Она посмотрела на винную бутылку, чтобы убедиться в такой возможности.

— Успокойся, — наконец сказала она, надменно приподняв бровь и посмотрев в сторону Джеффа. — Я не разговариваю с голыми мужчинами. Особенно с худыми.

— Тогда, я бы сказал, что ты выбрала совсем не то место, — заявил Ричард.

Кристиана медленно встала, стараясь держаться с достоинством.

— Ты тоже успокойся. Ты еще более худой, чем он. Ричард оскорбился.

— Если даже это и так… — начал он, но Кристиана прервала его, обратившись к Гэрету:

— Выходи из воды. Мне нужно поговорить с тобой. Гэрет улыбнулся ей и переглянулся с Даниэлем.

Братья в недоумении пожали плечами.

— А ты уверена? Я имею в виду то, что ты не разговариваешь с голыми мужчинами…

— Не шути со мной. Выходи из воды. Поговорим. — Она сделала еще один глоток из бутылки, вытянула руку на всю длину и сердито посмотрела на бутылку. Потом размахнулась и попыталась отбросить ее подальше, но бутылка упала прямо у ее ног.

— Она совсем сошла с ума, — пробормотал Стюарт.

— Как обычно, — согласился Джефф.

Гэрет нырнул в воду и вынырнул рядом с берегом. С минуту он смотрел на Кристиану, удивляясь ее странному поведению, ее пылающим щекам, ее решительному взгляду.

— Ты здорова? — спросил он.

— Я чувствую себя великолепно, прекрасно, замечательно. Выходи и поговори со мной.

Чувствуя себя немного глупо, он видел, что взгляды братьев устремлены на него. Но он был обеспокоен поведением Кристианы, поэтому быстро выскочил из воды, схватил свои брюки из кучи одежды и быстро их. Дог возбужденно лаял, бегая вокруг него.

Кристиану совершенно не волновало его смущение. Она задумчиво крутила на своем пальце черное колечко волос и улыбалась ему.

. — Что-нибудь случилось? — смущенно спросил Гэрет, надевая ботинки на мокрые ноги.

— Ничего не случилось. Пошли со мной. Нам нужно поговорить наедине.

Она сделала несколько неуверенных движений и взяла его под руку.

— Не уйти ли нам с озера? Мне кажется, что я смущаю твоих братьев.

— Мне кажется, это мягко сказано. Что, черт возьми, случилось с тобой? Ты совершенно пьяна. Но не это меня волнует.

Она улыбнулась ему, когда он вел ее по поднимающейся вверх тропе, которая уходила в лес, подальше от подсматривающих глаз и подслушивающих ушей братьев.

Как он был красив, хотя волосы его были еще мокрыми, и с них на воротник падали капли воды. Гэрет обеспокоено смотрел на Кристиану.

— Вот здесь, — сказала она, указывая на небольшую поляну, где лежало несколько поваленных деревьев, покрытых мхом и заросших папоротником. — Не присесть ли нам?

— Как тебе будет угодно, — ответил Гэрет, внешне стараясь сохранить спокойствие. Он не мог сдержать улыбку, наблюдая, как Кристиана садится. Делала она это с преувеличенной осторожностью человека, старающегося казаться трезвым.

Наконец она уселась, опустила вниз глаза и глубоко вздохнула. На некоторое время установилась тишина, и был слышен только шум леса и слабое гудение лесных насекомых.

— Ты собираешься сообщить мне что-то неприятное, — начал он разговор первым, продолжая наблюдать за поведением Кристианы.

Она удивленно посмотрела на него.

— Почему ты так решил?

— Посмотрев на тебя. Каждый раз, когда у тебя какие-то неприятности, твое лицо принимает какое-то страдальческое выражение, но вместе с тем оно становится надменным, получается что-то вроде маски. И сейчас у тебя великосветское лицо, как будто ты собираешься пить чай с герцогом. Ты собираешься что-то сообщить мне, и для храбрости решила выпить, но зашла в этом слишком далеко.

— О, ты считаешь себя таким умным, не так ли? — сердито заявила Кристиана.

Гэрет тихо засмеялся, отбросив со лба мокрые волосы.

Кристиана распрямила плечи, вспомнив о цели своего визита.

— Месье Ларкин, — наконец сказала она, стараясь не икать. — Мне стало ясно в последнее время, что мы увлечены друг другом.

— Да, это действительно так, — весело согласился Гэрет.

Кристиана не обращала внимания на его реакцию.

— И верно также, что мы оба не очень радуемся тому, что мой брат скоро должен прислать за мною.

— Это несомненно, — согласился Гэрет.

— Мне также известно, что тебя считают человеком чести, человеком, которому можно доверять.

— Практически святой, — согласился он.

— О, прекрати! Я изо всех сил стараюсь быть серьезной.

— К чему ты все это ведешь? — спросил Гэрет, садясь рядом с ней на покрытое мхом бревно. — Не лучше ли сказать сразу?

Кристиана тяжело вздохнула, подняла глаза к зеленым вершинам деревьев, затем посмотрела на яркое голубое небо и только потом в лицо Гэрета. Глаза его светились смехом, что выводило ее из себя.

— Я думаю нам нужно пожениться, — произнесла она без пауз на одном дыхании. При этом она смотрела себе ноги на черную лесную землю, а сердце ее бешено стучало. Она боялась посмотреть на него, боялась его ответа.

— Кристиана, — начал он.

— Если ты будешь смеяться надо мной, я умру, — предупредила она, голос ее дрожал. — Я точно умру. У меня сейчас совершенно не осталось гордости, и если ты будешь смеяться надо мной, я не выдержу.

— Я совсем не собираюсь смеяться над тобой, маленькая пьяница, — весело сказал он, при этом ему очень хотелось рассмеяться. — Я только хочу знать, почему?

— Почему? — повторила Кристиана, щеки ее горели. — Что ты имеешь в виду, говоря мне «почему»? В конце концов ты… обесчестил меня.

— Ты сама меня просила об этом, — напомнил он. Кристиана громко икнула. Она обдумывала его ответ.

— Ты прав. Ну, кроме того, я ненавижу дальние путешествия. А до Нового Орлеана так далеко. Не правда ли? И еще, мне так не хочется оставлять свой сад. И Дога. Я Очень люблю Дога. Мне нравится погода здесь.

— Ты хочешь выйти за меня замуж потому, что тебе нравится здешняя погода?

— Мне так тяжело говорить с тобой, — закричала Кристиана, — ради всего святого, что я должна тебе сказать?

Гэрет взял ее лицо в свои загрубевшие руки и нежно повернул к себе. Его светло-зеленые глаза внимательно смотрели на нее.

— Скажи правду. Вот и все. Только правду. Я не верю, что ты хочешь выйти за меня замуж из-за сада или из-за погоды, или из-за моей толстозадой собаки. Я хочу услышать от тебя правду. Я хочу, чтобы ты всегда говорила мне правду, чтобы ты доверяла мне. Я хочу, чтобы между нами не было никаких секретов.

У Кристианы слегка кружилась голова. Она не могла понять отчего, то ли от сливового вина, то ли от близости Гэрета.

Его пальцы нежно гладили ее по щеке, по волосам.

— Очень хорошо, — сказала она. — Я люблю тебя. Я так люблю тебя, что если мне придется уехать, я умру. Когда я думаю о том, что мне придется выйти замуж за кого-то другого, я чуть не плачу. Мне все равно, будь он богат как сам Соломон. Ты самый добрый, самый нежный, самый прекрасный человек во всем мире, и если мне придется жить без тебя, я буду плакать о тебе до конца своих дней. И это правда. Если ты не поверишь мне, — закончила она, при этом голос ее дрогнул, в глазах показались слезы, — тогда иди к черту.

— Кристиана!

Она тихо икнула, глаза наполнились слезами.

— Я тоже люблю тебя, маленькая глупая пьяница. От вина или от переполнявших ее чувств, а может быть от наступившего облегчения, Кристиана разрыдалась.

Гэрет, стараясь не смеяться, обнял ее и прижал к себе. Он уткнулся лицом в ее высокую прическу, пряча улыбку и давая ей выплакаться у себя на груди.

— Когда мне будет пятьдесят, я постараюсь напомнить тебе об этом. Я расскажу всем нашим детям, что их мать была пьяна, когда делала мне предложение, и плакала, как ребенок.

— Только попробуй, — всхлипывала Кристиана, — я умру от стыда. Ты не представляешь, как мне трудно было решиться на это.

Его рука гладила ее шею, потом скользнула вниз по спине.

— Моя дорогая, я женюсь на тебе с радостью. Только ты должна обещать мне одну вещь.