Кристиана развязала ленты своей шляпки, наблюдая, как Полли ловко двигается в переполненной пивной. Ее сильные руки были заняты тяжелыми пивными кружками.

В пивной было душно. Воздух был наполнен кисловатым запахом эля и жареного мяса. Столики были заняты местными фермерами, которые, независимо от того, было это воскресенье или нет, собирались в таверне каждый вечер. Они вели разговоры о видах на урожай, о выращивании овец, а также обсуждали цены, которые предлагали лондонские торговцы.

Низкий смех Полли раздавался все время. Она двигалась по комнате, кокетливо улыбаясь одному, шлепая по руке другого и захватывая пустые кружки с освободившегося столика на обратном пути.

— Видишь, как это нужно делать, — провозгласила она, подойдя к Кристиане. — Сначала спроси, что они хотят заказать, затем иди к Таббсу, получи от него это и возвращайся к ним. Все довольно просто. И не позволяй никому цепляться к тебе.

Кристиана засмеялась вместе с Полли.

— А что делать, если они будут цепляться? — спросила она.

— Зови меня, — объяснила Полли, — и, если я не смогу вышвырнуть его отсюда, это сделает Таббс.

Она снова засмеялась и предложила Кристиане фартук.

— Сегодня мы постараемся закрыться пораньше, — добавила она, — чтобы можно было часик отдохнуть. Может быть нам самим удастся выпить пинту или две.

Кристиане совсем не нравился эль, но она не стала этого говорить.

— Бери столики отсюда до стены, — инструктировала ее Полли. — Сегодня ты начнешь, а постепенно освоишься.

Кристиана решила, что с работой она справится. Местные фермеры относились добродушно и терпеливо к ее медлительности.

— Это Кристиана; что живет у Ларкиных, — говорили они, представляя ее вновь пришедшим. И местные фермеры уважительно кивали головами, спрашивали о здоровье Мэтью и его сыновей и с восхищением отзывались о ферме.

— Никогда раньше у нас не было такого хорошего фермера, как Гэрет, — говорил один старик, — таким сыном любой мог бы гордиться. У этого парня все в руках горит. Если он бросит в грязь лошадиный помет, у него и он взойдет.

— У тебя хорошо получается, — прокомментировала Полли, передавая ей несколько тарелок с горячими блюдами. — Ты стала крепче по сравнению с тем днем, когда я впервые тебя увидела. Ты чертовски хороший работник.

Эти слова одобрения и веселая улыбка Полли согрели ее.

«Я могу работать, — подумала она, — я не беспомощна».

Кристиана засмеялась, увидев, как Полли столкнула одного парня со стула, когда он схватил ее руками за талию.

— Вот как, — весело бросила ей Полли через плечо, как будто вся сцена была разыграна ради Кристианы. Никому не позволяй лапать себя.

— Никто бы и не посмел, прокомментировал Таббс, наполняя три большие оловянные кружки и подавая их через стойку бара Кристиане. — Ты из Ларкиных, и никто из нашей округи не захотел бы связываться с братьями. Эти ребята обожают тебя, это действительно так. Ты бы послушала, когда они приходят. Только и слышишь: «Кристиана сделала это, Кристиана сделала то». Я не ожидал, что вы придете работать после того, как Полли привела вас сюда в первый раз.

Кристиана смотрела на него во все глаза, и теплое благодарное чувство наполнило ее.

— Это правда? — удивленно спросила она. Сначала она не поняла, почему эти слова наполнили ее счастьем, но потом осознала, что впервые за свои двадцать лет почувствовала себя членом семьи.

Самые веселые и шумные посетители таверны запели свои любимые застольные песни, и неожиданно для себя она подхватила последний куплет. Ее приятное сопрано заполнило таверну. Одобрительный смех и свист приветствовали ее, когда она закончила петь и засмеялась от удовольствия.

— Это Кристиана из семьи Ларкиных, — услышала она чьи-то слова, и они наполнили ее радостью.

Они с Полли стояли у стойки бара и отдыхали. У них был небольшой «передых», как сказала Полли. Вдруг двери таверны распахнулись, и в пивную вошли новые посетители.

— Черт возьми, — проворчала Полли, — только этого нам и не хватало.

Кристиана с любопытством разглядывала вновь пришедших, их было трое. Один из них, молодой джентльмен, был модно одет. Такого, отметила Кристиана, можно было вполне встретить на улицах Лондона или Парижа. Его слуга был одет во что-то темное. Третий — аристократического вида молодой человек-в модно причесанном парике и тщательно завязанном галстуке.

— Кто это? — спросила Кристиана, удивляясь неодобрительному восклицанию Полли.

— Тот, с каштановыми волосами в синем сюртуке, господин Джайлз, старший сын сквайра Торнли, а строит из себя чертова лорда. Второго парня я не знаю, но видно, что он очень высокого о себе мнения. Эти молодые лорды считают забавным для себя пообщаться иногда с простыми крестьянами, глядя на них свысока, — Полли грустно улыбнулась Кристиане. — Я всегда мечтала, что однажды какой-нибудь важный лорд войдет сюда, только раз глянет на меня, сразу влюбится и увезет меня отсюда, сделав своей возлюбленной. Но дело в том, что большинство из них противные и наглые молокососы, как эти.

Кристиана снова взглянула на джентльменов, которые усаживались в это время за стол. Их слуга смахивал со стола белым носовым платком воображаемую пыль, при этом он брезгливо морщился.

— Как будто этот чертов стол недостаточно чист, — сказала Полли с отвращением, — я обслужу их, если хочешь.

Кристиана хотела сказать Полли, что она и сама могла бы их обслужить, но Полли уже направилась к ним и резким голосом спросила, чего они желают.

Молодой человек с каштановыми волосами презрительно посмотрел на Полли.

— Начнем с того, Полли, что мне хотелось, чтобы нас обслуживала новая девушка. Мы уже сыты тобой по горло.

Слова его были грубыми и оскорбительными, они имели двойной смысл, и от этого щеки Кристианы загорелись. Итак, это был сын сквайра, которого Даниэль обучал латыни, готовил его к поступлению в университет. Даниэль был прав, называя его высокомерным отродьем.

Он с интересом разглядывал Кристиану.

— Подойди сюда, девушка.

Кристиана набрала воздуха, чтобы успокоить дыхание, и подошла к столу, высоко подняв нос.

— Ты недавно живешь здесь в деревне, не так ли, — требовательно спросил высокомерный молодой человек.

— Да, недавно, — гордо ответила она, — я живу здесь у родственников, пока не перееду в Новый Орлеан к своей семье.

Молодой человек был удивлен.

— Ты француженка, не так ли, девушка?

Слово «девушка» звучало очень неприятно, как показалось Кристиане, особенно, если его произносят таким высокомерным тоном.

— Должно быть, это маленький лягушонок[21], который живет у моего учителя латыни, — объяснил Джайлз Торнли своему другу. — Я слышал об этом.

Он снова повернулся к Кристиане, и ей захотелось залепить пощечину по его высокомерной физиономии.

— Таких, как ты сейчас много в графстве Эшби, в старом поместье Ношлай. Там сейчас мадам Альфор и другие.

У Кристианы перехватило дыхание.

— Мадам Альфор? Я знаю ее. Она здесь? В Англии? А другие? — сердце ее учащенно забилось. — А кто еще там есть? Вы не знаете их фамилий?

Молодой человек откинулся на спинку стула, глаза его светились интересом.

— Может быть и знаю, — признался он. Кристиане хотелось затрясти его, чтобы он быстрее назвал известные ему имена.

— Ну же! Кто именно?

Он улыбнулся своему другу, которого явно забавляло происходившее.

— Мне кажется, что мы можем заключить сделку: я назову тебе фамилии лягушатников, в поместье Ношлай…. а ты согласишься сегодня ночью согреть мою постель, девушка.

Кристиана замерла. Гнев охватил ее. В таверне стало тихо.

— Пастарайтесь запомнить, сэр, — сказала она ледяным тоном, — что мой титул не «девушка»: Я сестра маркиза Сен Себастьяна. Когда вы обращаетесь к тем, кто выше вас по происхождению, вы должны называть титул. Пожалуй, вас еще следует учить манерам, также, как вас учат латыни.