишь синюю спину и странного золотистого цвета волосы, в которых играли блики света.
Фигура обернулась, видимо, почувствовав мой взгляд, так как дверь не издала ни звука, когда пропустила меня внутрь, а я так и стояла на пороге. Исследователем оказался молодой парень, на вид ему было лет двадцать, а значит, скорее всего, он ещё был курсантом или выпускником. Парень держал в руке стаканчик с каким-то напитком и приветливо улыбался.
- Вы Мирра Савина, верно? - спросил он, не двигаясь с места.
- Да, - проблеяла я, затем опомнилась и поздоровалась, - Добрый день!
- Добрый, добрый, - ещё раз улыбнулся курсант и спросил: - Будете что-нибудь? А то как-то неловко получается, я буду пить, а вы нет. И присаживайтесь, не стойте на пороге. В ногах правды нет, знаете такую поговорку?
- Да, конечно, - мне оставалось только смущенного улыбнуться и последовать на негнущихся ногах к одному из диванчиков. Я выбрала красный, ближе к выходу и напротив окна, - Я бы не отказалась от чая, ройбуша, стандартного размера с двойным сахаром.
- Хорошо, - вежливый парень снова улыбнулся и отвернулся к автомату, листая меню и регулируя порцию. Через пол минуты он уже приблизился ко мне со стаканом чая, поставил его на стол передо мой и сел не напротив, а на черный диван справа, боком к окну. Это не укрыло его от прямого солнечного света, но лучи не слепили глаза, а немного рассеивались в стекле, поэтому в жалюзи не было никакой необходимости. Зато свет превращал его волнистые, торчащие во все стороны волосы в некое подобие золотой короны, и это было невероятно красиво. Он поднял на меня свои глаза пронзительного чистого голубого оттенка и снова улыбнулся:
- Ну, давайте знакомиться. Как вы могли догадаться, я курсант-выпускник. Атон Стингрэй. Я находился здесь для оформления стажировки на корабле "РФ-1053", которая начнется осенью, а до этого я назначен тренером летнего лагеря при космофлоте. Вероятно, вы ожидали, что собеседование будет проводить преподаватель научного направления, а не пилот, - он виновато указал на свою нашивку, на которую я даже забыла посмотреть, завороженная искрами в его глазах, - но могу вас заверить, что моя квалификация вполне позволяет заниматься приемом в лагерь не только абитуриентов военного направления. Я единственный в Байконуре, кто может вас принять или отклонить вашу кандидатуру.
